Мелани пытается сосредоточиться и выдать самый убийственный взгляд, на который она способна. Выключает ногой пылесос, бормочет – в этот раз действительно себе под нос – что-то про «сбалансированную диету», но Брайан всё равно слышит.

- Вот-вот. Все необходимые для организма элементы. Меня так трогает твоя забота, Мел. А ведь некоторые поговаривают, что все лесбиянки – бездушные суки.

«Мудак», - думает Мелани, но вслух не произносит. Потому что если она сейчас сцепится с Брайаном, то в итоге всё кончится ссорой с Линдси. Ведь не важно, что Брайан говорит или делает. Когда очередь доходит до обвинений, Линдси говорит: «Брайан, он ведь такой» и «Уж ты-то могла бы это понимать, Мел». Ему почти тридцатник, и этот сукин сын умеет так манипулировать людьми, что всё, что бы он ни делал, воспринимается как должное.

Мистер тефлон, ёпт. Дерьмо не пристаёт.

Мелани решает прибраться в ванной комнате. По крайней мере, как справиться с паразитами на ободке унитаза, она знает точно. Некоторое время спустя, когда Брайан уже ополовинил чашку кофе, полюбезничал с её женщиной, разнес по всему дому запах своего парфюма и дал понять, что забот в этой жизни у него нет, он уже готов вывести свой член на вечерний променад. Если когда-нибудь – не приведи господь, конечно, она не желает ему такого – Брайан умрёт насильственной смертью, и понадобится взять образец ДНК на анализ, то его поместят на обложку Nature, потому что такое разнообразие образцов слюны, собьёт с толку любого учёного.

- Мелани, ты мне не скажешь «прощай»?

Ублюдок, стоит в дверях и ухмыляется.

- Я бы с радостью, но жизнь жестока, поэтому всего лишь «до свидания».

Он уходит в своём пальто цвета корицы и очках за миллион долларов. Уходит непобеждённым, и вся грязь и дерьмо этого мира даже не коснутся его начищенных до блеска ботинок. Линдси целует его на прощание и смотрит вслед, не замечая его недостатков. Именно это ее искреннее и необъяснимое обожание и делает его непобедимым. И когда он садится в джип и уезжает, она снова говорит это. В миллионный раз.

- Я хочу, чтобы отцом был он, Мел.

Они уже многие недели спорят на эту тему.

Мелани думает что «сыта по горло проигранными битвами». Она понимает, сколько бы она ни твердила: «Нет, нет и нет!», решение уже принято. Этот ублюдок никогда не уйдёт из их жизни. Да и, в конечном счёте, вынашивать ребёнка все равно будет Линдси. Опытный адвокат, Мелани знает, какие битвы можно проиграть. Судьба в очередной раз благоволит Брайану Кинни.

- Он будет донором, - подчёркивает она. – Донором, и не более того.

Слишком жирно для него стать отцом.

Мелани вспоминает день, когда Линдси впервые спросила её, что она на самом деле думает о Брайане. Они в тот вечер сидели «У Вуди», смотрели, как он играет в бильярд.

Стрижка за сотню баксов, жилетка на голое тело, в руках кий, а вокруг тридцать пускающих слюни мужиков, которые наблюдает, как Брайан метит в лунку – единственное, что он делает по-настоящему хорошо.

Линдси тогда сказала: «Только я хочу знать правду», и Мелани, взвесив каждое слово, наконец проронила: Ну… Мне кажется, он не так уж плох». Их отношения еще только завязывались, и она не хотела ничего испортить. Но Линдси настаивала: «Правду, Мел».

- Что ты хочешь услышать? Что я не отказалась бы заиметь член, чтобы он мог у меня отсосать?

Линдси пихнула её локтём и не приняла слова всерьёз. А стоило бы, потому что иногда Мелани именно так и думает. Что ей хотелось бы иметь член, чтобы узнать, какого это – переспать с Брайаном. Но не с Линдси, конечно. С ней она бы этого делать не стала.

«Он будет просто донором. Не больше» - твердит она про себя, как будто что-то изменится, если она будет повторять эти слова как можно чаще).

В любом случае, не годится он для отцовства. Не из того теста сделан.

Джастин

Когда Итан наставил ему рога, и Джастин его бросил, ему понадобилось несколько дней, чтобы осознать и принять произошедшее. И ещё много времени, чтобы понять: его заботит совсем не это. К собственному удивлению, Джастин понимает, что разрыв с Итаном оставил его абсолютно равнодушным, и что гораздо сильнее его волнует другое.

Брайан.

Когда он падает с дуба романтических отношений на кактус суровой действительности, то проходит поочередно через депрессию, меланхолию, отвращение к жизни и самобичевание. Так продолжается пока – Господи, благослови Дафни – идея «Вернуть Его» не переродилась из просто идеи - логичной альтернативы своей жизни, которую он умудрился превратить в сточную канаву, в Альтернативу Единственно Возможную.

И они разработали план. Сложный по выполнению, но преследующий довольно простую цель. Вернуть Брайана. Вернуть Брайан в свою жизнь. Целовать Брайана, спать с Брайаном, быть рядом с Брайаном. А как этого добиться, уже не столь важно.На Брайане и на войне все средства хороши.

Наличие плана ободряет, растительное существование, в котором Джастин пребывал последние недели, уходит в прошлое. План придаёт сил, появляется желание бросить вызов целому миру, и, впервые за много дней, у него просыпается аппетит. К сожалению, на то, что он зарабатывает в кафе, особо не попируешь, но в ежедневнике отмечено, что Линдси и Мелани ещё несколько недель тому назад приглашали его на обед. Дафни сообщает ему, «как будущий доктор и доверенное лицо в делах сердечных», что он должен питаться, как следует, не пробавляться одним никотином, и желудок Джастина согласно урчит, когда Линдси открывает дверь и интересуется, где же Итан.

- Я думала, он с тобой придёт.

На самом деле, на обед их пригласили вдвоём. Для того всё и затевалось, чтобы Мел и Линдси познакомились с Итаном и бла-бла-бла. Да кто об этом помнит? Сейчас, когда Джастин слышит «Итан», то иногда даже не сразу понимает, о ком, собственно, речь.

Как он мог забыть его так быстро? Сколько прошло времени? Век? Или всего три недели?

- Мы с Итаном расстались, - говорит он без обиняков.

Затем следует изнурительный допрос, изобилующий «как же это могло случиться» и «солнышко, жалость-то какая», но, как бы ему ни не хотелось этого признавать, но быть центром их внимания и сочувствия не так уж плохо. На протяжении нескольких недель он чувствовал себя, по определению Дафни, использованным презервативом на асфальте, а теперь впитывает как губка любую поддержку. Ведь впереди его ждёт титанический труд. Вернуть Брайана Кинни любой ценой и используя любые приёмы – дозволенные, запрещённые и незаконные. Любые. Возможные и необходимые.

Он уже сделал первый шаг, отослав свои резюме и эскизы в Вангард. На понедельник у него уже назначено собеседование. А сейчас воскресенье, полдень. Ещё есть несколько часов до начала крестового похода, до покорения его личного Эвереста.