Гарри понимал, что нарывается. С другой стороны, если Снейп решил достать его, унизить передо всеми, то он все равно этого добьется. Так зачем оттягивать неизбежное?

В классе стало вдруг тихо-тихо, лишь вода звонко капала в каменную раковину.

— Что ж, Поттер, — опасно спокойным голосом сказал Снейп. — Похоже, вы еще не до конца осознали перемену своего статуса? Все еще думаете, что с вами по-прежнему будут носиться, как с золотым яйцом феникса? Как с роковым дитя, героем пророчества? Боюсь вас разочаровать.

В груди у Гарри будто заворочалось древнее злое чудовище. Все, что он так долго держал в себе, о чем старался не думать, враз вспыхнуло, заставляя буквально задохнуться от гнева.

«Ах ты мордредов выродок! Мало того, что я… что ты меня…»

Обида, ощущение несправедливости, злость, тоска, — все перемешалось в его душе, он из последних сил пытался сдержаться, промолчать, но воспоминания о том, что этот же ядовитый язык оставлял влажные следы на его шее, вылизывал его член, а теперь…

— То-то вы, смотрю, — едва сдерживаясь, процедил Гарри сквозь зубы, — уже осознали свой новый статус. Мистер Снейп. Наша новая…

— Заткнитесь! — страшным, мертвым голосом приказал Снейп в абсолютной тишине. — Заткнитесь, Поттер, или Мерлином клянусь, — вы пожалеете.

Гарри зло, исподлобья смотрел в темные, почти безумные глаза Снейпа и наслаждался его яростью. Ему хотелось сказать что-нибудь еще, страшное, обидное, бьющее по самому больному, чтобы этот холодный гад знал, чтобы не смел… Он же обещал заботиться. Той самой ночью, когда взял его, привязал к себе.

— Отработка, Поттер. С сегодняшнего дня и вплоть до того момента, когда я сочту, что вы усвоили правила субординации.

«Субординации?! — хотелось выкрикнуть Гарри. — Где была эта субординация, когда ты трахал меня, называя своим? Шептал, как в бреду, что не оставишь, защитишь, что бы ни случилось?»

— Вам ясно, Поттер?

— Нет, — зло выдохнул Гарри.

— Что?

— Я не понял, сэр. Тупой с рождения, как вы справедливо заметили. Да еще и не ценен, как оказалось, ничем. Знаете что? А плевать я хотел на вас и на ваши зелья с высоты астрономической башни. Пошли вы к черту, тупой, злобный ублюдок! Ненавижу!

С этими словами он схватил портфель и выскочил в коридор, оглушительно хлопнув дверью.

Глава 7. О том, что иногда и от врагов бывает польза

Астрономическая башня встретила пронзительной синью осеннего неба и резкими криками ворон, пророчивших несчастья. Гарри бросил портфель, уселся на него и спрятал лицо в ладонях. Глаза щипало, но он поклялся себе еще на первом курсе, что его слез Снейп не дождется. Что бы ни случилось. Даже если это «что-то» — ярость и недовольство старшего супруга, отдававшееся в теле младшего болью и тоской. Если бы он мог найти хоть какой-то выход! Заблокировать связь, прекратить в присутствии Снейпа превращаться в пускающего слюни идиота, наркомана, одержимого его магией. Но все, что Гарри прочел о магических браках еще до ритуала, говорило о том, что подобный союз нерушим, практически вечен. Он мог принимать любые формы: от рабства и полного подчинения младшего супруга старшему до редких встреч, раздельного владения имуществом и взаимной неверности.

В тот самый день, который закончился в постели со Снейпом, Гарри была обещана свобода от обязательств. Вернее, она была обещана послушному чужому не существующему Марку Гаррисону. В итоге же именно Гарри сейчас страдает от неудовлетворенности, это он связан по рукам и ногам, это в нем неудовольствие Снейпа отзывается болезненным эхом. И что делать с этим всем, было по-прежнему неясно.

На верхушке башни было холодно. Тонкая школьная мантия не спасала даже после наложения согревающих чар, но возвращаться в замок, слушать упреки Гермионы, возможно, отправляться к МакГонагалл или даже к директору не хотелось. Хотелось призвать Молнию и улететь куда-нибудь подальше, хоть к Мордреду. Даже он не мог быть хуже Снейпа. Иногда Гарри казалось, что и никто не мог быть.

— Рыдаешь, Потти? — раздался от лестницы голос, до зубовного скрежета знакомо тянущий гласные. — Так и знал, что найду тебя здесь. Панси, помнится, тоже сбегала в это прибежище угнетенных, чтобы отвести душу. — Малфой, небрежно сняв несуществующую пылинку со своей мантии, подошел ближе. — Думаю, если ты сбросишься с башни, Миртл с удовольствием уступит тебе один из унитазов в своем туалете.

Гарри, слушая Малфоя, мог лишь флегматично удивляться тому, что ничего не чувствует. Если бы он услышал такое еще полтора месяца назад, то не задумываясь кинулся бы на него, мечтая только об одном: разбить в кровь эту наглую рожу, сломать этот тонкий нос, заставить проглотить слова вместе с выбитыми зубами. Но сейчас он мог лишь вяло гадать, что Малфою от него нужно. Вряд ли он взобрался на такую верхотуру, чтобы позубоскалить. Для этой цели тут слишком мало публики.

— Чего тебе, Малфой?

— Мне? Ну, считай, что я пришел плюнуть на твой хладный труп, потому что Снейп тебя убьет.

— Плюнул?

— Нет, — Малфой задумчиво оглядел его с головы до ног и ухмыльнулся. — Ты, как ни странно, еще жив.

— Не дождетесь. Будто я в первый раз сцепился со Снейпом. Если бы от этого умирали, я сдох бы еще на первом курсе.

Малфой странно хмыкнул и вдруг уселся рядом.

— Дал же Мерлин здоровье. И кому? Неотесанному полукровке, мозгов которого не хватает даже на то, чтобы не злить старшего супруга.

У Гарри внутри все заледенело. Он покрылся холодным потом, в ужасе уставившись на ухмыляющегося Малфоя.

— Я так и знал, — самодовольно заметил тот. — Это был ты.

— Где был?

Малфой полез во внутренний карман мантии, достал оттуда пачку маггловских сигарет и золотую зажигалку. Затянувшись голубоватым дымом, он выдохнул его Гарри в лицо и оскалил мелкие острые зубы.