Гарри провел кончикам пальцев по рельефной обложке фолианта, на которой был с удивительным искусством изображен человек: половина его лица была заросшей черной бородой, а вторая — гладко выбритой, один глаз зеленый, а другой черный, половина волос пшенично-золотистого цвета, а вторая — иссиня-черного. Действие метаморфомагии во всей красе.

Он колебался всего несколько мгновений, а потом подхватил тяжеленный том, шепнул заклинание, выведанное у Сириуса, которое позволяло безнаказанно выносить книги из родовой библиотеки, и аппарировал к себе в спальню. Завтрашний день обещал быть длинным и полным приключений.

***

У него получилось. Далеко не с первого и даже не с десятого раза, но получилось. Тонкая паутина заклинаний частичной трансфигурации и чар гламура с глубоко спрятанными узелками опорных точек были застрахованы от самых изощренных отменяющих заклятий и обнаруживающих подлог артефактов. Фактически Гарри, промучившись трое суток, создал себе новое лицо: чуть вздернутый нос, короткий ежик невзрачных серых волос, бледно-голубые глаза, красиво очерченные тонкие губы, высокие скулы. Кожа чуть светлее, чем его собственная, с редкими крапинками веснушек.

— Ну здравствуй, Марк Гаррисон, — срывающимся от волнения голосом сказал Гарри. — Пойдем гулять? Сириус умчался по делам Ордена куда-то к Мордреду на кулички, так что у нас с тобой два полностью свободных дня. У меня два полностью свободных дня! Потом либо Сириус вернется, либо Молли узнает, что я тут один.

Гарри внимательно осмотрел себя в зеркале, потрогал за нос, покорчил рожи, привыкая к мимике, подергал себя за волосы и в который раз порадовался, что Сириус еще тогда, на третьем курсе, потащил его к частному колдомедику и выправил зрение, позволив выбросить надоевшие очки на свалку.

— Кричер!

— Хозяин звал Кричера?

— Кричер, посмотри на меня, что ты видишь?

— Хозяин Гарри изуродовал себе лицо, да простит он старого Кричера.

— Ты бы узнал меня?

— Кричер хорошо знает наследника непутевого хозяина Сириуса. Кричер узнает.

— А так, если бы ты не знал?

— Хозяину нужно проверить свою работу артефактом. Кричер принесет. Знала бы моя хозяюшка Блэк, какой безголовый наследник у нее, как бы она плакала!

Домовик, продолжая тихо, но внятно бормотать, поплелся куда-то в недра старого дома, но вскоре вернулся, неся в вытянутых лапках круглое зеркало в старинной серебряной оправе.

— Что видит хозяин?

В зеркальце отражалась только его новая личина. Единственное, что наводило на мысль о том, что внешность не настоящая — легкое, едва заметное свечение, идущее по контуру лица.

— А это свечение никак убрать нельзя, Кричер?

— Хозяин хорошо поработал, он сильный волшебник, хоть и полукровка. Зеркало Правды — старинная реликвия великого, благородного, могущественного рода Блэк, больше такого нет ни у кого. Хозяин может быть спокоен.

— Если кто-нибудь спросит меня, скажи, что я читал всю ночь и теперь сплю, понял?

— Как прикажет хозяин, — домовик поклонился и исчез с громким хлопком, прихватив с собой артефакт.

Гарри, ощущая какую-то необъяснимую радость, как от давно планируемой проделки, быстро оделся в добротную мантию, обычную, по которой о нем нельзя было сказать ничего определенного, по привычке пригладил волосы, которые теперь вовсе в этом не нуждались, и в который раз порадовался, что зрение у него теперь в норме.

Подумав о том, не позвать ли с собой Рона, но отвергнув эту мысль как заведомо ведущую к провалу, он еще раз оглядел себя в зеркале.

— Марк Гаррисон, ученик Иствикской школы магии, сирота, родился в Англии, но потом эмигрировал в Америку к дальним родственникам. Приехал в Лондон на экскурсию. Вряд ли кто-нибудь спросит, конечно, но, как говорит Грюм «Постоянная бдительность!».

Порывшись в большом сундуке, он достал запасную палочку, выпрошенную им у Сириуса, закрепил ее на предплечье, с сожалением отложив более привычную, но отслеживаемую Дамблдором, с пером феникса, еще раз прокрутил в голове все, что успел вычитать о лучшей американской магической школе, и вышел из комнаты. Аппарировать он решил прямо с крыльца.

***

На Диагон-аллее было шумно и многолюдно. Гарри, полной грудью вдохнув воздух свободы, не спеша двинулся вдоль ярких, несмотря на неспокойное время, витрин.

Новая метла в витрине магазина «Все для квиддича», породистые щенки крапов новой породы в «Магическом зверинце», горы разноцветных ракушек океанических моллюсков и пучки трав в аптеке, мороженое на любой вкус у Фортескью… скучно. Все как всегда.

Оглядев себя с ног до головы в одной из витрин, он свернул в Лютный. Побродив между мрачных, почти вплотную сдвинутых друг к другу домов и лавок, обходя за версту подозрительных типов, жадно оглядывавших его, он сам не заметил, как свернул в совсем уж темный переулок, начинавшийся за старой полуразвалившейся аркой.

Ярко-голубая вспышка на мгновение осветила всю кривую улочку, и пока ослепленный Гарри моргал, слева раздался глухой сиплый голос, от которого волосы на затылке вставали дыбом:

— Есть! И даже хорошенький.

Гарри ощутил, как его дернули за руку, заставляя шагнуть дальше во тьму вонючего узкого переулка.

— Какой сладкий, — раздался второй голос, и по-прежнему ничего не видящего Поттера грубо вздернули за подбородок, поворачивая его лицо к слабому свету. — Сойдет, сворачиваемся.

— Может, перестрахуемся? Вдруг хозяин найдет в нем какой-нибудь изъян?

— Убьет и вся недолга. А мальчик постарается понравиться, верно, сладкий? Это и в его интересах.