Эмметт сидел с каменным лицом. Он спасен. Его жизнь вне опасности. Так почему на душе так тяжело? Почему нет чувства свободы и радости? Розали… МакКартни тяжело вздохнул. Он боялся возвращения в Нью-Йорк. Он боялся потерять ЕЕ. Как она поведет себя, вернувшись домой? Вернется к Ройсу или останется с ним? За все пребывание на острове, Розали ни разу не сказала, что любит Эмметта. Да, ей было хорошо с ним. Ей было комфортно и удобно, но любовь… А вот о Ройсе она раньше говорила с заметным обожанием. Эмметт мысленно готовил себя к худшему. Он готовился к тому, что придется расстаться с любимой девушкой навсегда.

Джейн и Джессика в своей каюте сидели также молча. В их глазах блестели слезы. Они спасены, они возвращаются домой к своим родным. Только с ними нет Майка. Нет Алека. Они не дожили до этого момента. Не успели… Так же как и Хайди… Челси, Тайлер, Лорен, Бен, Анжела, мистер Баннер… Все эти потери, все эти смерти не позволяли радоваться своему освобождению и спасению.

Элис с Джаспером лежали на кровати в своей каюте. Девушка лежала на груди майора и в ее сердце бурлил целый фонтан эмоций. Радость от того, что Джаспер жив, от того, что она чувствует, как внутри уже шевелится маленький человечек и уже немножко виден небольшой живот. Горе от того, что многие из дорогих людей не выжили. Особенно сердце болело за Анжелу, Бена и их малыша. У них с Джаспером была похожая ситуация. Но их Бог помиловал, разрешив остаться в живых и радоваться жизни… если после такого они будут способны радоваться… А Анжелу с Беном и ребенком Он забрал к себе. Элис пыталась утешиться той мыслью, что там, на небе, они все вместе, и им хорошо.

Как только мозг Розали вернулся в трезвое состояние, на ее лице появилась улыбка, и она еще сильнее принялась обнимать отца, гладя его по спине. Девушка начала задавать ему уйму вопросов по поводу того, как он ее нашел. Мистер Хейл с радостной улыбкой отвечал на все вопросы. В какой-то момент Розали вдруг коснулась своей головы и замерла, в шоке смотря на отца.

- Мои волосы…

- Милая, - Томас погладил ее осторожно, - они сделали это, когда готовили тебе к операции. Не волнуйся так. Главное, что ты жива и здорова, а волосы… они отрастут.

Отчаяние от того, что она осталась без своих шикарных волос и осознание того, что ее отец абсолютно прав, довели Розали до легкой истерики, и она негромко рассмеялась.

Аро сидел в камере один. С обреченной ухмылкой он вспомнил поговорку: «жадность фраера сгубила». Это поговорку он с самоосуждением применял к себе. Надо было слушаться остальных и убрать майора с первых же дней, как только он появился на острове. Надо было довериться своей интуиции и не позволить Каллену поселиться на базе. Надо было…

«Надо было, надо было… - передразнил себя мысленно итальянец, - надо было раньше думать, а не теперь. Но ничего…». Аро еще не терял надежду на спасение. У него было два гражданства: итальянское и американское. Он решил настаивать на том, что он гражданин Италии и добиваться, чтобы его судили в его стране. Ведь там, в отличие от США, отменена смертная казнь. А ведь он на самом деле итальянец! Поэтому будет настаивать на том, чтобы предстать перед законом своего государства. Европейского государства, где действуют самые гуманные законы.

Джаспер, как ни странно, думал о том же, что и Аро. Его мысли вообще не покидал итальянец. Джаспер знал ситуацию с его двумя гражданствами. Знал об уголовном наказании в этих странах. Люди Хейла уже пробили, что в США Аро Вольтури зарегистрирован как житель штата Небраска, в котором действовала смертная казнь и, к сожалению майора, всего три года назад заменили электрический стул на более гуманное лишение жизни преступника. Джаспер обдумывал, как бы привлечь Аро к ответственности именно в США, чтобы он не улизнул в свою Италию к их милосердным законам. У майора уже вырисовывался один вариант. Конечно, нужно будет немного нарушить закон… но он и так уже столько всего нарушил, что еще плюс одно нарушение для драгоценного сеньора Вольтури он не пожалеет.

На следующий день, с утра, корабль прибыл в порт Лос-Анжелеса, где пассажиров Крейсера должны были пересадить в самолеты и доставить в Нью-Йорк. В этот раз спасенные и арестованные французы должны были лететь в разных самолетах. В Лос-Анжелесе погода была терпимой для легких пижам спасенных, а вот в Нью-Йорке на улицах лежал снег и стояла январская морозная погода. Чтобы сообщить родственникам спасенных о прибытии выживших в Нью-Йорк и чтобы не превращать телефонные звонки в длительные истеричные переговоры, один из солдат обошел всех бывших доноров, записал номера родных и перезвонил им из аэропорта Лос-Анжелеса. Ему пришлось услышать шок, недоумение, взрывы радости и истерики на том конце провода.

Родственникам сообщали о времени прибытия, а также предупредили о том, чтобы они взяли для своих родных теплую одежду и чтобы держали языки за зубами, чтобы информация не просочилась в прессу.

Информация в прессу все-таки просочилась. Работники аэропорта в Лос-Анжелесе, когда пронюхали о спасенных потерпевших, тут же связались с коллегами из Нью-Йорка. Так незамедлительно информация дошла и до прессы с точным времени прибытия самолета со спасенными. Таким образом, все Нью-йоркские СМИ готовились к сногсшибательной сенсации.

Бывшие пленники и многие американские солдаты летели в одном самолете. Только мистер Хейл с Розали улетели на маленьком частном самолете. Спускаясь по трапу корабля, Эмметт увидел лишь спину любимой девушки, которая, в объятьях отца, прошла к автомобилю и скрылась за тонированными стеклами. Машина унеслась к аэропорту.

Когда корабль причалил к берегу, Эдвард проснулся от глубоко сна. Около него был медик. Белла ночью уснула, сидя, держа Каллена за руку, и спящую девушку перенесли в ее каюту.

Когда пассажиры покидали крейсер, журналистка прибежала в каюту, где был Эдвард, но она уже была пуста. До аэропорта Белла с Эдвардом ехали в разных машинах. Когда Свон вошла в салон самолета, Каллен был уже там. Рядом с ним сидел Эмметт. Белла подошла к ним. Эдвард не спускал с нее глаз. Ему стало намного легче по сравнению со вчерашним днем, он даже улыбался и шутил с другом. Улыбался до тех пор, пока не увидел Свон.

- Как ты? – тихо спросила Белла.

- Нормально. Сказали, жить буду, – Эдвард грустно улыбнулся.

- Хорошо, - кивнула девушка и отправилась к свободному месту около Эрика.

Во время перелета, Белла изо всех сил сдерживалась, чтобы не дать слезам вырваться наружу. Эдвард не переставал думать о ней. Он понимал, что в аэропорту им придется распрощаться, потому что… потому что она вернется к своему Джейку, а он… Эдвард вспомнил о Николь. Соскучился ли он по ней? Да, в какой-то степени. Будет ли он рад встрече с ней? Да. А может, она его уже и не ждет? Ведь все их считали погибшими. Странно, но Эдварда никак не огорчило то, что Николь может его не ждать. По большому счету, ему было все равно. Ему было не все равно, как закончатся его отношения с Беллой.