Когда завтрак был позади, а до обеда оставалось еще много времени, под куполом прозвучал женский голос:
- Леди и джентльмены, прошу вас занять свои комнаты.
Каждый из пленников ощутил неприятный напряг и страх. Все понимали, что еще не обед, значит… Значит, должны забрать еще кого-то. Все в напряженном состоянии разошлись по комнатам.
Джаспер держал перепуганную Элис за руку. Он обнял ее за талию и притянул к себе.
- Элис, будем верить, что жизнь после смерти есть, и мы обязательно встретимся…
Решетки в комнатах опустились. Во всех, кроме комнаты майора. Элис всхлипнула. Сомнений не было, пришла ее очередь, или очередь Джаспера.
- Любимая моя девочка… - Джаспер поцеловал ее в губы и между поцелуями продолжал говорить: – Держись… не нужно плакать и пытаться что-то сделать… думай о ребенке… пусть ему будет спокойно, пока вы живы… нам не будет больно… мы просто уснем…
Послышался звук открывающейся металлической двери.
- Я люблю тебя… - прошептала Элис, вздрагивая от рыданий. Слезы лились ручьем, а руки обнимали майора с невероятной для девушки силой.
К их комнате приближались солдаты. В этот раз их было шестеро: трое с электрошоками, двое с транквилизаторами и один с огнестрельным револьвером.
- Майор, мы за тобой, - промолвил один из солдат.
Элис, рыдая навзрыд, вцепилась в Джаспера мертвой хваткой.
- Пусть и меня забирают… вместе с тобой… - заголосила девушка, уткнувшись в его грудь.
Джаспер поцеловал Элис в лоб и осторожно отцепил от себя ее руки.
- Не надо, любимая… это не поможет… не плачь… - он медленно отодвинул ее от себя и, не отворачиваясь, спиной начал приближаться к выходу, к солдатам.
Элис стояла на месте, понимая, что биться в истерике и сходить с ума бессмысленно, этим она лишь нанесет вред ребенку. Эсми, Джейн и Джессика, стоя у своих решеток, также плакали. Остальные мужчины обреченно наблюдали за тем, как на майора надели наручники и повели к выходу под конвоем. Он ушел, не сопротивляясь, напоследок бросив быстрый взгляд на Элис. Когда металлическая дверь за ним закрылась, Элис с дрожащей челюстью и руками подошла к двери и ударила по ней несколько раз кулаком:
- Джаспер… - прохрипела она, не в силах крикнуть, ей казалось, что голос пропал. Перед глазами все плыло. – Джаспер… - это напоминало немой крик.
Прислонившись спиной к двери, Брендон сползла на пол, прикусив кулак, чтобы сдержать крик. Она не заметила, как поднялись решетки в комнатах и как ее соплеменники оказались рядом. Она не слышала, звучащих рядом голосов. Не соображала, кто ее взял на руки и как она оказалась на кровати. Не понимала, кто ее гладил по волосам и не слышала, что ей говорили. Она не знала сколько времени пролежала с того момента, как забрали Джаспера. Она не чувствовала ни голода, ни жажды. Элис пролежала без движений почти весь день, пропустив и обед, и ужин. И все время лишь повторяла себе под нос его имя: «Джаспер».
Французы готовились к встрече нового года. Каллен знал, что для них этот праздник один из важных, он знал, как его обычно празднуют французы: веселье до утра, много шампанского и французского коньяка. У Эдварда появилась надежда, что во время праздника, под шумок, он сможет пробраться в аппаратную…
Белла, сидя на дереве и жуя манго, услышала в кустах какой-то шорох и затаилась, приготовив автомат. Ее глаза расширились, когда из зарослей вышла рысь. Заметив Беллу, животное, оскалилось и зарычало. Девушка, забыв, что нужно моргать, словно загипнотизированная смотрела в глаза зверя. Рысь приближалась к дереву, а потом в какой-то момент сделала прыжок и быстро начала подниматься к журналистке. Свон с перепуга пришла в себя и зарядила по животному из автомата. За полметра от Беллы окровавленная рысь остановилась и рухнула на землю. Девушка смотрела на нее, и не было никакого желания спускаться вниз. Выстрелы услышали солдаты и сразу же направились на звук. Они обнаружили дерево, на котором сидела Белла и, прячась в зарослях и за деревьями, предложили ей спуститься и сдаться.
- А вы подойдите и помогите мне спуститься, - отрезала Белла, твердо решив, что без боя не сдастся.
Тогда бойцы выбегали с разных сторон, втягивая головы в плечи, и сразу же прятались обратно. Белла открывала по ним огонь. Пули в основном попадали в броню. Так продолжалось до тех пор, пока при очередном нажатии на курок, вместо выстрела не раздался пустое клацанье. Пули закончились.
«Финита ля комедия» - обреченно подумала Свон. Солдаты, услышав клацанье, начали выходить из-за деревьев и кустов, окружая дерево с Беллой.
Для пленников вечер 31-го декабря ничем не отличался от остальных вечеров. Все было, как всегда - в 23.00 решетки в комнатах опустились и свет погас.
Французы же встречали Новый год. На верхнем этаже был огромный по-праздничному украшенный зал. Огромное количество столиков, рассчитанных на четыре персоны, были заставлены разной едой: напиткам и вкусностями, которые доноры даже не видели под колпаком, не говоря уже о том, чтобы съесть. У одной из стен находился огромный домашний кинотеатр. Члены подземной организации были при полном марафете. Никаких белых халатов и солдатских камуфляжей. Эдвард с Мишель сидели за столиком с Кристианом и Лали. Свет был выключен. Помещение освещали свечи и гирлянды, развешанные вдоль всех стен. Вначале всех присутствующих поздравили с наступающим новым годом Аро и Жак. Выпили, закусили. Потом включили телевизор и послушали поздравления Президента Франции – Николя Саркози. Мишель все переводила на ухо «ничего непонимающему по-французски» Эдварду, на что он восторженно кивал. Жак переводил для Аро. Под бой курантов все, весело друг друга поздравляя, выпили шампанского и зажгли бенгальские огни. Первые два бокала шампанского Эдвард выпил со всеми, потом, он незаметно для остальных выливал содержимое бокала и рюмки то под стол, то за плечо. На его лице было радостно-праздничное настроение, а в душе полнейший напряг. Он уже придумал очередной план и готовился к его исполнению. На огромном экране все смотрели новогоднее шоу. Некоторые вставали из-за столов и устраивали танцы на танц-поле под звучащие с экрана песни. Эдвард притянул к себе Мишель за талию и, поцеловав ее за ушком, нежно шепнул:
