- Скажите… со мной был парень… Эдвард Каллен, он тоже здесь? – блондинка на мгновенье отвлеклась от монитора и взглянула на Беллу.

- С ним все в порядке, - бросила Мишель, вернувшись к своему делу.

- Но он здесь? – не отступала Белла.

- Слишком много ненужных вопросов…

- Сучка, - процедила Белла.

- Что? – Мишель опешила.

- Что слышала! Давай, делай свое УЗИ, курица. Что там моя печень? Не опухла еще из-за ваших опытов? Что уставилась, как налоговая на предпринимателя? Зови сюда вашу Аннэтт-вышибалу, пусть вправит мне мозги! – Белла отчеканила все с самой отъявленной дерзостью, на которую лишь была способна. Ее нервы сдали. От непонимания всего происходящего, от беспокойства за Эдварда, от незнания того, где он, где Анжела, где Челси, она сорвалась, наплевав на свою безопасность и невредимость. Свон смело смотрела в глаза обалдевшей блондинке и ждала наказания за свои выплеснувшиеся эмоции.

За девушками через мониторы наблюдали Кристиан, с возмущенным выражением лица, и Аро – с веселым.

- Что себе позволяет эта баба?! – процедил Кристиан. – Надо сказать Аннэтт, пусть напомнит ей, как нужно себя вести, - его рука потянулась к рации на поясе.

- Не надо, – Аро остановил его руку. – Мисс Свон в своем репертуаре, - хмыкнул он довольно. – Выпустила девчонка пар. Ничего страшного. Заметь, это еще не самый буйный экземпляр из всех, что нам попадались. Аннэтт не надо. Зачем портить товар?

Мишель, резко поднявшись, схватила рацию и, нажав пару кнопок, приложила к уху.

У Кристиана на поясе раздался сигнал. Он снял рацию.

- Это Мишель, - сказал он Аро. – Да, Мишель, - произнес в рацию.

- Кристиан, я не могу работать со Свон. В следующий раз усыпите ее перед УЗИ. (фр) – Из всего сказанного Белла поняла лишь свою фамилию.

«Жалуется сучка. Сейчас прискачет Аннэтт. Да пошли они…» - подумала Белла.

Аро махнул пальцем, чтобы Кристиан отдал ему рацию. Тот передал.

- Мишель, ты закончила с УЗИ? – спросил Аро в рацию.

- Нет, - ответила девушка, жалея, что приходится отвечать на английском. Аро не говорил по-французски и требовал, чтобы при нем говорили лишь на английском.

- Заканчивай, давай, - вежливо промолвил мужчина.

- Аро, она ведет себя отвратительно…

- Я сказал, заканчивай, потом доложишь, - отрезал Аро и отключил рацию.

Белла, считая, что терять ей уже нечего, захотела показать в камеру средний палец, но так как ее руки были пристегнуты наручниками, она показала язык. Мишель, сцепив зубы, вернулась к аппарату и продолжила свое дело. Отвечать на хамство пациентки она не собиралась, так как считала себя выше того, чтобы выяснять отношения с товаром.

Эдвард, пока лежал один, пытался выстроить логическую цепочку всему происходящему. Значит, они – товар. Их куда-то зачем-то продают. Если женщин продают в сексуальное рабство, зачем им делают УЗИ внутренних органов? В том деле достаточно было бы гинеколога. А как насчет мужчин? Тоже рабство? Сексуальное? От этих мыслей Эдварда передернуло. Нет, вряд ли. Скорее мужчин продают, чтобы использовать как бесплатную рабочую силу. Такое, пожалуйста, сплошь и рядом. Но опять, проверка органов сюда как-то не клеилась. Разбираться во всех этих версиях, подозрениях и идеях мешало беспокойство за Беллу. Где она? Что с ней происходит? Эдвард размышлял, лежа с закрытыми глазами. Он подозревал, что рано или поздно к нему явится Мишель и, возможно, думая, что он спит, она еще поговорит с кем-нибудь из своих и что-нибудь прояснится.

Через какое-то время, Эдвард услышал, как скрипнула дверь. В комнату кто-то вошел. Подошел к кровати.

- Эдвард… - послышался тихий осторожный голос Мишель. Парень притворялся спящим.

Раздался сигнал рации.

- Да, Кристиан, (фр) – тихо промолвила девушка. – С почками у нее нормально, можно хоть сейчас на трансплантацию, а в печени еще немного холестерина, не мешало бы подчистить… Да, хорошо, только я тебя прошу, в следующий раз, прежде чем приводить ко мне Свон, усыпите ее. Меня этот донор порядком напрягает (фр).

«Вашу мать!» - Эдварду стоило огромных усилий, чтобы выдержать свою роль спящего человека. Если бы Мишель не разговаривала по рации, она бы заметила, как напряглись его скулы и сжались кулаки. Для Эдварда теперь все слова: товар, УЗИ, органы, трансплантация, донор приобрели новый смысл, который привел к единственному логическому выводу… Бывших пассажиров держат на острове для того, чтобы вырезать и продать их органы. Эдвард был готов ко всему, только не к такому. Он понимал, что не должен сейчас проснуться, чтобы не выдать тот легкий шок, то отвращение, ту ненависть, в которые его ввергла новая информация. Он был не в состоянии так сразу справиться с эмоциями и понимал, если откроет глаза, то выдаст себя. Выдаст то, что понимает французский и то, что ему все известно. Белла! Он на секунду представил, как эти черти вырезают ее органы и ему захотелось просто заорать.

Мишель, поговорив с Кристианом, отключила рацию и подошла к Эдварду. Ей показалось, что он как-то напряжен.

«Может быть, ему снится какой-то страшный сон. Какой-нибудь кошмар» - решила она. Девушка задумалась, стоил ли его разбудить или нет. Она любовалась его лицом, и в ее сердце увеличивалась тоска. Этот парень запал ей в душу. Это значит, что она должна держаться от него подальше. Ведь главное правило в их деле – никаких отношений с товаром. Никаких привязанностей. Никаких симпатий. Но как же иногда тяжело придерживаться правил. Мишель решила разбудить Эдварда. Она осторожно коснулась его плеча.

- Эдвард, Эдвард, проснись.

Он открыл глаза. От его взгляда Мишель поежилась. Ей показалось, что он пылает ненавистью.

- Ты как? – спросила она.

- Кошмар приснился, - с трудом вымолвил Эдвард и тут же добавил: – Скажи мне, что с Беллой?