Трофеев было не только много, но и сами они были трудно добываемыми по нынешним временам. Чего я, признаться, никак не ожидал от этого пестрого сборища. Да и раньше такое добро было только у тех, кому по службе положено его иметь. Два пистолета — один как у меня, а другой ПММ или другими словами Грач. Жаль, без запасных магазинов, но зато с двумя почти полными коробочками патронов. АКСУ, или по-простому укорот, с двумя полными магазинами, склеенными между собой изолентой. Тоже тот еще сюрприз. Один бронежилет с желтой надписью на спине «ПОЛИЦИЯ» и пара гранат со слезоточивым газом. Похоже, одна из их жертв, в прошлом была сотрудником полиции.

Карты я, кстати, так же собрал. Но, к моему немалому удивлению, все те, что находились в подожженной мною палатке, были полностью уничтожены. Ядовитый газ не повредил целостность трофейных карт, в отличии от магического пламени, которое от них оставило лишь расплавленные лужицы металла. Надо будет иметь это ввиду.

Экипировав на себя все, что только возможно, и подхватив с земли увесистые рюкзаки с награбленным, и отправился туда, куда и обещал. Правда, уже не втроем, как планировалось изначально, а в одиночку. Надеюсь, учительница не подумает, что я ей тогда соврал? Ведь тогда не факт, что меня пустят в дом. Я даже не обернулся посмотреть, что там делают бывшие невольницы. Они не моя проблема. И вот так, убив за одну ночь почти сорок человек, я спокойным шагом направился в сторону поселка.

Добрался я еще засветло. Только-только разгоняя ночной мрак, день вступал в свои владения, а я уже находился у знакомых мне ворот. В этот раз, в отличии от предыдущего, меня не встречали ружейными выстрелами, но это не есть хорошо. Часовой, если они, конечно, додумались его выставить, скорее всего спал. С чего я так решил? Вот уже как пять минут прошло, а я присел на бордюр у дороги и закурил. Все, раз начал курить, то теперь просто так уже не бросить. Пять лет воздержания от никотина пошли коту под хвост. Хотя, какое мне теперь до этого дело? Тут не знаешь, будешь ли ты завтра еще жив! И после всего, переживать о вреде курения для организма — это верх идиотизма.

Да они там что, совсем с головой не дружат? Вчера так стращали, бандитами пугали! И что сегодня? Вы только посмотрите на них — дрыхнут без задних ног. Ничего, сейчас я вам такую побудку устрою, что до конца жизни не забудете. Достав из кобуры пистолет, уже заряженный мной трофейными патронами, свое первое оружие — ПМ конвоира, я поднял его дулом вверх и спустил курок.

В предрассветной тишине спящего поселка одиночный выстрел из пистолета прозвучал так громко, что даже я вздрогнул от неожиданности. И ведь знал, что выстрелю, но все равно вздрогнул. Одно дело, когда в горячке боя раздается выстрел и совершенно другое, когда вот так, в абсолютной тишине.

Вот, раздвинув занавески, в комнате второго этажа показалась чья-то голова, а вот и весь дом, официально, пришел в движение. Спустя недолгие несколько минут, из окон здания торчали уже сразу несколько ошалелых лиц, которые не понимали, что тут происходит. Да уж, не типично это как-то. На улице стреляют, а человек сидит себе спокойненько на бордюрчике и, пуская изо рта дым, покуривает сигарету.

Спустя пару минут после того, как я выстрелил, из-за входной двери показалась чья-то любопытная головка. Учительница, судя по растрепанной голове и незастегнутом на все пуговицы платье малинового цвета, только что вскочила с постели. И теперь вот, вышла посмотреть, что там такое странное снаружи происходит. Заметив меня, она что-то прокричала внутрь дома и вышла на улицу. Подойдя к воротам, она достала ключи и, сняв замок с петель, вышла ко мне наружу.

— Я думала, что ты придешь не один? Где же твои спутницы? Это ты тут стрелял? — мотнув головой в обоих направлениях, она засыпала меня вопросами, на которые я тут же ответил.

— Нет их больше, умерли они. А если вы так беспечно будете себя охранять, то скоро точно встретитесь с ними. И да, это я стрелял. Нужно же был хоть как-то привлечь ваше внимание. А то сижу себе спокойно у вашего дома, с ног до головы обвешанный оружием, а вы и в ус не дуете. Вот, подумал, дай урок преподам.

Выслушав меня до конца, она слегка наморщила лоб и задала лишь один вопрос, как будто и вовсе не заметила сквозящего сарказма в моих словах. Ну, или просто не стала опускаться до моего уровня. Кто ж ее знает то.

— Это те бандюги до них добрались или монстры?

Я улыбнулся, и не таясь, пересказал ей во всех подробностях то, что с ними случилось, и кто в этом виноват. Не забыл я упомянуть и о судьбе, которая постигла виновников трагедии. Ее выражение лица менялось, чуть ли не каждую секунду. И дойдя до описания Настиных мучений, она и вовсе потеряла твердость в ногах, а затем, просто присела напротив меня. Вот он, слабый пол — все воспринимают как личное и слишком близко к сердцу. Ей-то чего переживать? Она же их даже не знала. Хотя, и я-то с ними был не слишком знаком. Но ради мести, убил целую толпу людей. Хотя, нет. Они уже не были людьми.

— Это как же человек, может такое с себе подобными сотворить? Не люди, а звери какие-то. Хотя, зря я их на один уровень ставлю — люди в разы хуже — проговорила она себе под нос, а затем замолчала. Ее причитания мне не интересны. Меня сейчас другой, более насущный вопрос волнует:

— У вас там сигареты есть? А то у меня кончились.

Такого злобного взгляда я прежде не встречал. Меня аж продрало до костей. И что я, собственно говоря, такого спросил? Должен был вместе с ней тут сопли жевать? Как бы не так! Мне, после резни устроенной этой ночью, уже полегчало. Но, все же, жуть баба. С такой лучше ночью в одну кровать не ложиться, с утра можешь уже не встать, если ей чего-то не понравилось. Но, на всякий пожарный, я решил реабилитироваться:

— Я их похоронил прямо там, вырыл могилы. Не оставлять же трупы на земле гнить. Место там живописное, так что, пока пусть побудут там. Позже, перенесу в другое место. Что касается тех, кто это сделал, то, как я уже говорил, я все уладил. Теперь, ваши местные бандюги, жарятся на медленном огне в самом темном закутке преисподней. И вам бы, кстати, за это мне отдельное спасибо сказать стоит. Там же их считай человек сорок было, а я один. Это, если не считать, невольниц. Я их, к слову, освободил и предоставил самим себе. Не до них было. Теперь у вас одной проблемой меньше стало. И все благодаря мне.

Она, уловив суть моих слов, попросила рассказать ей все более подробно. Я был не против, чего таиться-то. И все рассказал. Кое-что, конечно, приукрасил. Но, кто не без греха. Она пару минут переваривала информацию, а затем, посмотрев на меня, спросила:

— Зайдешь внутрь? Мы, конечно не шикуем, но на помыться и поспать, организовать тебе сможем.

— Хм. Да я только за! Устал же ведь, как черт, а другой ночлег у меня уже сил искать не хватит, — ответив, я сразу же поднялся на ноги, и не дожидаясь хозяйку дома, двинулся к дверям. Пускай еще посидит, подумает. Вон как головой кивает. О чем-то своем думает. Вот тут-то, наш бравый солдатик, который еще вчера был с тем же самым ружьем, и решил перегородить мне дорогу. Ох, зря он это сделал. Я теперь не тот, что был вчера. Могу и разозлиться. И кому-то, в итоге, будет больно.

— Если сейчас же не опустишь оружие, то я тебе в этом помогу. Считаю до пяти, а потом… — что потом, я так рассказать и не успел. Пацаненка с силой, за шкирку оттащили внутрь дома и резко закрыли передо мной дверь. Я был в шоке. И что теперь делать? Знаю, я был резковат. Но может меня хоть кто-нибудь в дом-то пустит? Я тут, вообще-то, спать хочу!

Обернувшись назад, я заметил, что хозяйка только сейчас встала с того места, где мы разговаривали. Тормозит. Это они что же, посчитали меня врагом и бросили свою учительницу на произвол судьбы? Да уж, дела. Она, переведя несколько раз взгляд с закрытой двери на меня, тут же поинтересовалась:

— Почему дверь закрыта? Ты им что сказал?