Гарри делал всё, но зачем? Чтобы доказать свою правоту коллеге по группе? Чтобы показать миру, что он действительно любимец девушек в группе?
От одной мысли об этом меня тошнит.
Я услышала тихий стук в дверь, и Зейн назвал моё имя. Я встала. Я была слишком пьяна и зла, чтобы плакать из-за этого больше. Или же все слезы я выплакала раньше.
-Привет, - проворчала я, когда Зейн открыл дверь.
- Ты в порядке? – он спросил во второй раз за сегодняшний вечер. На этот раз совсем по другой причине.
- Да, в порядке, - я кивнула, - но я не хочу думать о завтрашнем дне.
Зейн захихикал и погладил меня по голове.
- Я все ещё не могу поверить, что вы поспорили на мою вагину, - он засмеялся сильнее, - отморозки.
Я ударила его по руке и подошла к кровати.
И снова я была слишком пьяна и сердита, чтобы заботиться о чем-либо, поэтому я сняла штаны и легла на кровать, в то время как Зейн смотрел на мои голые ноги, торчащие из-под грязных одеял.
- Ты идешь спать или как? – крикнула я, когда повернулась, чтобы увидеть озадаченное выражение его лица.
Он вернулся в реальность и прыгнул под одеяло. Я подвинулась немного и положила голову к нему на грудь, наши пальцы переплелись вместе. Зейн притянул меня к себе.
Он поцеловал меня в верхнюю часть головы, и я почувствовала, что засыпаю.
- Ещё раз спасибо, Зейн, - я зевнула.
Я уткнулась носом в его рубашку, он вздохнул.
- Спи, именинница.
Глава 34. Часть 1
Мы оба плакали в тот вечер, ты взял машину, оставив нас.
Проснувшись с головной болью через пять часов после того инцидента, Зейн отвез меня к нему домой, где мы провели Сочельник, Рождество и ещё несколько дней, абсолютно ничего не делая. Кроме того, что много ели, пили вино и объясняли его родственникам по сто раз, что я не девушка Зейна.
На самом деле было очень весело, и семья Зейна абсолютно феноменальна. Его мама автоматически обняла меня, поцеловала и сказала чувствовать себя как дома, а его сёстры дали мне одежду, чтобы переодеться. Они постоянно играли с моими волосами или просили сделать им макияж. У меня всегда дрожали руки, когда дело доходило до применения чужого карандаша для глаз, но я делала всё возможное.
Мы сидели в течение нескольких часов вокруг ёлки, просто слушая рассказы об их семье. Некоторые рассказы заставляли Зейна краснеть, остальные – смеяться. Семья Маликов была красивой. Все они действительно любят друг друга и не могут дождаться момента, чтобы провести вместе время. Они хотят лучшего друг для друга и гордятся тем, что каждый из них делает, будь это всемирно известный бойз-бэнд или хорошая оценка на экзамене.
В рождественское утро Зейн даже удивил меня подарком. Он сказал, что это что-то небольшое, но сразу подумал обо мне, когда это увидел. Это было серебряная цепочка с небольшим кулончиком в виде символа «пи».
- Отчасти модное, - сказал он, когда открыл коробочку, - я увидел это в магазине около недели назад и хотел подарить тебе в качестве извинения, но… потом всё это произошло.
Зейн закашлял.
- Странно, как всё это решается, да?
Не пытаясь думать слишком много о том, что произошло на выходных, я поблагодарила его и напомнила о том, как он мил.
Но я разговаривала с Гарри. Главным образом из-за того, что Зейн заставил меня, потому что точно знал, что Гарри сходит с ума из-за количества раз, которых он звонил Зейну. И я, наконец, не выдержала и позвонила ему, когда Зейн был рядом со мной, чтобы он мог меня морально поддержать.
Наш разговор был неловким, мягко говоря. В голосе Гарри было облегчение, потому что он, наконец, мог поговорить со мной, а я была краткой и всё ещё не могла заставить себя признать его акцент милым, как это делала прежде. Я удостоверилась, что он жив, и заверила его, чтобы не приезжал забрать меня. Я сказала ему, что всё ещё очень-очень расстроена, если не больше.
Он слушал как маленький ребенок, которому читают нотации, и то, как он попрощался слабым голосом, звучало, словно родители говорят ему страшные слова: «Я разочарован в тебе». И затем я начала рыдать на коленях у Зейна приблизительно в четвертый раз за то время, как я находилась в его доме.
И когда я перестала плакать и съела слишком много печенья, которое приготовила тётя Зейна, я уснула.
Я спала всю дорогу от дома Зейна к моему.
И я надеялась, что буду спать весь день в своей теплой постели вместе с Ньютоном, но я встретила Мэдди (которая заботилась о Ньютоне, пока меня не было), держащую кота в одной руке и угрожающую меня ударить другой, если я не отвечу на все вопросы.
- Почему ты не отвечала на все мои звонки, женщина? – вскрикнула она и отпустила Ньютона. – Ты должна была быть дома вчера!
- Я знаю, - я схватила её за оба запястья, чтобы она не ударила мне в челюсть. – Всё просто испортилось, - я покачала головой.
Мэдди перестала со мной бороться и на этот раз она схватила меня за запястья.
- О, нет, - прошептала она, - нет, Скарлетт.
Она попыталась посмотреть мне в глаза, но мои волосы скрывали лицо. И наворачивающиеся слезы сделали хорошую работу, чтобы скрыть глаза.
- Скарлетт, что случилось?
- Я просто думала, что он другой, понимаешь? – я, наконец, посмотрела на неё.
Она с трудом сглотнула и покачала головой. Потом обвив руками мои плечи, она крепко обняла меня, потирая спину, словно я была большим ребенком. Младенцы не могут делать ничего, кроме как плакать и есть. Всё то, что я делала на протяжении последних четырех дней.
