Нас разместили в небольшом потрепанном сарайчике и не особо жаловали, но многих взяли к себе жители за дополнительную плату. Сарай пустел, а я не мог понравиться ни одному из семейств. И не надо мне говорить, что шрам совершенно не заметен, я видел себя в зеркало, и я видел, как люди на меня смотрят. Я уж думал, что так и буду жить в этой хилой постройке, но этому не суждено было случиться.

Ко мне подошел смелый ребенок, омега, который не побоялся заговорить со мной. Тем же вечером я стучался в дом, где меня согласились принять. Угадай, кого я увидел? Того самого малыша, живущего вместе с папой.

Ты можешь мне сказать, что я изголодался по омежьему вниманию и ласке и что я потеряю к Эйлону (а именно так и звали взрослого омегу) всякий интерес через некоторое время. На это я тебе отвечу, что я полностью уверен в своих чувствах. А омеги на линии фронта изредка, да попадаются.

Эйлон ухаживал за мной, совсем не страшась моего лица. Он был так добр ко мне, но я ничего не замечал, наивно полагая, что это лишь из-за его характера. Я старался скрыть в себе симпатию к нему, тоскливым взглядом наблюдая за ним изо дня в день. Я бы так и молчал, не веря в его чувства и не веря в то, что такой, как я, может быть кому-то нужен. Но нам надо было продолжать путь, и ни я, ни он не выдержали, проведя последние дни вместе. Дерион, он потрясающий. Даже если я вернусь, а он даст мне от ворот поворот, я добьюсь его, чего бы мне это ни стоило. Я чувствую, что он именно тот, кто сможет быть рядом со мной.

С минуту оба молчали: Реин, наполненный решимостью и упрямством, готовился защищать своего омегу, а Дерион, отведя взгляд, тщательно обдумывал сказанное. То, что его брату не нужен был высокородный омега, было понятно сразу. Ему не нужны были придворные манипуляторы и тихие и наивные мальчики. Но что королевство? Ведь из брака в высших слоях общества выжималась максимальная выгода.

Король еле заметно вздохнул. Война была более чем удачной: их земли не разорены сражениями, победа подняла дух всех, даже тех, кто потерял в боях близких. Простой народ быстро залижет раны, а благородные дома королевства будут заняты своим экономическим благосостоянием. Они все поддерживают своего короля, принесшего им победу и так удачно женившегося. В верности домов можно было не сомневаться. Наверное, он мог бы позволить брату жениться по любви. Тем более, теперь он понимал, что значит быть счастливым в браке.

– Хорошо. Но у меня будут условия, – наконец вымолвил Дерион. – Во-первых, вы должны будете переехать в столицу. Ты мне нужен здесь. Во-вторых, никаких поспешных свадеб, пока я не узнаю твоего избранника как следует. В-третьих, мне нужно срочно разобраться с изменником. Я тебе еще не говорил, но он очень беспокоит меня. Я могу позволить тебе уехать недели на две за омегой, но потом мне не справиться без тебя.

– Я уже и забыл, каким ты можешь быть деловым и практичным! – Реин облегченно рассмеялся. – Я принимаю твои условия. Завтра ты введешь меня в курс дела, а после я отправлюсь обратно, по пути обдумывая дальнейший план действий. И потом мы с тобой вышвырнем всех изменников за пределы королевства!

Они еще долго говорили в столовой, обсуждая экономические и социальные вопросы, требующие разрешения. Но теперь Реин был спокоен и доволен: самый главный вопрос решен в его пользу, и уже через день он отправится за Эйлоном и Халеном. Воспоминания о двух омегах грело душу, и он еле скрывал счастливую улыбку.

Теперь все решится так, как нужно. Теперь все будет хорошо.

Часть 12

Эйлон устало потянулся и улыбнулся своим мыслям. Сегодня он успел завершить все намеченное, а до вечера оставалось еще два часа. Хален отправился к мастеру Сэйру еще вчера днем: омега не хотел, чтобы его сын сталкивался с Каголом, который в последнее время заходил все чаще и чаще, и договорился со старым лекарем о небольших каникулах для малыша. Тот безумно любил наблюдать за работой врачевателя, поэтому только обрадовался такому переезду. Всего Хален должен был пробыть там неделю.

Заварив себе ромашковый чай, Эйлон устроился в большом кресле, в котором часто сиживал его отец. Высокая мягкая спинка закрывала его от чужих глаз – кресло было отвернуто от двери в комнату, а потрепанные подлокотники располагались чуть шире, чем нужно было хрупкому омеге. Сидя на этом кресле, Эйлон мог заниматься чтением или вышивкой и одновременно смотреть в окно.

Как бы ни хотел омега признавать, что перестал ждать и надеяться, взгляд то и дело скользил по холму и дороге, выискивая знакомую фигуру. Но теперь огонек надежды, постепенно угасший и лишь еле заметно тлеющий, не будоражил его мысли. Мечты остались мечтами, а та неделя превратилась в горькое, но такое приятное воспоминание. Закрыв глаза, он, казалось, еще чувствовал прикосновения к своей коже и родной запах альфы.

Зачем забивать себе голову тем, чего уже не вернешь? Надо думать о том, что еще можно изменить.

Например, о том, что его несостоявшийся свекор зачастил в гости. Сколько бы ни пытался Эйлон поверить в то, что Кагол раскаялся во всех грехах и старается наладить контакт с ним и с его сыном, у него никак не получалось. Уверенность в том, что такие люди не меняются, крепла в нем с каждым днем. Кто угодно, но не Кагол.

Но ведь что-то же заставляет его приходить вновь и вновь, не жалея сил и времени? Сколько лет репутация омеги портилась усилиями этого альфы, сколько лет на него смотрели искоса и кидали обидные слова? Что поменялось?

Раз за разом Эйлон прокручивал события последних недель, пытаясь отыскать хоть какую-то зацепку, но безуспешно. Не из-за Реина же все это!

Если такое внимание к ним с Халеном неспроста, Каголу от них что-то нужно. Но что может быть нужно ему от их семьи? Внуки у него есть, власть есть, деньги тоже имеются. Эйлон для него что чужой: никак на жизнь повлиять не может.

В дверь постучали, и омега вздрогнул, чуть не пролив на себя чай. Задумавшись, он провел целый час в кресле, и напиток уже почти остыл. За окном уже потемнело, да и дождь собирался: не время для гостей.

Пересилив себя, Эйлон поднялся с кресла и прошел к двери, заранее готовя вежливую улыбку и размышляя, как бы скорее отделаться от непрошенного гостя. Уж кого-кого, а Кагола ему хотелось видеть в последнюю очередь.

Староста неприятно улыбнулся, кивком головы приветствуя хозяина дома, и, постукивая своей новой тростью, зашел внутрь.

– Добрый вечер, добрый, мой хороший! Как у вас тут дела? Что же Хален не встречает своего любимого дедушку? – Эйлон через силу сохранял спокойствие, выслушивая радостную тираду Кагола.