И я закрыла для себя эту тему — до назначенного срока. Просто сказала себе, что думать и волноваться буду потом. Оказалось, что это самое верное решение — я смогла прийти в себя и вернуться к нормальной жизни. И в первую очередь — возобновила тренировки, благо я теперь перебралась в школу, и площадка была под боком. С партнерами для спарринга было, правда, не очень по летнему времени. Впрочем, пару раз мне удалось заловить Бейла Тагри, и могучий физрук беспощадно валял меня по площадке — весьма чувствительно как для тела, так и для гордости. Продолжила и медитации, и даже начала входить в транс и управлять понемногу потоками. Еще я снова смогла нормально работать в больнице, уже не как простая санитарка, а как вполне грамотный лекарь, который знает свои возможности и уверен в собственных силах.

Чтобы вернуть физическую форму, я ходила в лечебницу пешком — час с небольшим туда и столько же обратно. Города я бояться перестала… Ну, почти перестала — потому что время от времени у меня вновь возникало чувство, что кто-то идет за мной по пятам. Кто это был, увидеть мне ни разу не удалось. Я подозревала, что это игра моего расшалившегося воображения, но пошла у него на поводу и приняла доступные мне меры безопасности — ходила только по главным улицам, избегая сворачивать в безлюдные переулки. Как говорится, «если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят».

В один из дней я столкнулась в школе с магистром Марисой Кробах.

— Ла-а-ари! — обрадовалась она. — Как я рада тебя видеть.

Что-то я не могла припомнить, когда это мы успели перейти на столь неформальное общение. Вообще, в школе было принято не только вежливое обращение студентов к преподавателям, но и наоборот — исключительно на «вы», хотя никаких писаных правил на этот счет не было. Из всех преподавателей до сих пор я была на «ты» только с Наттиором. Впрочем, моя память в последнее время показала себя столь ненадежной штукой, что доверяться ее свидетельству не приходилось.

— Лари! — заявила Мариса. — Мне нужна твоя помощь!

— В чем?

— Представляешь, после нашего проекта было решено ввести в школьную программу еще один спецкурс — «Магические формы жизни» — для природников и целителей… ну и для всех желающих. Для четвертого года обучения.

«Для нас, то есть,» — машинально отметила я.

— И как я могу помочь?

— Ну как? Составить программу, конечно! Мало кто может сравниться с тобой во владении материалом. Я имею в виду именно прикладной момент — сотрудничество с магическими животными.

Тут она была права — этой темой я занималась очень плотно.

— Конечно, я с удовольствием поучаствую. Когда мы можем встретиться?

— Завтра? — предположила магистр Кробах.

— Завтра я весь день в лечебнице. Вот послезавтра — пожалуйста.

— Тогда встречаемся в столовой, завтракаем вместе и идем работать! — заявила магистр, а потом вдруг улыбнулась чуточку застенчиво, доверительно взяла меня за руку, заглянула в глаза и пропела тихонько. — Ла-а-ари… Я так благодарна тебе за Рьена… Если бы не ты, не этот проект, мы бы никогда не познакомились!

Вот как… Оказывается, у нашего магистра что-то закрутилось с доктором. А я и не знала! Или знала, но забыла? Я поежилась. До исхода декады оставалось всего несколько дней. Память упорно молчала, и я понимала, что мне придется идти сдаваться. Ох, как мне этого не хотелось!

На этот раз смена в лечебнице была долгой — попался тяжелый больной, который требовал моего внимания, и я, вместо того чтобы уйти домой около шести, проторчала около его кровати до позднего вечера.

Из дверей лечебницы я вышла, когда уже стемнело. Все улицы были одинаково безлюдны. Лербин вообще укладывался спать едва ли не с курами. Выходных дней город не знал — все лавки были открыты ежедневно, как и рынок, но ночной жизни предавался только самый центр — несколько увеселительных заведений разного уровня, пара кварталов вокруг дворца и ратуши да сквер, примыкающий к дворцовому парку. Словом, в столь поздний час не было абсолютно никакой разницы, что за маршрут выбрать — любой из них мог оказаться опасным.

И я выбрала короткий путь, по незначительным улицам, большая часть из которых и днем не отличалась активной жизнью. Надо сказать, что слежку я почувствовала сразу. Она меня обеспокоила, но не слишком, я шла неспешно, хоть и оглядывалась в поисках возможных укрытий. И только когда чувство опасности подало тревожный сигнал, я ускорилась — и тут же услышала торопливый перебор шагов за спиной. Судя по звукам, там было несколько человек. Я свернула, потом еще раз, пытаясь сбить преследователя со следа. На третьем повороте мне повезло — почти сразу за углом я обнаружила приоткрытую дверь, ведущую, несомненно, в какой-то подвал.

Я нырнула внутрь, не дожидаясь, пока мои преследовали появятся из-за угла, и задвинула за собой тяжелый засов. И застыла, пытаясь совладать с дыханием и вглядываясь в темноту. Судя по запахам, это действительно был подвал… и скорее всего, не жилого дома, а какой-нибудь лавки. Попросту говоря, склад. Почему он оказался открытым среди ночи, я задумываться не стала — с проблемами надо разбираться по мере их поступления. А то, может, тут и проблемы никакой нет — просто хозяин невнимательный, не запер, или кто-то из его служащих проштрафился.

Спускаться в глубину помещения я пока не рисковала — очутившись внутри, я сразу задействовала защиту от магического поиска. Ничего сложного, мы этот прием еще на втором курсе изучали, но имелся у него один недостаток — нельзя было пользоваться никакой магией, чтобы себя не выдать, поэтому я не могла включить ночное зрение и вынуждена была дожидаться, пока глаза привыкнут к темноте. Ну и пыталась обдумать, кому же я так понадобилась, что меня подстерегали возле больницы.

Простыми грабителями тут явно и не пахло, они бы не стали преследовать юркую жертву так долго — а я ведь до сих пор чувствовала чужое беспокойное присутствие в переулке. Бандиты меня потеряли, но не спешили уходить. Упорные. А это значит, тут имеет место быть серьезная личная заинтересованность. Например, им кто-то за меня платит. А кто может платить за мое похищение или убийство? Серьезный враг у меня вроде бы только один — герцог. И именно у него сейчас добавилось поводов, чтобы попытаться меня достать, что бы по этому поводу ни говорил Дэйниш. А у меня, соответственно, добавилось резонов не попадаться ему в руки.

Сам он, конечно, в город являться права не имеет — наверняка на него какой-нибудь маячок навесили, чтобы этот момент контролировать. Однако он мог кого-нибудь нанять. В общем, я решила принять эту версию как рабочую, потому что не могла себе представить больше никого, кто стал бы меня преследовать с таким упорством.

Вот, кстати… об упорстве: слежку я почувствовала со своего первого выхода за порог дома Дэйниша. За прошедшее со дня разбирательства время герцог никак не мог успеть вернуться в Алейю и оттуда затеять охоту на меня. Значит, воспользовался здешними связями, прежде чем покинуть Лербин. Кстати, кто были те двое дворян, что присутствовали при дознании? Наверняка какие-нибудь друзья герцога. Или — что более вероятно, потому что я сомневалась, что у этого безумца могут быть друзья, — его должники. Да, это было больше похоже на правду…

Тем временем глаза мои стали понемногу различать каменную кладку стен и кривоватые ступеньки, которые вели в темноту, и я потихоньку двинулась вниз. Лестница казалась бесконечной. Собственная скорость меня раздражала, но было бы глупо споткнуться из-за собственного нетерпения и выдать себя просто звуком падения. Эдак преследователям и магический поиск не понадобится!

Сам подвал оказался сухим, чистым, и был заставлен разнокалиберными ящиками. Действительно, лавка. И должен был иметься еще один выход со склада — торговцы обычно устраивали его на случай пожара. Выход нашелся не сразу и вел в магазин, а тот располагался на соседней улице. Это радовало — внушало надежду, что мне удастся выбраться незамеченной для преследователей.