Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A
Бой

Где пан? Пан па<л>!

Па – пушек речь,

А беленою выбелены дороги.

Ха облака скрывало летчика

От взгляда войск и Ра свинца,

И Вэ стрижей и летчиков, Го поля.

И Ка людей – ломовики и битюги,

С могучей шеей черных лебедей,

Мохнатою ногой ступая грузно,

(Как Вэ волнуются их гривы)

– Все масти вороной – Ла ночи!

Везут орудий По и Пу

Громить Мо и Ка покоя

Противника за Ха из проволок

И лат из проволочных оград,

Где смерти Пи

Летело с визгом поросенка

Летевшего ядра.

И красный сой кусков огня –

Го люда.

Словарь звездного языка
(общего всей звезде, населенной людьми)

Вэ – движение точки по кругу около другой неподвижной.

Пэ – прямое движение точки, прочь от неподвижной, движение по прямой черте. Отсюда тела, полные пещер, рост объема, занятого телом в трехмерном мире: пух, порох, пушка. Пара двух точек, разделенная растущим пространством.

Эль – переход количества высоты, совпадающей с осью движения, в измерение ширины, поперечной пути движения. Ось движения пересечена ею под прямым углом (лист, лодка, лапа).

Го – высшая точка поперечного пути движения, колебания (измерения): голова, гора, гребень, го-сударь.

Эм – деление объема на малые части (мука, молоть).

Эс – пути движений, имеющие общую начальную и неподвижную точку (сой, солнце, сад, село).

Ха – черта, преграда между неподвижной точкой и другой, движущейся к ней.

Че – пустое тело, заменяющее оболочку объему другого тела. Обход дугою во время прямого пути некоторой неподвижной точки на пути.

Ка – взаимное сближение двух точек до неподвижного предела, остановки многих точек у одной неподвижной. Звезда движений, обратная Эс.

Ша – слияние поверхностей, наибольшая площадь в наименьших границах одного.

Дэ – удаление части от целого, уход части от целого к другому целому (дар, даль).

Зэ – пара взаимно подобных точечных множеств, разделенная расстоянием.

Эн – исчезновение из пределов данной области направления, где нет движения.

Тэ – отрицательный путь, вызванный тенью неподвижной точки.

1920

Азы из узы*

Единая книга
Я видел, что черные Веды,
Коран и Евангелие,
И в шелковых досках
Книги монголов
Из праха степей,
Из кизяка благовонного,
Как это делают
Калмычки зарей,
Сложили костер
И сами легли на него –
Белые вдовы в облако дыма скрывались,
Чтобы ускорить приход
Книги единой,
Чьи страницы – большие моря,
Что трепещут крылами бабочки синей,
А шелковинка-закладка,
Где остановился взором читатель,–
Реки великие синим потоком:
Волга, где Разина ночью поют,
Желтый Нил, где молятся солнцу,
Янцекиянг, где жижа густая людей,
И ты, Миссисипи, где янки
Носят штанами звездное небо,
В звездное небо окутали ноги,
И Ганг, где темные люди – деревья ума,
И Дунай, где в белом белые люди
В белых рубахах стоят над водой,
И Замбези, где люди черней сапога,
И бурная Обь, где бога секут
И ставят в угол глазами
Во время еды чего-нибудь жирного,
И Темза, где серая скука.
Род человечества – книги читатель,
А на обложке – надпись творца,
Имя мое – письмена голубые.
Да, ты небрежно читаешь.–
Больше внимания!
Слишком рассеян и смотришь лентяем,–
Точно уроки закона божия.
Эти горные цепи и большие моря,
Эту единую книгу
Скоро ты, скоро прочтешь!
В этих страницах прыгает кит
И орел, огибая страницу угла,
Садится на волны морские, груди морей,
Чтоб отдохнуть на постели орлана.
Я, волосатый реками…
Смотрите! Дунай течет у меня по плечам
И – вихорь своевольный – порогами синеет Днепр.
Это Волга упала мне на руки,
И гребень в руке – забором гор
Чешет волосы.
А этот волос длинный –
Беру его пальцами –
Амур, где японка молится небу,
Руки сложив во время грозы.
Азия
Всегда рабыня, но с родиной царей на смуглой груди,
Ты поворачиваешь страницы книги той,
Чей почерк – росчерки пера морей.
Чернилами служили люди,
Расстрел царя был знаком восклицанья,
Победа войск служила запятой,
А толпы – многоточия,
Чье бешенство не робко,–
Народный гнев воочью,
И трещины столетий – скобкой.
И с государственной печатью
Взамен серьги у уха,
То девушка с мечом –
Противишься зачатью,
То повитуха мятежей – старуха.
Всегда богиня прорицанья,
Читаешь желтизну страниц,
Не замечая в войске убыли,
Престолы здесь бросаешь ниц
Скучающей красавицы носком.
Здесь древний подымаешь рубль
Из городов, засыпанных песком.
А здесь глазами нег и тайн
И дикой нежности восточной
Блистает Гурриет-эль-Айн,
Костром окончив возраст непорочный.
У горных ласточек здесь гнезда отнимают пашни,
Там кладбища чумные – башни,
Здесь пепел девушек
Несут небес старшинам,
Доверив прах пустым кувшинам.
Здесь сын царя прославил нищету
И робок опустить на муравья пяту,
И ходит нищий в лопани.
Здесь мудрецы живьем закопаны,
Не изменивши старой книге,
А здесь былых столетий миги,
Чтоб кушал лев добычу
Над письменами войн обычаю.
Там царь и с ним в руках младенец,
Кого войска в песках уснули,
С утеса в море бросились и оба потонули.
О, слезы современниц!
Вот степи, где курганы, как волны на волне
В чешуйчатой броне – былые богдыханы умерших табунов.
Вот множество слонов
Свои вонзают бивни
Из диких валунов
Породы допотопной,
И в множество пещер
Несутся с пеньем ливни
Игрою расторопной,
Лавинами воды,
То водопадами, что взвились на дыбы,
Конями синевы на зелени травы
И в кольца свернутыми гадами.
Ты разрешила обезьянам
Иметь правительства и королей.
Летучим проносясь изъяном
За диким овощем полей,
И в глубине зеленых вышек
Ты слышишь смех лесных братишек.
Как ты стара! Пять тысяч лет.
Как складки гор твоих зазубрены!
Былых тысячелетий нет
С тех пор, как головы отрублены
Веселых пьяниц Хо и Хи.
Веселые, вы пили сок
И – пьянства сладкие грехи –
Веселым радостям зазорным,
Отдавши тучные тела,
Забывши на небе дела,
Вы казнены судом придворным.
Зеваки солнечных затмений,
Схватив стаканы кулаком,
Вы проглядели современья
Сидонии приход второй,
Его судов Цусимою разгром –
Он вновь прошел меж нас, Медина,
Когда Мукден кровавила година,
Корея знала господина
И на восток Рожественских путина.
Страна костров, и лобных мест, и пыток
Столетий пальцами
Народов развернула свиток,
Целуешь здесь края одежд чумы,
А здесь единство Азии куют умы.
Туда, туда, где Изанаги
Читала «Моногатори» Перуну,
А Эрот сел на колена Шангти
И седой хохол на лысой голове бога
Походит на снег,
Где Амур целует Маа-Эму,
А Тиэн беседует с Индрой,
Где Юнона с Цинтекуатлем
Смотрят Корреджио
И восхищены Мурильо,
Где Ункулункулу и Тор
Играют мирно в шашки,
Облокотясь на руку,
И Хокусаем восхищена Астарта.
Туда, туда.
35
{"b":"554098","o":1}