– Добро пожаловать на борт, – приветствовал их стюард, как только они ступили с трапа на палубу. Проверил билеты и направил к ближайшему лифту. Хвоста и Аурелия заняли одноместные каюты на первой палубе с иллюминаторами в первом классе. Де Грут тоже получил одноместную каюту, но финансовый отдел «Глобал Трейдерс» не счел нужным тратить лишние деньги на оценщика, поэтому его каюта находилась на пятой палубе, глубоко в чреве корабля. Он не стал протестовать, когда по схеме определил местоположение каюты. Сумма гонорара компенсировала и некоторые неудобства.

С причала Хосеп, лидер «Тупамаро», наблюдал за посадкой пассажиров. Его взгляд мельком прошелся по тяжело дышащему, обильно потеющему толстяку, на несколько мгновений, чисто рефлекторно, задержался на великолепном заду женщины, идущей рядом, двинулся дальше. Он их не знал.

– Вас послал Чучу? – раздался голос у него за спиной.

Хосеп обернулся и увидел мужчину, стоящего в тени, докера с длинным багром на плече. Кивнул, шагнул к мужчине.

– Да, с ним связывался я. Все устроено?

– Почти. Провести ваших людей в моей бригаде не составит труда. Я могу нанимать, кого захочу. Но вот багаж – это другое дело, с этим сложнее…

– Нет, багаж – ерунда. Он сложен за углом. Тебе надо лишь проследить, чтобы он попал на борт вместе с чемоданами остальных туристов.

– Простите, сеньор, вы не понимаете. Другие чемоданы прошли таможенный досмотр, их проверяли. Ваши лежат там, куда ночью их привез грузовик. Я не знаю, что в них… мне без разницы, но, если меня поймают… Это же контрабанда, за нее полагается тюрьма…

– Так позаботься о том, чтобы тебя не поймали. Мне сказали, что ты лучший в порту бригадир. Тебе платят хорошие деньги. Сколько ты попросил плюс премия. И вот что еще. Ты живешь в Колония-дель-Флорес, не так ли?

– При чем здесь это?

– У тебя уютный маленький домик, утопающий в цветах. Мне его показали. Ты живешь там с женой и двумя дочерьми. Они живы и здоровы. Сейчас.

– Сукин сын, что ты такое говоришь!

Докер перехватил багор, угрожающе нацелил его на Хосепа. Тот и не думал защищаться, но его слова резали, как бритва.

– Ты безмозглый болван. Я же здесь не один. Тронь меня или не доставь наши чемоданы на борт, и завтра их найдут в кроватях с перерезанным горлом, от уха до уха. И ты будешь там сидеть, привязанный к стулу, с веками, пришитыми к бровям, чтобы все видеть. Ты мне веришь? Да? Да? Да?

С каждым «да» Хосеп отвешивал мускулистому докеру оплеуху. Бил наотмашь, в полную силу, голова докера моталась из стороны в сторону. Но он больше не поднимал багор, смиренно принимая наказание.

– Я верю, верю, – просипел докер, тыльной стороной ладони вытирая закапавшую из носа кровь. – Все будет сделано, как вы говорите.

– А вот теперь ты понял. Принимайся за работу.

Докер ушел, униженный, побежденный. Хосеп удовлетворенно кивнул. Цели он достиг: их багаж будет на борту лайнера. И двинулся вдоль причала, чтобы посмотреть, все ли идет по заранее разработанному плану.

Отклонений он не заметил. На корабль садилось не так уж много пассажиров, поэтому никто никуда не спешил, обычное дело в странах с тропическим климатом. Большинство пассажиров, приплывших на лайнере, сошли на берег. Им тоже торопиться было некуда, поскольку отплывал корабль лишь на следующее утро. Туристам, даже тем, кто отправился в кругосветное плавание, нравилось провести вечер в ночных клубах Акапулько. Местные власти с радостью шли навстречу пожеланиям богатых клиентов.

Один из грузовых кранов, установленных на баке «КЕ-2», высоко над причалом, повернулся, крюк завис над сетью. Некоторые чемоданы и большие сумки уже установили по центру сети. В этот самый момент один из докеров подкатил тележку, доверху нагруженную новыми чемоданами. Что-то сказал полицейскому, который с написанной на лице скукой наблюдал за подготовкой к погрузке багажа на корабль. Мгновением позже оба мужчины ушли в тень склада.

Тут же к сети подкатил электрический погрузчик, на вилах которого стоял поддон с большими чемоданами. Потребовалась минута, чтобы поддон остался на причале, а погрузчик укатил по своим делам. Два других докера быстро поставили большие чемоданы на сеть и ретировались. Когда полицейский вернулся, на месте погрузки вроде бы ничего не изменилось. Еще один докер закрепил углы сети на крюке, помахал рукой кому-то на палубе. Тот ответил тем же, потом дал знак крановщику, которого с причала не было видно.

Трос натянулся, сеть с чемоданами оторвалась от причала, начала подниматься все выше и выше, перемахнула через борт и исчезла. Хосеп одобрительно кивнул и зашагал вдоль борта к корме, где на корабль грузили свежие продукты.

И здесь все шло гладко. Длинной вереницей докеры курсировали между кораблем и складом. Они сильно потели в этой влажной, душной жаре, перенося на борт грозди бананов, коробки, мешки, ящики с фруктами и овощами. Работа была тяжелая, выматывающая, и Хосеп сухо улыбнулся, когда один из докеров остановился неподалеку и вытер лицо большим, грязным носовым платком. Мужчина смотрел на Хосепа, но не подавал и вида, что знает его много лет. Хосеп же в этот момент внимательно изучал корму «КЕ-2». Достал сигарету, поднес к ней зажигалку, сделал одну затяжку, бросил на асфальт и растоптал. Докер повернулся и скрылся в здании склада. Обратно вышел с корзиной на плече, полной сочных плодов гуавы. Присоединился к другим докерам, поднимающимся по сходням на корабль.

Никто, кроме Хосепа, не заметил, что мужчина на причале больше не появился. Как и еще трое тупамарос, работавших в бригаде докеров. Если остальные докеры что-то и заметили, то никак не отреагировали.

Убедившись, что его люди уже на корабле и там все тихо, Хосеп, не торопясь, направился к дальнему выходу с причала. Там дежурили солдат и гражданский охранник. Солдат холодно смотрел на приближающегося Хосепа, опираясь на тяжелую винтовку «маузер». Хосеп его словно и не заметил, протянул пропуск охраннику. Тот взял пропуск, глянул на него, кивнул, вернул. Хосеп двинулся дальше, на залитую солнцем улицу.

Ему очень нравилась Мексика, где повсеместно действовал один неписаный закон: «No hay reglas fijas».[11] То есть все решения принимались на месте конкретными людьми. Хосеп одобрял мексиканский образ жизни, где в любой ситуации взятки служили палочкой-выручалочкой. Многое упрощалось.

Старенький грузовик стоял в двух кварталах, как с удовлетворением отметил Хосеп, в тени. Он открыл скрипящую дверцу, залез в кабину. Там, покуривая «косячок», его ждала Консепсьон Вальверде. Она протянула «косяк» Хосепу, тот глубоко затянулся, надолго задержал дыхание, пока, наконец, не выпустил дым через нос.

– Никаких проблем. Сработало, как часы.

Она кивнула, но не произнесла ни слова. Смуглая, молчаливая красавица двадцати пяти лет от роду. Разыскиваемая в трех странах за убийства.

– Один из докеров, правда, подергался, но это мелочь. Я видел, что наши чемоданы и люди уже на корабле. Теперь наша очередь. Бумаги.

Она достала из сумки конверт, протянула ему. Он проверил билеты и мексиканские паспорта, оставил себе свои, конверт с ее документами вернул. На полке за сиденьем лежал пиджак. Хосеп захватил его с собой, вылезая из кабины. Солнце уже спряталось за грозовые облака, духота усилилась. Он смотрел на небо, когда Консепсьон, спрыгнув на землю с другой стороны, подошла к нему.

– Надо поторопиться. Гроза уже совсем близко.

Поначалу на пыльную улицу тяжело упали несколько капель дождя. Их становилось все больше и больше, а потом небеса вдруг прохудились, и дождь хлынул как из ведра. Последний десяток ярдов до входа на причал они пробежали, но все равно вымокли насквозь. Однако сетовать на погоду не стали, просто кивнули клерку «Кунарда», который проверил их билеты. Парагваец Леандро Диас уже ждал их по другую сторону таможенного барьера, в одиночестве сидел на скамье у дальней стены. Хосеп и Консепсьон присоединились к нему. Леандро посмотрел на тупамарос, вопросительно изогнул бровь.