– Не так быстро, господин пастор, – тут же вмешался один из них. – Мы еще не решили, может ли эта девушка остаться!

Говорил высокий крепкий мужчина с суровыми карими глазами, немного похожий на Иду. Наверняка ее отец. Молодая женщина рассказывала о нем с гордостью и затаенным страхом, упомянула она и о том, что он пользуется в деревне огромным влиянием.

– Столь юная девушка, незамужняя, наверняка станет источником соблазна. Кроме того, мой зять намекал, что в Нельсоне она имела не лучшую репутацию. Что и не удивительно – она выросла среди дикарей… Откуда у нее возьмется понятие о чести?

Кэт залилась краской, но вместе со стыдом в душе ее вскипел гнев.

– Если мы согласимся, то ее нужно как можно скорее выдать замуж, – поддержал отца Иды один из столпов общины.

Его только что назвали Брандманном, и его сходство с Оттфридом бросалось в глаза. Через несколько лет Оттфрид станет таким же лысым и тучным… И что могло заставить красавицу Иду выйти замуж за этого мужчину?

– Однако подходящего холостяка сейчас не найти. Кроме того, добродетельному молодому человеку лучше жениться на достойной девушке его веры.

Брандманн поморщился и стал похож на лягушку, готовую самодовольно квакать целый день напролет. Судя по лицам молодых людей, присутствовавших на собрании, они вполне готовы были пренебречь ради нее достойными девицами своей общины! Некоторые смотрели на нее с откровенной похотью. Мысль о том, что скоро ее выставят на местный рынок невест, явно вызвала у них определенные фантазии.

– А крещеная ли ты, девушка? – снова вмешался в разговор Ланге. – И какой ты веры? Твое имя звучит очень странно. Разве человека можно называть Кэт?

– Ее зовут Катарина!

Кэт с удивлением перевела взгляд на женщин, которые стояли отдельно от своих мужей и братьев. Некоторые держали над головой куски брезента, пытаясь защититься от дождя, который начался вместе с собранием. Вероятно, они хотели вернуться в свои дома, вместо того чтобы стоять здесь, в грязи, на раскисшей площади. Наверняка и поэтому тоже они смотрели на Кэт без особой приязни. Она не только заставила их задержаться, но еще и притягивала взгляды мужчин.

Однако вскоре произошло нечто такое, что вызвало интерес всех членов общины. Мужчины и женщины с недоумением смотрели на вышедшую вперед Иду. Она стояла всего в двух шагах от Кэт, с лицом, залитым краской смущения, с опущенным взглядом. В рядах членов общины зазвучал недовольный шепот. Очевидно, здесь было не принято, чтобы женщина брала слово на подобном собрании.

Иде приходилось буквально заставлять себя произносить каждое слово, но она заявила:

– Эта девушка… конечно же, она крещеная. Ее… ее первая приемная мать была лютеранской веры…

Кэт нахмурилась. Все это не очень-то соответствовало истине. Она только вскользь упомянула о Линде Хемплмен, но о вере ее не говорила. Удивленная Кэт попыталась встретиться с Идой взглядом, не зная, злиться ей или быть благодарной. Насчет своего прошлого она не лгала, но Ида наверняка хотела как лучше.

– Что на тебя нашло, Ида, почему ты вмешиваешься не в свое дело? – гневно сверкнул глазами Ланге и громко упрекнул дочь: – Женщина в общине должна молчать!

Ида растерянно теребила завязки чепца, но тут ей неожиданно пришли на помощь.

– Нет, брат Ланге! Дай ей сказать. Ведь сама девушка и слова вымолвить не может, так мы ее запугали, – мягким тоном произнес пастор Волерс. – Говорите же, госпожа Ида, если Катарина доверилась вам.

Ида глубоко вздохнула и бросила на Кэт взгляд, моливший о прощении.

– Она точно не знает, какой веры придерживались эти немцы… Их фамилия была…

– Хемпельманн, – покорно прошептала Кэт.

Теперь она была обязана поддержать версию Иды, иначе это привело бы к ужасным последствиям для молодой женщины. Ида незаметно подмигнула ей и, воодушевившись, стала рассказывать дальше:

– Исповедовало ли семейство Хемпельманн старолютеранскую веру или же они поддерживали реформацию, неизвестно, однако фрау Хемпельманн молилась вместе с ней, а девушка читала ей Библию. Она никогда не… не принимала участия в языческих ритуалах дикарей. Она… она говорила мне, что отказывалась читать их молитвы.

В действительности же Кэт показала своей новой подруге куст ронгоа и объяснила, как делать из его листьев средство от кашля, когда та пожаловалась, что маленький Франц снова простудился. Кэт рассказала Иде о Те Ронге и о том, как та призывала духов.

Вот теперь она сжала кулаки. По словам Иды, она не уважала веру Те Ронги! Нельзя это так оставлять! Но, взглянув на лица пасторов и старейшин общины, девушка поняла, что Ида все говорит верно. Пасторы Волерс и Рименшнайдер буквально сияли. А отец Иды и господин Брандманн хоть и морщились, но тоже одобрительно кивали.

– Конечно же, Кэт… э… Катарине… еще потребуется руководство, – продолжала молодая женщина. – Наверняка будет лучше, если она окажется в семье, которая соответствующим образом наставит ее.

Ида посмотрела на отца. Предложение, которое она хотела сделать, далось ей нелегко, она ведь так радовалась тому, что Кэт будет жить в ее собственном доме, работать вместе с ней. Однако, увидев Элсбет, она решилась: сестре помощь нужна больше, чем ей. Элсбет казалась ожесточившейся и несчастной, она сходила с ума от беспокойства за Франца, который все слабел и бледнел, и не могла справиться с требованиями отца. Кэт, которая показалась Иде весьма энергичной девушкой и к тому же разбиралась в местных растениях, наверняка сможет помочь ей. Кроме того, в доме Ланге никто не будет ставить под сомнение ее добродетель. Оттфрид же…

Ида не признавалась в этом самой себе, но фривольные шутки, с которыми он то и дело обращался к Кэт во время путешествия, взгляды, которыми он ее пожирал, – все это не нравилось ни ей, ни ее подруге. Казалось, Кэт было ужасно неловко, и она все время пыталась отодвинуться от Оттфрида подальше. Поэтому ей лучше не переезжать сразу же к Брандманнам в их новый дом.

– Именно так! – Ида и Кэт вздрогнули, когда Оттфрид Брандманн внезапно перебил супругу. – Девушка должна с Божьей помощью вернуться на стезю добродетели, по которой шла когда-то, пока дикари не соблазнили ее. Это очень ответственная задача, требующая немалых жертв. Нам с супругой нелегко было решиться взять Катарину с собой, однако мы будем и дальше печься о ее душевном здравии. Тяжелый труд, молитвы под руководством моей добродетельной жены и, конечно же, мой строгий надзор вернут ее на истинный путь. Могу вас всех заверить, что я буду тщательно присматривать за ней. Завтра мы с Идой переезжаем в новый дом. В хлеву можно устроить каморку для служанки. С позволения старейшин мы разместим там Катарину.

– Но я думала…

Ида пыталась возражать, Элсбет тоже была удивлена: она уже обрадовалась тому, что получит помощь!

– Очень самоотверженное предложение, – подхватил пастор Волерс. – Вы поступаете по-христиански. Я хотел бы обратиться к старейшинам и попросить их принять девушку. Куда ей деваться, если мы изгоним ее? Мне даже представить себе страшно, какие опасности могут подстерегать ее в глуши.

Что до Кэт, она отлично представляла себе, куда ей деваться, и ей нечего было бояться в «глуши». Впрочем, на пути из долины Маутера ей пришлось бы пересечь все земли нгати тоа, прежде чем она встретила бы племя нгаи таху. Тут действительно стоило быть осторожной. На протяжении нескольких дней лучше было не разводить костер и идти в основном ночью. Да, неприятное путешествие, не самое безопасное, но уж лучше это, чем жить под «присмотром» Оттфрида. Супруг Иды по-прежнему не нравился девушке, несмотря на его благочестивые слова.

Однако, бросив быстрый взгляд на Иду, она решила пока отказаться от побега. Ида казалась очень встревоженной, в то время как ее отец, Петер Брандманн и прочие важные персоны удалились на совещание. Судя по всему, Иде очень хотелось оставить Кэт у себя, хотя, когда Оттфрид заговорил, она заметно вздрогнула. Разумеется, Ида была довольно наивной женщиной, но даже она не могла не заметить недвусмысленных попыток Оттфрида сблизиться с девушкой во время путешествия. И все же она с таким нетерпением ждала решения старейшин, словно речь шла о ее собственном месте в общине. Кэт не совсем понимала ее, однако не могла разочаровать новую подругу. Ладно, если старейшины не захотят, чтобы Кэт осталась, она уйдет. Но ничто не мешало ей на некоторое время найти пристанище среди старолютеран. Тяжелого труда Кэт не боялась, и тем более она не боялась Оттфрида. Парень он неприятный, но уж точно не боец. Кэт коснулась своего ножа. Она будет держать мужа Иды подальше от своего тела.