– Привет, Мария. Тебе Патрисио не звонил?
– Нет, а что?
– Ты не знаешь, что случилось с Артуро? – спросила невестка, называя Дарио по имени, которым его привыкли называть в кругу семьи.
– Нет. А что стряслось?
– Позвони своему брату, он тебе сам все расскажет.
Через несколько минут она дозвонилась Патрисио, который поведал ей страшные новости: на шахте, где работает Дарио Артуро, случился обвал и, по всей видимости, брат оказался в западне.
Поговорив с Патрисио, Мария решила, что информации слишком мало, чтобы делать какие-то выводы. К счастью, в приемной стояли компьютеры для общественного пользования, которые были подключены к Интернету. Пролистав новости, женщина увидела заметку о случившейся аварии, а под ней – список шахтеров, оказавшихся в западне. Больше всего ее встревожила фотография Дарио на экране рядом с его именем. Да, ее брат работал на шахте чуть ли не с самого детства и за все это время не раз попадал в разные передряги. Но теперь, глядя на его фотографию, Мария интуитивно почувствовала, что на этот раз ситуация и впрямь серьезная, раз Дарио до сих пор не вернулся.
Через несколько минут женщина вышла из здания городского совета и направилась на автовокзал, чтобы ехать на юг. За несколько часов автобус преодолел Атакаму, и к четырем часам пополудни она уже была в Копьяпо. Первым делом Мария отправилась в центральную больницу, где собралась целая толпа родственников пропавших шахтеров в ожидании хоть каких-то новостей. Новостей, разумеется, не было, и тогда Мария решила самостоятельно поехать на шахту, чтобы, по крайней мере, быть как можно ближе к тому месту, где находился ее брат.
– Там никого не пропускают, – сказал ей один из работников больницы. – Все перекрыто. Вам придется ждать здесь.
Эти слова повторялись вновь и вновь: «Вам придется подождать здесь. Наберитесь терпения», но чем чаще они звучали, тем больше росла уверенность в том, что Марии обязательно нужно на шахту. С этими мыслями она позвонила своему сыну Эстебану, который жил в Копьяпо.
Эстебан тут же согласился отвезти ее, но сперва они заехали к нему домой, чтобы прихватить теплую одежду и одеяла, вечером в пустыне температура резко понижается. Кроме того, Мария запаслась термосом с кофе и бутербродами, – она уже тогда понимала, что ей предстоит долгое ожидание, для которого потребуется недюжинное терпение. Это был один из тех уроков, которые Мария вынесла из своей богатой событиями жизни: свое человеческое достоинство нужно защищать с терпением и уверенностью в собственной правоте, особенно когда пытаешься достучаться до тех, кто считает тебя неполноценным из-за поношенной одежды, мозолей на ладонях и обожжённой на солнце кожи.
Одевшись потеплее, Мария села в машину сына, и к полуночи они были на шахте «Сан-Хосе». К тому времени с момента обвала прошло уже почти тридцать шесть часов. Здесь женщина увидела родственников попавших в беду шахтеров. Они сгрудились небольшими группами у костров, кто-то бродил по пыльной сухой земле или сидел на грудах камней, каждый из которых был размером с буханку хлеба. Со скорбью на лицах они молча смотрели на огонь или стояли, засунув руки в карманы, под одинокими фонарями, чей слабый свет уже через несколько метров поглощался густой чернотой пустыни. Вид шахты однозначно говорил о масштабах трагедии, и это гнетущее ощущение передавалось всем, словно какая-то инфекция. «Un panorama horrible, – скажет потом Мария Сеговия. – Жуткое зрелище. Я до сих пор ощущаю это в своем теле, эту тоску и боль, которая камнем ложится на сердце и от которой никуда не деться. Было настолько невыносимо понимать, что брат находится так близко от меня и в то же время – так далеко».
Возле шахты стояло несколько пожарных и полицейских машин, но не было ни малейшего признака, что ведутся хоть какие-то спасательные работы. Мария обратилась к старшему по званию среди карабинеров – им оказался Родриго Берхер. Он отвечал предельно вежливо и учтиво, но и у него было мало информации. Все ждали, пока сформируют новую спасательную команду, которая предпримет очередной спуск в шахту. Все спасатели уже прибыли или ожидались из окрестных шахт, потому как у горнодобывающей компании «Сан-Эстебан» нет своей спасательной команды. Перед входом в туннель толклась пара десятков людей в касках. Родственникам оставалось только ждать. Ждать… и только ждать… считая минуты, находясь в состоянии почти траура, потому что всех так или иначе посещала мысль, что их близких уже нет в живых, – мысль, которую они научились игнорировать все эти годы и которая сейчас обрела вполне осязаемые формы зияющей черной дыры Пандуса, куда не решаются зайти даже бывалые спасатели.
В то время как молчаливый Дарио Сеговия находился глубоко внизу, в Убежище, его старшая сестра Мария, стоя на ночном холоде, чувствовала, что он жив. Они давно уже не дети, но она приняла решение встать на защиту своего младшего брата, совсем как когда их жалкую лачугу в Сан-Феликсе смыло дождем. Очень скоро ей придется говорить от имени всех, вселяя в людей уверенность, что Дарио Артуро Сеговия по прозвищу Капачо и остальные тридцать два человека все еще живы и нуждаются в поддержке своих семей.
Для своего возраста семидесятилетний Хосе Вега был на удивление крепким и жилистым человеком, со смуглой кожей и курчавыми бакенбардами. Как и Дарио, он начал работать на шахте еще подростком. Все четыре его сына тоже избрали шахтерскую профессию, хотя к настоящему времени, то есть к пятому августа, трое из них, к счастью, оставили опасную работу. Только один – Алекс – продолжал трудиться в забое.
– Мы обязательно спасем его, – говорил Хосе своему сыну Джонатану. – Готовьте оборудование. Будем спускаться.
Хосе собрал все, что у него осталось из шахтерского снаряжения: компас, GPS-навигатор, устройство, измеряющее глубину, аварийный баллон с кислородом. Двое его сыновей были готовы присоединиться к нему, чтобы отправиться на поиски своего брата. Итого трое членов семьи Вега, которые давно ушли из профессии, намеревались снова спуститься под землю, чтобы разыскать близкого им человека, слишком упрямого и слишком обеспокоенного вопросом денег, чтобы до сих пор добывать руду. Когда они прибыли на шахту «Сан-Хосе», увидели множество полицейских, пожарных и спасателей из других компаний. Предполагалось, что спасатели будут заходить в туннели группами по шесть человек. Тут же объявили, что никаких родственников пускать не будут. Услышав это, Хосе Вега представился вымышленным именем. Затем им сказали, что их очередь наступит только через несколько часов, а поскольку Джонатан к тому времени уже порядком подустал, отец предложил ему поехать домой и немного вздремнуть, пообещав позвонить, когда подойдет их черед. В четыре часа дня в пятницу Хосе узнал, что их группу скоро будут запускать, но он решил не звонить Джонатану. Хватит и одного сына, попавшего в беду.
Предыдущие группы спасателей, выходившие из шахты, выглядели явно обеспокоенными. Хосе успел перекинуться парой слов с несколькими людьми, приехавшими сюда с шахты «Мичилла», что в пятистах километрах к северу от «Сан-Хосе», возле Антофагасты. Описывая увиденное, у многих на глаза наворачивались слезы. По их словам, гора все еще в движении, со стен то и дело летят каменные глыбы, а в полу и на потолке Пандуса зияют глубокие трещины. Начальник спасательной команды из шахты «Мичилла» громко заявил, что в туннель заходить опасно, но к тому моменту у входа на шахту царила легкая неразбериха и уже непонятно было, кто за что отвечает. Поэтому никто даже не пытался остановить следующую группу, в которой был и отец Алекса Веги.
Пройдя совсем немного по туннелю, ведущему в темную глубь пещеры, Хосе Вега начал понимать, насколько серьезно обстоят дела. «Сказать по правде, было очень и очень страшно», – скажет он впоследствии. Вскоре они подошли к той каменной стене, в которую днем раньше уперлись Карлос Пинилья и Пабло Рамирес, – на подходе к ней весь пол Пандуса был усеян грудами обломков. Посоветовавшись с еще одним членом спасательной команды – родственником Хорхе Галлегильоса, они решили поискать ближайший вентиляционный канал. Обнаружив его, они отрядили молодого худощавого шахтера спуститься по нему вниз. Когда его подняли обратно, парень доложил, что увидел внизу открытый, незаблокированный коридор. По нему вполне можно добраться до очередной воздуховодной шахты или даже до галереи, на которой могут быть люди. Однако Хосе возразил, что у них нет разрешения двигаться дальше, поэтому нужно выйти и доложить о находке команде профессиональных спасателей.
