Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Нет, Скотт, это не…

— И этот городишко! Пусть Кайверра горит огнем…

— Сейчас, — заорал Фальк, и они с Рако бросились вперед, растягивая полы своих жилетов, как покрывала, и врезались в Уитлэма, в то время, как он швырнул зажигалку на землю. Белая вспышка обожгла Фальку грудь, когда они падали на землю, и они покатились в хлопающих полами жилетах, скребя по земле сапогами, не обращая внимания на вспыхнувшую боль. Он вцепился Уитлэму в волосы и держал, невзирая на страшную боль, пока волосы не рассыпались в пыль, и в руке — красной, покрывшейся коркой, — не осталось ничего.

Они катались по земле и горели тысячи часов, пока пара рук в толстых перчатках не оттащила Фалька за плечи. У него вырвался звериный вопль, когда пошла трещинами и начала облезать кожа.

На него набросили тяжелое одеяло; на голову полилась вода и он глотал ее, давясь и захлебываясь. Вторая пара рук оттащила его прочь. К губам поднесли бутылку воды, но пить он уже не мог. Он вывернулся, пытаясь уйти от агонии, но кто-то осторожно придержал его, и он закричал, когда боль обожгла все его тело. В ноздрях стояла вонь обожженной плоти; глаза и нос щипало невыносимо, и он все старался сморгнуть едкие слезы и прочистить нос.

Он повернул голову, прижавшись влажной щекой к земле. Рако не было видно: его окружала стена из согнувшихся над ним жилетов. Фальк видел только его сапоги. Они были совершенно неподвижны. Третья группа жилетов окружала что-то бьющееся и орущее на земле.

— Рако, — попытался сказать Фальк, но кто-то опять прижал к его губам бутылку. У него все никак не получалось отвернуться. — Рако, приятель. Ты как?

Нет ответа.

— Помогите ему. — Почему они так медленно двигаются? — Господи, да помогите же ему.

— Шшш, — сказала ему женщина в оранжевом жилете, пока его пристегивали к носилкам. — Мы делаем все, что можем.

Глава сорок первая

Жить будет, сказали ему доктора, когда он очнулся в ожоговом центре Клайда. Но сниматься в рекламе наручных часов пусть даже не надеется. Когда ему разрешили взглянуть на обожженные места, вид собственного тела показался ему завораживающим и отталкивающим одновременно. Вместо молочно-белой плоти была теперь постоянно мокнущая блестящая красная поверхность. Они вновь забинтовали ему руку и ногу, и больше он не смотрел.

Пока он был прикован к постели, к нему приходили посетители. Джерри и Барб принесли с собой Шарлот, Макмердо умудрился протащить банку пива, а Барнс долго сидел рядом с его кроватью, не произнося ни слова. Гретчен так и не пришла. Фальк ее не винил. Когда ему разрешили вставать, большую часть времени Фальк проводил у кровати спящего Рако. Его держали под наркозом, пока заживали страшные ожоги на груди и спине.

Про него доктора тоже сказали, что он будет жить. Но шутить, как с Фальком, не стали.

Рита Рако сидела у кровати мужа, одну руку положив на живот, а другой сжимая здоровую ладонь Фалька. Они молчали. Фальк уже сказал ей, что Рако вел себя храбро, и еще раз спросил доктора, когда тот придет в сознание. Братья Рако прибывали по одному из других штатов. Выглядели они все, как разные варианты одного и того же человека. Жали Фальку руку и суровым тоном говорили своему спящему брату поскорее перестать валять дурака, но было видно, насколько им страшно.

В конце концов Рако открыл глаза, и доктора выставили Фалька из палаты на целые сутки. Вход только для родных. Когда его пустили обратно, Рако ухмыльнулся ему слабой, но такой знакомой усмешкой, насколько позволяли бинты.

— Настоящее крещение огнем, да?

Фальк умудрился выдавить из себя смешок.

— Что-то вроде того. Ты был молодцом.

— Думал о Рите. Но признайся, — тут Рако поманил его поближе. — Ведь был у тебя соблазн спалить Кайверру дотла после всего того, что они с тобой сделали?

Фальк улыбнулся, в этот раз — по-настоящему.

— Никак не мог этого сделать, приятель. В пабе остались ключи от дома.

Уитлэма перевели в госпиталь в Мельбурне, где ему были предъявлены иски по нескольким обвинениям, в том числе в убийстве Люка, Карен и Билли Хэдлеров.

Его почти невозможно было узнать, так сказали Фальку. Волосы загорелись. Повезло, что остался жив. Это еще вопрос, подумал про себя Фальк. В тюрьме ему придется нелегко.

Фалька выписали и отправили поправляться под бдительным надзором Хэдлеров. Барб носилась с ним, как наседка, а Джерри не мог пройти мимо, не пожав руку. Они настаивали, чтобы он как можно больше времени проводил с Шарлот. Рассказывали ей, как он помог ее папе. Помог ее настоящему папе — хорошему человеку, любящему мужу — воскреснуть из небытия.

Их сын был по-прежнему мертв, но, казалось, им каким-то образом стало легче. Они опять могли глядеть людям в глаза, заметил Фальк. Он сходил с ними на кладбище. Могилы были завалены свежими цветами, особенно — могила Люка.

Пока Барб показывала Шарлот букеты и открытки, Джерри с Фальком стояли чуть в стороне.

— Слава тебе, Господи, это никак не было связано с дочкой Дикона, — сказал Джерри. — Я хочу, чтобы ты знал — я никогда не думал… То есть Люк никогда бы…

— Я знаю, Джерри. Не беспокойся ты.

— Как ты думаешь, что с ней произошло?

Фальк издал неопределенный звук. Барб уже шла обратно к ним.

Как только Фальк достаточно окреп, он преодолел пешком весь путь до дома Гретчен. Она опять стреляла кроликов позади дома, и, заметив его, навела на него ружье и держала на прицеле пару секунд дольше, чем следовало бы.

— Гретчен. Прости, — крикнул Фальк еще издалека. Поднял вверх руки. — Это все, что я хотел сказать.

Она бросила взгляд на его бинты и опустила оружие.

— Я не навещала тебя в больнице.

— Я знаю.

— Я хотела, но…

— Все в порядке. А ты?

Гретчен пожала плечами, и они замолчали, слушая перебранку какаду в верхушках деревьев. На него она не смотрела.

— Люк любил Карен, — сказала она наконец. — Правда любил. А до нее — Элли.

Она обвела взглядом поля. Глаза у нее были мокрые.

— Не думаю, что я когда-либо была для него на первом месте.

Фальку хотелось сказать ей, что она не права, но он знал, что она слишком для этого умна.

— А в тот день, когда умерла Элли?

У Гретчен сморщилось лицо.

— Я всегда знала, что Люк солгал ради тебя. — Голос у нее звенел от напряжения, но слезы все равно текли по лицу. — Потому что он был со мной.

— Ты слышал? — Гретчен открыла глаза и сощурилась на солнце, пронизывавшее кроны деревьев. Сухая трава щекотала ей спину.

— Что слышал?

Когда Люк говорил, его дыхание щекотало ей шею. Он не двинулся с места. Волосы у него до сих пор были влажные, а голос — сонный, глуховатый. Гретчен было привстала, но его обнаженная грудь придавила ее к земле. Их скомканная одежда валялась тут же, на земле.

Перед тем, как нырнуть в прохладную воду, они разделись до нижнего белья. Сквозь воду Гретчен ощутила жар его тела, когда он, крепко целуя, прижал ее к берегу. От белья они быстро избавились, и теперь оно сохло на плоском камне у реки.

Река в последнее время поднялась, и вода рокотала на перекатах ниже по течению. И все же Гретчен опять услышала звук. Сухой щелчок, раздавшийся со стороны деревьев. Она замерла. Еще один.

— О, черт, — прошептала она. — Кажется, кто-то идет.

Оттолкнув Люка, она села, морщась и моргая.

— Давай скорей. — Она швырнула в него джинсами и начала застегивать на себе лифчик, торопясь и попадая не туда. — Одевайся.

Люк широко зевнул и рассмеялся при виде ее выражения.

— Ладно, ладно, уже одеваюсь.

Неторопливо натянул свои «боксеры», проверив, не вывернуты ли они наизнанку. От тропы их отделяло некоторое расстояние и густая рощица эвкалиптов, но теперь уже они оба отчетливо слышали звук шагов.

— Пожалуйста, надень уже свои штаны, — попросила Гретчен, натягивая рубашку и встряхивая влажными волосами. — Нам надо идти. Это может быть кто угодно. Может, мой папа.

— Это уж вряд ли, — сказал Люк, но джинсы натянул. Потом рубашку и кеды. Они с Гретчен стояли плечом к плечу и напряженно вглядывались сквозь густой полог листвы.

Гретчен чуть не рассмеялась, когда среди деревьев показалась тонкая фигурка.

— Господи, да это всего лишь Элли. У меня из-за нее чуть инфаркт не случился. — Тут до Гретчен дошло, что она все еще говорит шепотом.

Элли шла быстро, опустив голову.

У реки она остановилась. Несколько мгновений глядела на несущуюся мимо воду, прижав руку ко рту, потом отвернулась.

— Она что, одна сюда пришла? — спросила Гретчен, но река заглушила ее голос. На секунду ей показалось, что она опять слышит хруст, но тропа позади Элли была пуста.

— Да какая разница, — Люк говорил шепотом. — Ты права. Нам надо уходить.

Он положил руку ей на плечо.

— Зачем? Давай поздороваемся.

— Неохота мне связываться. Она в последнее время какая-то странная. Кроме того, я еще весь мокрый.

Гретчен взглянула вниз. Мокрый лифчик просвечивал сквозь ткань рубашки.

— И что? Я тоже.

— Давай просто уйдем.

Гретчен посмотрела на него. Вода смыла запах секса, но по его лицу и так все прекрасно было видно.

— И почему именно тебе не хочется, чтобы она нас видела?

— Да плевать мне, если она нас увидит, Гретчен. — Но он до сих пор говорил шепотом. — Просто она — вечно надутая сучка. Меня сегодня на это просто не хватит.

Он повернулся и начал молча пробираться между деревьев, прочь от Элли. Дорожку, по которой она пришла, он проигнорировал, выбрав вместо этого узенькую тропинку, ведущую обратно, к ферме родителей Гретчен. Гретчен шагнула было за ним, потом обернулась на Элли. Та сидела на корточках у дерева странной формы, опираясь рукой на скалу.

— Что это она делает? — спросила Гретчен, но Люка уже не было рядом.

64
{"b":"552325","o":1}