Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Шуршание гравия, легкая тень — и перед ними, словно ниоткуда, возникла Элли Дикон. Волосы у нее теперь были неестественно черными; посекшиеся концы почти касались локтей. Черные пряди тускло поблескивали в оранжевом свете уличных фонарей. Она была одна.

Она подплыла поближе — джинсы в обтяжку, тяжелые, стильно потрепанные ботинки, из широкого ворота футболки выглядывает кружевная бретелька лифчика. Обвела подведенными глазами двух ребят, которые глазели на нее, разинув рты. Слегка подняла бровь в сторону банки теплого пива, которую они делили между собой, и извлекла из «кожаной» сумочки почти полную бутылку водки.

— Сообразим на троих? — сказала она. Они чуть со скамейки не свалились, торопясь расчистить ей место. Года стремительно исчезали вместе с водкой, и к тому времени, как в бутылке убыло наполовину, троица восстала из пепла.

В их дружбе, однако, возникли нюансы, которые открывали совершенно новые перспективы. Разговоры обрели неожиданную остроту. Ребята иногда проводили время вдвоем, но Аарон иногда — неожиданно для себя — пускался на довольно сложные маневры, чтобы не дать Элли и Люку оказаться наедине. С Люком они это никогда не обсуждали, но процент неудач, которыми оканчивались его собственные попытки побыть с ней вдвоем, наводил на мысль, что Люк проводит схожие секретные операции.

Динамика внутри группы претерпела незаметные, но значительные изменения, но никто из них до сих пор не понимал, куда именно они ведут.

Элли так никогда и не объяснила, почему она вернулась в их компанию. Аарон как-то спросил ее, но она только завела глаза к небу.

— Да все эти сучки, — ответила она. — Если разговор не касается так или иначе их отражения в зеркале, им неинтересно. По крайней мере вам двоим плевать, если я порчу вам имидж.

Она зажгла сигарету и посмотрела ему прямо в глаза, будто это все объясняло. Может, так оно и было.

Их новая дружба, не успев еще окрепнуть, подверглась первому серьезному испытанию. Никто не ожидал, что удар будет нанесен ярко-розовым каблучком Гретчен Сконер.

Даже в Кайверре существовала своего рода социальная иерархия, которой так или иначе придерживались. А Гретчен Сконер чаще всего видели в окружении воздыхателей, смеющуюся и встряхивающую золотыми волосами. Поэтому однажды вечером Аарон и Элли, разинув рот, наблюдали, как Люк небрежной походочкой движется к их скамейке, закинув руку на плечи той самой Гретчен.

За то лето Люк очень вымахал, обогнав на полголовы большинство одноклассников, и набрал массу в правильных местах, раздавшись в плечах и в груди. Тем вечером в парке, увидев Люка — волосы Гретчен золотым водопадом переливаются через рукав его куртки, походка враскачку, — Аарон в первый раз осознал, что его друг выглядит как взрослый мужчина. Люк поймал его взгляд поверх головы Гретчен и — совершенно определенно — подмигнул. Аарон уважительно кивнул в ответ. В субботу вечером Гретчен Сконер могла быть в тысяче других мест, и все же вот она, тут, рядом с Люком.

До того у Аарона было мало случав поговорить с Гретчен, и он был приятно удивлен. Она была очень милой и неожиданно остроумной. Она непринужденно болтала, и уже через минуту он смеялся вместе с ней. Неудивительно, что люди сбегались к ней стадами. Она просто излучала радостную энергию, в лучах которой хотелось купаться.

Элли за его спиной тихонько прочистила горло, и Аарон вдруг осознал, что он практически забыл о ее присутствии. Когда он повернулся, в ее взгляде была только снисходительная жалость, но ни малейшего удивления, будто они с Люком только то провалили некий тест, не обманув при этом ничьи ожидания. Его взгляд метнулся от улыбки Гретчен к лицу Элли, на котором застыло холодное выражение; в голове у него завыли сирены, но сигнализация сработала слишком поздно. Он глянул на Люка, ожидая увидеть у него на лице то же внезапное озарение. Вместо этого Люк явно забавлялся, с любопытством наблюдая за происходящим.

На мгновение в воздухе повисло напряженное молчание.

И вдруг Гретчен, послав Элли заговорщическую улыбку, отпустила на редкость стервозный комментарий в адрес одной из бывших подруг Элли. Повисла тяжелая пауза, потом Элли издала короткий смешок. Гретчен довершила дело, передав по кругу пачку сигарет. Они подвинулись, освобождая ей местечко на скамейке, и оно так и осталось за ней — в тот субботний вечер и во все последующие.

— Господи, это же просто человек-джакузи, — прошептала Элли на ухо Аарону позднее в тот же вечер, но улыбки сдержать не могла. Все они только что хохотали над историей Гретчен про то, как один парень постарше признался ей в любви, написав слова прямо на несжатом поле, загубив в процессе весь отцовский урожай. Теперь они с Люком сидели, глубоко погрузившись в разговор; их головы почти соприкасались. Гретчен, опустив ресницы, хихикнула в ответ на реплику Люка, которую Аарон не разобрал. Он повернулся обратно к Элли.

— Мы с тобой можем пойти куда-нибудь еще, если она тебя бесит, — сказал Аарон. — Нам совсем не обязательно тут болтаться.

С минуту Элли взирала на него сквозь завесу дыма, потом потрясла головой.

— Нет. Она ничего, — сказала она. — Немного пустоголовая. Но безвредная.

— Это верно, — Аарон потихоньку вздохнул и взял протянутую ею сигарету. Отвернулся, чтобы прикурить, и заметил, как Люк, приобняв Гретчен за плечи, наклоняется к ней за быстрым поцелуем. Подняв голову, он бросил в их направлении быстрый взгляд. Элли, которая с отстраненным видом созерцала горящий кончик своей сигареты, никак не отреагировала.

Выражение на лице Люка промелькнуло очень быстро, но Аарон все же успел заметить, как тот нахмурился. И тут Аарон подумал, что не он один был слегка разочарован тем, как быстро поладили девушки.

Глава пятнадцатая

Фальк стоял, привалившись спиной к дереву-скале, и глядел на пыльную реку. Дорожка слева вела к дому Хэдлеров, где стояла его машина. Заросшая тропинка справа убегала прочь от реки, вглубь буша. За прошедшие двадцать лет от нее практически ничего не осталось, но для Фалька тропинка была все равно что вытатуирована в местном ландшафте. Он ходил по ней тысячу раз. Он еще долго стоял под деревом, споря сам с собой, и, наконец, решился. Тысяча раз. Тысяча и один. Какая разница.

До другого конца тропинки Фальк добрался всего за пару минут, но, когда он вышел на открытое место, небо уже приобрело оттенок глубокого индиго. На той стороне поля в сумерках серебристо отсвечивал старый дом. Фальк пустился прямиком через поле, как всегда делал это в детстве. Чем ближе он подходил, тем медленней делался его шаг, пока, наконец, он не замер метрах в двадцати от цели. Во все глаза он глядел на дом, в котором прошло его детство.

Входная дверь, когда-то желтая, была теперь невыразительного синего оттенка. Его это почему-то возмутило. Краска начала осыпаться, дверь вся была покрыта желтыми оспинами, будто прыщами. Ступеньки, на которых он, бывало, возился с игрушками и футбольными карточками, рассохлись и просели с годами. Под лестницей в пожухшей траве уютно устроилась банка из-под пива.

Он подавил в себе внезапный импульс подобрать банку и отнеси ее в мусор. Покрасить дверь. Починить ступеньки. Вместо этого он остался стоять, где стоял. Окна в доме все были темными, кроме одного, подсвеченного голубоватым мерцанием телевизора.

И тут Фальк ощутил острый укол тоски по тому, что могло бы быть, но не сбылось. На верху лестницы, за сетчатой дверью ему вдруг привиделся отец, как он, бывало, стоял вечерами: высокий силуэт в ореоле теплого, льющегося из дома света. Вот он зовет его — пора бросать игру и идти в дом. Пора ужинать, Аарон. Мыться, спать. Давай, сын, заходи. Пора домой. Отец редко заговаривал о его матери, но ребенком Аарон любил представлять, будто ощущает ее присутствие в доме. Он проводил рукой по предметам, которых она могла бы коснуться — краны на кухне, плита, занавески, — и представлял ее на своем месте.

23
{"b":"552325","o":1}