Но он подоспел вовремя, и Меган спасена. Он нежно поцеловал ее в макушку, мысленно вливая в ее измученное тело свою силу, свое тепло.

– Если ты зачала дитя, я женюсь на тебе… конечно, если ты согласишься взять меня в мужья, – шепнул он, уже понимая, что Меган его не слышит. – И мы с тобой родим еще много детей, и я буду любить тебя вечно. Я буду защищать тебя, и все сделаю, чтобы ты была счастлива…

Но ответом ему было лишь еле слышное сопение. Кит взглянул на сокровища, добытые им из мрачной грязной гробницы – на меч, на флягу с виски, на шкатулку. Все это было восхитительно, он и не надеялся найти такие драгоценности…

…Но самое драгоценное его обретение – леди Меган Макнаб – уютно устроилось в его объятиях. Его драгоценное сокровище было во власти сна, тело ее покоилось в его руках. И сейчас Киту показалось, что Меган спала в его объятиях уже тысячу раз, и он верил в это.

Так как дождь прекратился и нежный розовый рассвет затеплился над долиной Глен Дориан, леди Элеанор настояла на том, чтобы присоединиться к маленькой спасательной экспедиции. Чтобы не тратить зря драгоценное время, Алек призвал на помощь тех, кто был поблизости: Грейвза, Лесли, а еще садовника леди Элеанор, поскольку в распоряжении последнего были ключи от сарая, где хранились столь необходимые им лопаты и топоры. Алек пытался было воспретить пожилой тетушке оставлять имение, однако та была достаточно стара, чтобы от души наплевать на его предостережения, чего супруга Алека Кэролайн сделать не могла. Элеанор самостоятельно забралась в повозку вместе с Джинни, не слушая увещеваний молодого лэрда Гленлорна. Он так ничего и не добился.

– Меган понадобится присутствие женщины, – отрезала тетушка Элеанор и сделала знак садовнику, сидящему на козлах: – Трогай, Робби! И поспешай!

Хмурому Алеку оставалось лишь следовать за повозкой верхом. Правда, он предусмотрительно сменил своего изумительного английского скакуна на жеребца местной породы, привычного к здешним горным тропам и осенней распутице.

Дважды повозка застревала в грязи, а потом обнаружилось, что дамба скрыта под тонким слоем воды, блестевшей в лучах солнца, словно стекло. Глубина достигала всего каких-нибудь нескольких дюймов, однако Элеанор пришлось успокаивать и подбадривать бедняжку Джинни, которая ударилась в панику. К тому времени, как процессия достигла ворот некогда величественного замка, всегда безупречно одетый Грейвз был в грязи выше пояса, а бедный Лесли – на грани истерики. Лишь садовник, глядя на эту парочку, вполголоса бранился по-гэльски и философски рассуждал о том, что Господь посылает невзгоды лишь затем, чтобы доказать: шотландцы превосходят англичан по всем статьям.

Элеанор снабдила Грейвза теплыми одеялами, корзинкой с провизией и некоторыми средствами неотложной медицинской помощи вроде нюхательных солей, чистых платков и виски. Алек помог тетушке спуститься с подножки, но, ступив на землю, властная Элеанор жестом отстранила его и самостоятельно вступила на территорию, где некогда проживали Макинтоши из Глен Дориан. Она задумчиво озирала руины некогда внушавшего врагам трепет строения.

Войдя в зал первого этажа, Элеанор оперлась на свою трость, наблюдая, как мужчины торопливо растаскивают завал из обгорелых бревен, и чуть погодя попросила Джинни проводить ее наверх, чтобы увидеть, где провалился пол. Ведь Алек в красках описал, как под ногами Меган обрушились ветхие половицы, как она провалилась вниз и лишь чудом не погибла. Он винил во всем Россингтона, разумеется, хотя отдал ему справедливость, рассказав, как отважно английский граф спасал гибнущую Меган.

Элеанор осторожно заглянула в дыру и довольно усмехнулась, явно наслаждаясь увиденным.

Внизу, в коконе из теплых одеял, покоилась ее сладко спящая племянница, прильнув к нагой мускулистой груди дремлющего лорда Кристофера Россингтона. Она выглядела настолько спокойной и счастливой, словно спала в роскошной постели, достойной принцессы крови. Впрочем, и сама леди Элеанор вообразить не могла более подходящего места для сна, чем грудь сильного мужчины. Глаза Россингтона вдруг открылись, и он уставился на спасателей. Граф, казалось, был изумлен до глубины души.

– Вы удивлены, увидев тут меня? – ехидно спросила Элеанор, и ее голос эхом раздался под гулкими сводами.

– Ничуть, миледи. Я с детства привык, открывая глаза, видеть ангелов, смотрящих на меня с потолка, – пробормотал Кит, и Элеанор захихикала.

– Нисколько не сомневаюсь, милорд. Боюсь только, я слишком давно не была в Англии и успела позабыть, сколь самонадеянны тамошние лорды. Но вы освежили мою память.

– Вы пришли спасти нас? – спросил Кит.

– Я? Боже, нет! Внизу неистовствует Гленлорн с подручными – они разбирают завал. Полагаю, вас очень скоро отсюда вызволят. Грейвз яростно расшвыривает бревна, но вот ваш мистер Лесли больше переживает за то, что вам здесь ну совсем нечего надеть! И вижу, он нисколько не ошибся в своих предположениях. – Элеанор еще раз с удовольствием полюбовалась обнаженной грудью графа, которую лишь отчасти прикрывало тело Меган. – Позволю себе предположить, что вас ничуть не заботит ход мыслей Гленлорна при виде этой сцены…

Она увидела, как румянец слегка окрасил щеки Кита, однако молодой человек ни на дюйм не отодвинулся от девушки – он лишь сильнее сжал ее в объятиях.

– Его рубашка на мне, тетя… ну, можно так сказать, – раздался голосок Меган. Она наконец пробудилась и открыла глаза. – Он разорвал рубашку, чтобы перевязать мне плечо и щиколотку.

– И ты, разумеется, решила в благодарность хоть как-то его согреть? – спросила Элеанор.

Меган резво присела и задрала голову:

– Ты шокирована, тетушка?

– Ни в коей мере, – улыбнулась Элеанор. – Я в полном восторге. Всегда считала тебя сообразительной девочкой, Меган. Кстати, я привезла вам завтрак. Так попросить Джинни спустить вам вниз корзинку?

Тут подоспела Джинни:

– Доброе утро вам, миледи! Мы ужас как о вас беспокоились. Это все проклятие Майри, скажу я вам! И чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше!

– Лучше просто спусти вниз корзинку, Джинни, – урезонила служанку Элеанор, втайне сокрушаясь, что та настолько неромантична.

Старая женщина помогла служанке привязать конец шали к ручке корзины и спустить ее вниз, прямо в руки Россингтона, который поймал ее и отвесил благодарный поклон.

– Пригласил бы вас присоединиться к нашему пикнику, леди Элеанор, если бы это было возможно, – галантно сказал он.

– Спасибо на добром слове, мой мальчик. Пусть Меган выпьет виски – это облегчит боль. На обратном пути ее порядком растрясет в повозке, так что лучше заранее позаботиться об обезболивании. Пойду-ка погляжу, как продвигается работа у мужчин.

– Так меня отвезут в Дандрамми? – жалобно спросила Меган, взглянув на тетю. – Я надеялась попасть в охотничий домик…

– Что? И окончательно шокировать этим бедняжку Алека? – хмыкнула Элеанор. – Узнав о вашем обряде скрепления рук, он и так едва не поседел, а ведь у него остаются еще две сестры, о судьбах которых нужно позаботиться! Он категорически настаивает, что раз пожитки Россингтона и его камердинер находятся в охотничьем домике, то тебе надлежит возвратиться в лоно семьи, то бишь в Дандрамми! Что скажете на это, Россингтон?

…Ого, неужели на красивом лице графа мелькнула тень сожаления? Глаза же Меган исполнились откровенного разочарования. Когда Россингтон отвесил ей церемонный поклон, словно они встретились где-нибудь в светской гостиной, Элеанор не на шутку забеспокоилась. Неужели этот глупец не замечает, что на обрывке рубашки, которым перевязано плечо ее племянницы, красуется его монограмма, словно клеймо? И Элеанор от души понадеялась, что от внимания Алека это обстоятельство не укроется…

– Все будет так, как пожелает лорд Гленлорн, – произнес Россингтон тоном, лишенным всяческих эмоций. Потом повернулся к Меган: – Тебе будет там покойно и удобно.

– Боже, какой вздор! – пробормотала Элеанор, поднимаясь и беря под руку Джинни, чтобы проследовать наверх.