– Так это и есть сокровище? – одними губами прошептала она.

– А прямо на полу его оружие: меч с эфесом, украшенным драгоценными камнями… щит… тут еще кинжал!

Кит сгреб в кучу древнее вооружение и торжественно поднял его наверх. Меч звякнул, коснувшись каменных плит пола, а крупные камни на эфесе холодно сверкнули в лучах утреннего солнца. Сердце Меган оборвалось. «Теперь он уедет. Уедет навсегда». И душа ее затосковала…

А Кит протянул ей меч жестом рыцаря, салютующего своей даме сердца. Рубин в эфесе блеснул, словно капля алой крови.

– Потрясающе! – пробормотал Кит, не сводя глаз с мерцающей стали лезвия, медленно поворачивая меч в руках, начисто позабыв о том, что вымок и по пояс обнажен. – Ему несколько сот лет, думаю, никак не меньше. Оружие доблестного рыцаря!

Меган не посмела коснуться клинка.

– Тут, в горах, рассказывают о шотландских рыцарях, что сражались с французами во время Столетней войны, – тихо сказала она. – Наверное, сэр Алаздэр Макинтош вернулся домой, увенчанный славой…

Кит взглянул на Меган с живейшим интересом, однако нахмурился, увидев, как она внезапно побледнела. Отложив великолепный меч, он дотронулся до щеки девушки, проверяя, не лихорадит ли ее.

«…Мой храбрый рыцарь», – подумала Меган и нахмурилась. Нет, он вовсе не ее рыцарь. Он ей не принадлежит…

– Тебе больно? – спросил Кит, заботливо укутывая ее в одеяла.

– Да, – откликнулась она.

…И это была чистая правда. Разумеется, ей больно. Она только-только успела осознать, что любит его – и вот сейчас он ее покинет, взяв свой меч. Кит получил награду, а прекрасная дама в одночасье позабыта… Меган потупилась, силясь не расплакаться.

– Глотни-ка виски – станет не так больно. – Кит поднес к губам Меган фляжку, взятую у Алека, но, увы, в ней не осталось ни капли, он все израсходовал, промывая раны Меган. – Погоди-ка! Сейчас принесу еще!

И граф вновь прыгнул вниз, в подвал, откуда тотчас же донесся его вскрик.

– Кит? Что? Что случилось? – отчаянно закричала Меган.

…Неужели он ранен?

– Это выдра, – донеслось из дыры. – Просто выдра. Я заметил шевеление в углу, посветил фонарем, ее глаза блеснули… и я… ну, просто не ожидал.

…Выдра? Меган насупилась. Как могла выдра оказаться в замурованной усыпальнице замка Глен Дориан?

– Но это же значит, что… – ахнула девушка.

– Вот именно! Это значит, что отсюда есть еще один выход! – донесся издалека голос Кита.

Она услышала, что он с грохотом что-то расшвыривает, потом плеснула вода – и настала тишина.

– Кит? – робко позвала Меган.

Ответа не последовало. Откинув плед, девушка поползла к отверстию в полу, не сводя глаз с темного провала внизу. Ее вдруг объял леденящий ужас. Лодыжка возмущенно протестовала, плечо ныло невыносимо, но Меган не обращала внимания на боль. Если понадобится, она спустится вниз, найдет его, спасет… Уцепившись за края провала, девушка вглядывалась вниз, в темноту, но не видела ничего, кроме каменного профиля сэра Алаздэра Макинтоша. Кита не было видно, и железные пальцы страха сомкнулись на горле девушки…

Когда что-то вылетело из дыры и с грохотом упало возле нее на пол, Меган едва сдержала крик. Но это была всего лишь шкатулка. Следом за ней появился Кит – подтянувшись на руках, он вылез из дыры, мокрый и лоснящийся, словно выдра. Волосы его были в грязи, в них запутались какие-то водоросли.

– Я тут! – довольно объявил он. Меган с трудом перевела дух. Серые глаза Кита сияли: – Я обнаружил туннель, ведущий напрямик к озеру! Вот как выдры пробирались сюда. Я и логово их обнаружил. А в туннеле – тайник, которому явно много лет. Там я нашел вот это, в нише, вырубленной в стене!

Даже с ног до головы перепачканный, Кит казался Меган совершенством. Она протянула руку, чтобы стереть с его щеки грязное пятно, изнемогая от желания коснуться его… Однако Кит не отрываясь глядел на свою находку. Он даже не заметил руки девушки. Тогда Меган отчаянно уцепилась за плед, комкая его в пальцах, а Кит тем временем пытался открыть замок шкатулки. Казалось, он больше вообще ничего не видел… Щеки Меган обдало жаром, и она безмолвно прокляла сокровище…

– Не открывается, – бормотал тем временем Кит.

Шкатулка была невелика: шириной в ладонь, а длиной – в четыре, не более. Несмотря на то что она была поцарапана и перепачкана грязью, драгоценные камни, которыми была выложена крышка, сверкали в свете утреннего солнца, уже полноправно хозяйничающего в часовне Глен Дориан.

– Похоже, это шкатулка для украшений, – пробормотала Меган. – Женщины в таких хранят свои драгоценности.

– Драгоценности? – живо переспросил Кит.

…Настолько живо, что сердце Меган пронзила острая боль, отдавшаяся эхом в ее многочисленных ранах и ушибах.

– А во фляге не осталось больше виски? – хмуро спросила она.

Кит тотчас с готовностью поднес к ее губам флягу, на которой сверкнул герб Макнабов, словно предупреждая о коварстве виски семидесятилетней выдержки. Напиток обжег Меган язык и устремился вниз по пищеводу, словно жидкое пламя. Достигнув желудка, виски раскрылся, точно огненный цветок, согревая каждую частицу ее тела. Она упивалась ароматами дымка и торфа, окутавшими ее…

– О боже… – только и смогла выдавить Меган, дотронувшись до горла.

– Ну что, тебе уже лучше? – улыбнулся довольный Кит, и девушка молча кивнула. – Полагаю, это и есть сокровище. Впрочем, может быть, это огромный рубин, украшающий эфес древнего меча.

Граф выглядел необычайно довольным и, вопреки всему, сердце Меган вновь заныло от любви.

– У тебя грязь… вот тут… – Она вновь потянулась ладонью к его щеке.

На этот раз Кит перехватил ее руку и запечатлел поцелуй на ее ладони.

– Ты вела себя очень храбро, Меган, – сказал он так, словно беседовал с ребенком.

…Но Меган отнюдь не ребенок – она вполне взрослая, к тому же влюбленная женщина! Она потупилась, опасаясь, что под воздействием виски скажет или совершит что-нибудь необдуманное… и не сдержалась.

– Теперь ты обрел сокровище… – Меган вдруг ощутила, как на нее наваливается неимоверная усталость, словно ломая ее кости. Она уцепилась за плед и натянула его на себя. – Я хочу спать…

Впрочем, ей еще много чего хотелось: поесть, выкупаться, всласть выспаться в мягкой постели… А еще она хотела его, Кита! И очень боялась, что, когда она проснется, его здесь уже не будет. Меган оглядела руины часовни, вновь ощутила тяжесть проклятия старого замка и поежилась.

– Ну, спи, спи… а я тебя согрею…

Кит прилег подле Меган и вполне целомудренно обнял ее, прижав к своей груди.

– Я не делаю тебе больно? – заботливо спросил он, но она лишь прильнула щекой к его груди, слушая биение его сердца, ощущая теплоту его кожи.

«Да, – думала она в полусне, – ты оставишь меня, и вот это будет по-настоящему больно, и я так никогда и не узнаю…»

– Нет… – пробормотала она, – ты не причиняешь мне боли…

…Какая же она глупая! Меган нежно коснулась ладонью его обнаженной груди, Кит перехватил ее руку и принялся ласкать ее пальцы. И девушка провалилась в дрему, чувствуя себя в объятиях любимого, словно за каменной стеной. А Кит что-то говорил – Меган слышала звук его голоса, однако слов не разбирала. Ей снова стало удивительно тепло… она была сейчас там, где мечтала быть. Не открывая глаз, девушка сладко вздохнула всей грудью…

– Меган, нам нужно обсудить, что будет, если… ну если вдруг ты… То есть я имею в виду естественные последствия нашего… нашей… Ну, ведь могло так случиться, что ты… Словом, если ты носишь под сердцем дитя, тогда мы…

Услышав тихий вздох, Кит взглянул на темноволосую голову Меган, льнущую к его плечу, на ее темные локоны, разметавшиеся по его груди. Глаза ее были закрыты, и он понял, что она не слышала ни слова. Тень густых ресниц лежала на ее расцарапанных щеках. Меган спала, уютно угнездившись в его объятиях. И сердце графа запело – сейчас он чувствовал себя счастливейшим человеком во всем королевстве. Откинув с ее лица темный и влажный локон, Кит прерывисто вздохнул, подумав вдруг о том, что могло случиться, нет, что неминуемо случилось бы, приди он на помощь минутой позже…