Я заметил, что кое-кто из моих визитеров заулыбался. Это внушило мне уверенности.

— Даже если это так, — сказала молодая мать, — мы все равно благодарны вам.

— Меньше года назад я сам был беден. Иногда мне приходилось есть через день. Порой мне было негде ночевать, и я спал в парках и заброшенных домах. Теперь удача улыбнулась мне, и я всего-навсего возвращаю долг. Вспоминаю, с какой добротой все относились ко мне, когда я был в беде. — Все это было далеко от истины, но с моей стороны звучало чертовски благородно.

— А теперь мы покинем вас, о шейх, — сказала женщина. — Вам, наверное, пора отдохнуть. Мы просто хотели узнать, не нуждаетесь ли вы в чем-нибудь… Мы были бы рады помочь вам.

Я внимательно посмотрел на нее, оценивая искренность ее намерений.

— Я тут разыскиваю двух молодцов, — заговорил я, — Он Чонга, торговца детьми, и убийцу Пола Яварски. Если вы что-нибудь узнаете о них, я буду весьма благодарен за информацию.

— Пусть Аллах дарует тебе мир и благополучие, шейх Марид Аль-Амин, — пробормотала женщина, пятясь к дверям.

Я заслужил эпитет! Она назвала меня Маридом Правдолюбивым.

— Аллах Йизалимак, — ответил я. И был искренне рад, что они наконец ушли.

Через час заявилась сестра и сообщила, что мой лечащий врач подписал распоряжение о выписке из больницы. Прекрасно! Я позвал Кмузу, и он принес мне чистую одежду. Новая кожа оставалась чрезвычайно чувствительной и уязвимой, отчего процесс одевания стал сушим мучением. Но я все равно был счастлив возможности вернуться домой.

— Этот американец Морган хочет видеть вас, яа Сиди, — сказал Кмузу. — Он должен что-то сообщить вам.

— Кажется, меня ждут хорошие новости, — заметил я, забираясь в автомобиль. Кмузу закрыл за мной дверцу, обошел автомобиль и сел на сиденье водителя.

— Вас еще ждут некоторые деловые вопросы. У вас на столе лежит большая сумма денег.

— Догадываюсь. Там должно быть два пухлых конверта, один от Фридлендер Бея, второй — моя доля выручки от клуба Чири.

Кмузу покосился на меня.

— У вас уже есть план, как потратить эти деньги, яа Сиди? — спросил он.

Я улыбнулся:

— Держишь темную лошадку?

Кмузу нахмурился. Я вспомнил, что он начисто лишен чувства юмора.

— Вы теперь очень богаты, яа Сиди. С этими деньгами у вас более ста тысяч киамов. С таким богатством можно совершить много добрых дел.

— А я и не знал, Кмузу, что ты ведешь такой строгий учет моих финансов. — Я уже подумывал о добрых делах. Бесплатная клиника для бедных в Будайене или благотворительная столовая были на мой взгляд самыми подходящими ориентирами. Моя реакция не на шутку растрогала Кмузу.

— Ах, как неожиданно, как замечательно! — воскликнул он. — Я всей душой одобряю ваше решение!

— Вот и хорошо, — кисло выдавил я, обдумывая, как построить дальнейшую речь новоявленного филантропа. — Не хочешь ли ты сам заняться этим? Все мое время отнимают дела Абу Адиля и Яварски.

— Я буду чрезвычайно рад. Не думаю, что у вас хватит денег на клинику, яа Сиди, но обеды для бедных — благородный жест.

— Хочется, чтобы это стало не просто жестом. Когда у тебя будут готовы планы и смета, дашь взглянуть.

Самым замечательным в этом разговоре было то, что наконец мне удастся направить энергию Кмузу в другое русло и держать его на некотором расстоянии.

Когда я вошел в дом, Юсеф осклабился и ответил мне поклоном.

— Приветствую вас у себя дома, о шейх! — торжественно возгласил он. После некоторой борьбы он отнял у Кмузу мой чемодан, и вдвоем они проследовали за мной по коридору.

— Вашу квартиру еще ремонтируют, яа Сиди, — тараторил по пути Кмузу. — Я перенес вещи в западное крыло. Квартирка на первом этаже, подальше от вашей матери и Умм Саад.

— Спасибо, Кмузу. — Я уже целиком ушел в мысли о предстоящей работе. Тратить драгоценное время на выздоровление я больше не мог. — Морган все еще там или мне позвонить ему?

— Он в приемной офиса, — встрял Юсеф. — Все в порядке?

— Да. Юсеф, отдай чемодан Кмузу. Он отнесет его в нашу временную квартиру. И открой кабинет Фридлендер Бея. Не думаю, что шейх станет возражать.

Юсеф размышлял с минуту.

— Конечно, — выдавил он наконец. Я улыбнулся:

— Вот и хорошо. Пока он выздоравливает, его делами займусь я.

— Ну, а я тем временем пойду, яа Сиди, — сказал Кмузу. — Можно мне приступать к работе над нашим проектом благотворительности?

— Еще бы. И как можно скорее, — поощрил я. — Ступай с миром.

— Да будет с вами Аллах, — ответил Кмузу и направился к крылу, где жили слуги. Мы же. с Юсефом проследовали в Папочкин кабинет.

Юсеф на пороге замялся.

— Можно мне впустить американца? — спросил он.

— Нет, пусть подождет пару минут, — ответил я. — Мне нужно включить англоязычную приставку, иначе я не пойму ни слова. Не окажешь ли такую любезность? — Я объяснил Юсефу, где она лежит. — Когда вернешься, впусти Моргана.

— Слушаюсь, о шейх. — И Юсеф поспешил выполнять мои распоряжения.

Сев в кресло Фридлендер Бея, я почувствовал неприятное волнение, словно бы занял место нечистой силы. Во всяком случае, ощущение не из приятных. У меня не было желания играть роль визиря Владыки криминального мира или законного представителя международной власти. Сейчас я был «шестеркой» у Папочки, но не приведи Бог, если с ним что-нибудь случится: я всегда оставался под рукой, чтобы стать его преемником. Но у меня-то были другие планы на будущее!

Несколько минут я просматривал бумаги на Папочкином столе, но не нашел ничего «жареного» и компрометирующего. Я уже собирался порыться в ящиках стола, когда вернулся Юсеф.

— Я принес всю коробку, яа Сиди.

— Спасибо, Юсеф. Позови Моргана.

— Слушаюсь, о шейх. — Мне начинало нравиться раболепие слуг, что тоже было плохим знаком.

Я подключил англоязычный дэдди как раз в тот момент, когда в кабинет вошел огромный блондин американец.

— Как дела, парень? — спросил он, усмехаясь. — Я не бывал здесь раньше. У тебя тут ничего — уютно!

— У Фридлендер Бея уютненько, — уточнил я, приглашая Моргана располагаться поудобнее. — Я всего-навсего мальчик на побегушках.

— Как скажешь. Хочешь услышать новости? Я откинулся на спинку стула.

— Где Яварски? — спросил я напрямик. Лицо Моргана вытянулось.

— Пока не знаю, парень. Я поговорил со всеми, но так ничего и не выяснил. Не думаю, чтобы он сбежал из города. Видимо, он где-то здесь, но уж больно хорошо спрятался.

— Это на него похоже. Ну, и какие же у тебя новости?

Морган поскреб небритый подбородок.

— Я нашел человека, который знает типа, работающего на Реда Абу Адиля. Этот человек занимается контрабандой. Во всяком случае, мой друг утверждает, что его знакомый слышал, как Пол Яварски грозился его обчистить. Похоже на то, что твой дружок Абу Адиль помог Яварски испариться.

— Из-за него погибли двое полицейских, но это Абу Адиля мало волнует.

— Точно. Абу Адиль нанял Яварски через эту контрабандную фирму и организовал его приезд в город. Не знаю, чего добивался Абу Адиль, но ты же знаешь профессию Яварски. Мой друг называет Яварски выпускником на тот свет.

— И сейчас Абу Адиль прилагает все усилия, чтобы Яварски не засекли?

— Вот именно.

Я закрыл глаза, обдумывая сказанное Морганом. Теперь все встало на свои места. У меня не было прямых доказательств, что именно Абу Адиль нанял Яварски для убийства Шакнахая, но в глубине души я был твердо убежден, что это его рук дело. К тому же я знал, что Яварски убил Бланку и остальных из черного списка в тетради Шакнахая. И я понимал, что двурушничество лейтенанта Хайяра помешает полиции найти Яварски. Даже если Яварски будет пойман, до суда дело не дойдет.

Я открыл глаза и посмотрел на Моргана.

— Продолжай поиск, парень, — напутствовал я его, — не думаю, что кто-нибудь еще этим занимается.

— А деньжата?

Я остолбенело уставился на него:

— Что?

— Мне что-нибудь причитается? Разозлившись, я вскочил с места.