— Перевязывай, — равнодушно махнул рукой Алексей.

— А допрос об убийстве Пашкиной? — напомнил помощник пристава.

— Ладно, после допросим, — решил Федюнин. — От этого дела он не отопрется, тут свидетель есть.

— А мне уже и без допроса ясно, почему он убил Василису, — сказала Полина. — Бедная женщина узнала его. Ведь она видела Ульяна в Худояровке.

Терентий позвал служанку и с ее помощью и под наблюдением приставов принялся перевязывать раненого.

Полина с Алексеем, взяв под руки Пашкина, который, чуть отойдя от гнева и отчаяния, впал в прострацию, прошли вместе с ним в другую комнату, чтобы там без помех поговорить.

Алексей велел хозяйке принести вина и заставил юношу выпить полкружки, чтобы он хоть немного взбодрился. Усадив Пашкина возле стола, Алексей и Полина сами сели напротив него и, переглянувшись, кивнули друг другу.

— Николай Егорович, с вашей помощью мы хотим разобраться в преступлениях Худоярского, — начал Алексей.

— Но чем я могу помочь?.. — пробормотал Пашкин. — Я сегодня впервые увидел этого злодея и ничего не знаю о нем.

— Но, может быть, после моего рассказа вы о чем-нибудь догадаетесь, — сказала Полина. — Я была у вашей тетушки в тот день, когда вошел этот страшный посетитель. Меня он не заметил, поскольку я стояла за ширмой, и начал требовать у Василисы какую-то карту, на которой будто бы указано место, где спрятан клад. Василиса еще спросила: «Так ты тот самый, который Гридина погубил?» Разбойник угрожал ей ножом, и она отдала ему карту. Он стал рассматривать, подошел к свету, и тогда Василиса вскрикнула: «Так это вы! Я вас узнала, хоть вы и бороду отрастили!» Он кинулся к ней, начал душить, я попыталась ей помочь, но он успел ударить ее ножом, а потом и меня едва не зарезал, я чудом спаслась.

Выслушав рассказ Полины, Николай Чашкин несколько секунд сидел неподвижно, с напряженным лицом, потом хлопнул себя по лбу и пробормотал:

— Вот оно что… вот, значит, кто он такой… Да, этот человек — сущий дьявол. Мне отец о нем рассказывал. И об этой карте тоже, лучше б ее не было… Тетушка не зря говорила: «Чужое добро до добра не доведет». А клад-то этот — чужой, хоть и хозяина у него нет.

— Вы слышали о Худоярском от своего отца? — уточнил Алексей.

— Да, только настоящего имени злодея мой батюшка не знал. Незадолго до своей смерти отец приезжал ко мне в полк и рассказывал о человеке, который погубил Матвея Гридина и сына Матвеева Лавра. Но это такая длинная история…

— А вы изложите ее коротко, только самое главное, — предложила Полина.

Чашкин сбивчиво поведал о человеке, принесшем несчастье семье Гридиных, а также о старинном кладе и двух картах — настоящей и фальшивой. Выслушав его, Алексей заметил:

— Что ж, по крайней мере настоящая карта не попала в руки преступника и клад он искал там, где его нет.

А Полина, быстро связав в уме несколько разрозненных обстоятельств, воскликнула:

— Я догадываюсь, как было дело! Помнится, Воронковы рассказывали о том, что к Киприану приезжал гость — будто бы покупатель поместья, и садовник Воронковых видел, как Киприан со своим гостем что-то копали на краю Худояровки. Соседи даже заподозрили убийство. Но теперь-то понятно, что Худоярские не труп закапывали, а искали клад. Наверное, Егор Лукич нарочно указал на фальшивой карте проклятое поместье.

— Тогда и дальше все ясно, — продолжил мысль жены Алексей. — Не найдя клада, Худоярские поняли, что карта была фальшивой, а настоящая может находиться у наследника — Николая Чашкина. Они решили познакомиться с ним, выведать всю правду о кладе и, пользуясь неопытностью юноши, ограбить его. Для этой цели более всего подходила Иллария; видимо, она сама и вызвалась завлечь молодого человека в свои сети.

— Иллария?.. — Чашкин растерянно заморгал. — Она-то какое отношение имеет к Худоярским?

— Иллария была не то женой, не то любовницей Киприана Худоярского, а Киприан — сын Ульяна, — пояснил Алексей.

— Как же это?.. — испуганно вскинулся Николай. — Выходит, Ульян зарезал свою сноху?

— Но он ведь не знал, что это она, он принял ее за меня, — сказала Полина. — Похоже, что после смерти Киприана Ульян с Илларией действовали разрозненно, не договариваясь и не доверяя друг другу. Потому все так и получилось.

— А когда вы познакомились с Илларией, Николай Егорович? — уточнил Алексей.

— Примерно месяц назад в Москве. Я тогда продавал свой дом купцу Щетинину. Не хотелось мне оставаться в доме, связанном с такими тяжелыми воспоминаниями. Да и батюшка мне советовал продать дом и переселиться куда-нибудь подальше, чтобы никто моего нового адреса не знал. Видимо, боялся отец того страшного человека, которого я сегодня… который оказался Ульяном Худоярским… Да, так вот, мы с купцом уже ударили по рукам, и я собирался вскорости съехать в другое место. И тут вдруг в дом вошла она… Иллария. Она сказала, что ищет лекарку Василису. Я сообщил, что тетушка погибла, Иллария мне посочувствовала. Уж не помню, о чем еще мы говорили, я-то не столько говорил, сколько смотрел на нее. Через три дня после нашего знакомства я уже сделал ей предложение, но она со слезами пояснила, что не может выйти за меня, что жестокий опекун выдал ее за страшного человека и теперь, чтобы получить развод, ей нужны большие деньги. Я сказал, что скоро, наверное, стану богат и тогда смогу купить для нее свободу. Но сперва мне надо было поехать в полк, договориться об отпуске.

— Но хоть карту Иллария у вас не выманила? — спросил Алексей.

— Карту я к тому времени спрятал в надежном месте и ничего не говорил о ней Илларии. Но не потому, что не доверял ей, а просто боялся, что карта может попасть в руки ее мужа или опекуна. А с Илларией мы условились встретиться через месяц.

— И встретились? — уточнил Алексей. — Встретились и поехали вместе за кладом? А в пути она попросила вас завернуть в некую усадьбу, узнать дорогу на постоялый двор? И еще попросить флакон нюхательной соли, чтобы унять головную боль? Так ведь было дело?

— Именно так, — подтвердил Чашкин. — Откуда вы знаете?

— Я многое об этой женщине знаю, — криво усмехнулся Алексей. — Поверьте, юноша, вам еще повезло, что все окончилось именно так. Если бы Иллария не погибла, то погибнуть могли бы вы. Во всяком случае, очень скоро вы бы оказались выброшенным на обочину жизни — ограбленный, опустошенный, осмеянный и с разбитым сердцем.

— Почему вы так говорите о ней? — возмутился Чашкин. — Разве она виновата, что попала во власть таких страшных людей, как Ульян и Киприан?

— Не заблуждайтесь, ни под чью власть она не попадала, — возразил Алексей. — Иллария и Киприан жили в полном согласии друг с другом и с той моралью, которую они исповедовали. Что же касается Ульяна, то он возник в их жизни лишь после того, как приехал в Худояровку искать клад. А до этого он скитался по разным злачным местам под чужим именем и вряд ли искал встречи с сыном.

— Неужели она была со мной только ради денег, чтобы ограбить?.. — прошептал Николай и, обхватив голову руками, покачал ею из стороны в сторону. — Как после этого жить, кому верить?.. Я ведь ее так полюбил, готов был ради нее на все…

— Не отчаивайтесь, — попыталась успокоить его Полина. — Считайте, что вы переболели тяжелой болезнью. Да, вам еще больно, зато вы теперь набрались опыта и, может быть, станете лучше разбираться в людях.

Алексей похлопал Чашкина по плечу и сказал:

— Мой вам совет, Николай: поезжайте за своим кладом и, если этот клад окажется не мифическим, покупайте себе поместье с домом, женитесь на хорошей девушке, будьте счастливым семьянином и добрым хозяином. Если же вы пока не чувствуете склонности к семейной жизни, то продолжайте служить, добивайтесь славы и чинов. Но, в любом случае, не забывайте военных навыков, они всем нам могут скоро пригодиться. И поверьте, через несколько лет приключение с Илларией будет казаться вам дурным сном.

Чашкин поднял голову. Взгляд его прояснился, лицо немного посветлело. Похоже было, что слова Алексея подействовали на юношу ободряюще.