— Свободный отряд?

— Да. Их немного, но рубятся отчаянно.

— Они в латах, и не смогут лазать, как обезьяны. Адъютант! Всех к северной стене, кроме одного отряда ополченцев.

Через час Свободный отряд отошел от северной стены, а у ее основания осталось лежать множество закованных в латы тел, которые напоминали раздавленных жуков. Джориану порезали щеку, по лицу у него текла кровь.

— Следующие пираты, — сказал он Чивиру. Дома, без разрешения построенные у западной стены, — те, что выходили фасадами на набережную, — давали пиратам возможность добраться до середины стены без особого труда. Они закрепились на стене в нескольких местах и не сдавали позиций, несмотря на ожесточенное сопротивление иразцев. Джориана еще раз легко ранили — пострадала правая рука. На деревянные дома со стены посыпался град зажигательных снарядов, и дома вскоре вспыхнули. Пираты, пытавшиеся установить на крышах короткие лестницы, со страшными криками погибли в огне.

К тому времени, как четвертые часы на башне Кумашара показали третий час, крестьянское войско Мажана узнало о поражениях трех остальных армий. Говорили о загадочной путанице, которая произошла с часами, и о неожиданной силе защитников. Ни криками, ни даже побоями офицерам Мажана не удалось заставить крестьян штурмовать стену. Мужики переминались с ноги на ногу, сердито бормоча что-то себе под нос; кое-кто попытался убежать.

Из-за холмов послышались звуки труб. Черные точки превратились в эскадроны регулярной конной армии Пенембии; они спускались по Восточной дороге и начинали развертывание.

— Тереяй! — закричали на стене, завидев приближение пограничного войска.

Узнав эту новость, крестьяне Мажана ударились в паническое бегство. Федиранцы из страха оказаться отрезанными от родной пустыни оставили лагерь и, взгромоздившись на коней и верблюдов, вскоре исчезли за горизонтом. Альгартийские пираты погрузились на корабли, отчалили и подняли паруса.

Свободный отряд дисциплинированно снялся с бивака. Воины выстроились в три батальонных каре; по краям четырехугольников во все стороны торчали пики, в середине шли стрелки с арбалетами. Наемники шагали по Северной дороге не спеша, будто хотели, чтобы их кто-нибудь остановил. Но этого не произошло.

— Мальчик мой! — вскричал король. — Ты спаситель Ираза! Нет награды, достойной твоего подвига!

Джориану уже перевязали раны. Со скромным видом, который стоил ему больших усилий, он отвечал:

— Да полно, сир. Я только провозился полночи с часами, чтобы циферблаты показывали разное время. И больше ничего.

— Пророчество подтвердилось. Вернее, оба пророчества разом. Город спас варвар, и для этого потребовалось, чтобы часы ходили... хотя произошло это иначе, чем можно было ожидать, хых, хых. Скажи, чем тебя наградить?

— Ваше Величество, мне нужна только ваша медная ванна.

— В самом деле? Что ж, вознаграждение странное, но если таково твое желание, ты ее получишь. Сказать, чтобы ее доставили к Карадуру?

— Нет, сир. Пока пусть остается у вас. Но на днях она мне понадобится. И еще одна просьба!

— Да, да?

— Умоляю, не называйте меня варваром! Я честный ремесленник, вполне цивилизованный человек, не хуже любого другого.

— Вот ты о чем, — ответил король. — Теперь мы понимаем. Ты считаешь, что варвар — это грубый, неотесанный безграмотный дикарь из отсталой страны, где нет ни письменности, ни городов. Но нам думается, в пророчестве это слово было употреблено в более древнем смысле и означало любого человека не из Пенембии. Значение слова изменилось в прошлом столетии, мы ведь не чужды учености, мы тебе говорили.

Теперь видишь, в этом смысле ты и впрямь варвар, пусть у тебя изящные манеры и обширные знания. Так что пророчество подтвердилось. Какая удача, что мы победили так скоро и что ты не получил серьезных ран! Через три ночи новое полнолуние.

Джориан наморщил лоб.

— И что же, ваше величество?

— Ты забыл? Священный брак Нубалиаги, который бывает раз в месяц!

— Ах, да, — вздохнул Джориан.

Через три ночи, когда наступило полнолуние, Джориан согласно ритуалу постучался в массивную дверь, ведущую в туннель Хошчи. Дверь распахнулась; за ней стояли две младших жрицы в кисейном облачении. Они низко поклонились со словами:

— Приветствуем Ваше Величество накануне священного таинства!

Джориан любезно кивнул.

— Куда теперь, милочки?

— За нами.

Они вели Джориана по извилистым коридорам, вверх по лестницам; открывались и закрывались двери. По пути Джориан заметил главную комнату храма. Дверь была отворена, за ней виднелись строительные леса, вовсю шла работа. Раздавался визг пилы, стук молотка и звон зубила.

Свободный отряд и альгартийцы унесли из храма все, что сумели отодрать и выковырять — золото, драгоценные камни. Разрушили бы и само здание, если бы Мажан не удержал их. Теперь мастерам приходилось работать сверхурочно, чтобы поскорее привести храм в порядок.

— Жрицы, — сказал Джориан, — гм... я хочу спросить, где я...

— Ах, сир, — прошептала одна из них, — ваше одеяние должно соответствовать случаю, ведь вы воплощаете самого бога!

Они провели его в комнату поменьше, где на диване была разложена одежда.

— Ну, вот, сир, — сказали жрицы, — если Ваше Величество соблаговолит сесть...

Джориан присел на край дивана, и они стянули с него туфли.

— Теперь подымитесь, сир, и стойте прямо, мы вас приготовим.

Джориан встал, и они начали его раздевать. Сняли с него пенембийскую шляпу, расстегнули куртку и рубашку, развязали веревку, на которой держались брюки. Вскоре на Джориане остались только нижние штаны, но и их одна из девиц принялась расстегивать.

— Эй, — сказал Джориан, — дамочки, я попросил бы...

— Но это тоже надо снять, — объяснила жрица, хихикнув. — Думаю, мужчина вашего возраста, с вашим опытом...

— Ладно уж, — проворчал Джориан. — Я человек женатый, к тому же у меня на родине мы купаемся все вместе. Просто странно как-то.

Джориан остался без одежды. Ощутив на себе оценивающие взгляды жриц, он нахмурился.

— Думаешь, Гезма, все пройдет нормально? — сказала одна.

Вторая в раздумье подняла голову.

— Возможно. Боги не обделили его длиной, но что до силы... Впрочем, чтобы узнать, каков пудинг, надо его попробовать, как говорится. А чтобы узнать, каков...

— Хм! — подал голос Джориан. — Если вам непременно надо обсуждать меня, как трофейного быка, делали бы это лучше без меня. К тому же здесь холодно стоять в чем мать родила.

То и дело прыская со смеху, жрицы обрядили Джориана в кисейное одеяние огненного цвета и подпоясали его алым кушаком. В довершение на голову ему надели золотой венок, а на ноги — расшитые жемчугом сандалии.

— Ну прямо настоящий бог! — воскликнула одна.

— Да, — согласилась другая.

Она упала на колени и коснулась лбом пола.

— Великий Угролук! — произнесла она с благоговением. — Удостой презренных подданных благосклонного взгляда!

— Огради нас от греха и зла! — взмолилась другая, падая ниц по примеру первой.

— Простри божественную длань над благочестивыми жрицами вечной твоей супруги!

Джориан слушал, как две молодых женщины изливают на него свои мольбы, и ему было не по себе. Ничего божественного он в себе не ощущал, И уж, конечно, у него не было чувства, будто он способен творить чудеса или спасать кого-либо от греха и зла.

— Да, да, сделаю все, что в моих божественных силах, — наконец проговорил он. — Где же мы?..

Жрицы поднялись на ноги.

— Следуйте за нами, Ваше Божественное Величество.

Еще несколько коридоров, и он оказался в молельне. Одна из жриц шепотом сказала:

— Обычно обряд происходит в главном святилище, но сейчас там ведутся работы.

Джориан вошел, и маленький оркестр из лир и свирелей заиграл нежную трепетную мелодию. Посреди комнаты стояла огромная постель. Воздух был наполнен ароматом духов и фимиама.