Многое диктовали трудности военного времени. Приходилось прямо на стройплощадке выполнять работы, которые обычно передавали крупным заводам. Так, на месте изготовили мост мостового крана здания станции грузоподъемностью 260 тонн, систему транспортеров с приводными и натяжными станциями, дозирующие устройства бетономешалок, цилиндрические грохоты, значительную часть другого оборудования для бетонных работ, камнедробильных, сортировочных и деревообрабатывающих установок, собрали также землесосную установку с двумя параллельными и последовательно работающими землесосами.

Верховую перемычку построили из взорванного бетона щитовой стенки и сопрягающего устоя. Цементный раствор в нее нагнетали под небольшим давлением через газовые трубы. Водонапорный откос был покрыт брезентовым экраном, а низовой обкладывали обломками металлоконструкций и противоминными сетями.

Меня можно упрекнуть в излишне специальных подробностях. Но я рассказываю об этом намеренно, надеясь, что такого рода подробности позволяют показать главное: чрезвычайно обострившееся в те годы чувство ответственности и величайшее желание как можно быстрее вернуться к той жизни, которая уже была, была до этой разрушительной, варварской войны. Изобретательность и самоотверженность в работе были столь велики, что многое, чего удавалось тогда достигнуть, кажется даже мне, свидетелю и участнику неимоверно трудных строек, почти фантастическим.

Итак, в рекордные сроки Днепрогэс был восстановлен, пущен во второй раз, энергетическая база Запорожского комплекса ожила. А в это время рядом уже велась техническая работа по возрождению всего созвездия заводов, и прежде всего «Запорожстали». Наступил ее черед — пуска этого металлургического завода с нетерпением ожидала вся страна.

В мирные довоенные годы этот завод был уникальным производителем холоднокатного тонкого листа, без которого невозможно развивать выпуск автомобилей и тракторов.

«Запорожсталь» была варварски разрушена немецко–фашистскими захватчиками. После изгнания врага территория завода представляла хаотическое нагромождение деформированных металлических конструкций, зданий и сооружений. Все домны, мартены, прокатный и другие цеха были взорваны или сожжены. На коксохимическом заводе оказались уничтоженными все коксовые батареи, железобетонная угольная башня, транспортные мосты, кран–перегружатель угольного склада. В развалины и пожарища превратились многоэтажные дома заводских поселков. Наземные энергетические коммуникации на значительном протяжении были выведены из строя, опорные колонны взорваны.

В довоенные годы строительные и монтажные работы здесь осуществляла строительная организация «Запорожстрой» совместно со специализированными организациями Наркомстроя. В связи с оккупацией, как я уже рассказывал, это мощное управление было направлено в Чебаркуль вместе со своими инженерно–техническими кадрами и квалифицированными рабочими и стало именоваться Особая строительно–монтажная часть «Запорожстрой». Она с большим успехом справилась с возложенными на нее заданиями на Урале. Когда Левобережье Днепра было освобождено, запорожцы поставили вопрос об их срочном возвращении.

Вернувшись в родные края, запорожские строители начали с восстановления жилищ и предприятий деревообделочного комбината, заводов шлакоблочного, железобетонных изделий и двух кирпичных, крупного механического завода, а также ряда мастерских. Восстановленный одним из первых, завод металлических конструкций вместе с Днепропетровским заводом металлических конструкций им. Бабушкина изготовлял необходимые металлоконструкции.

Десяткам цехов и заводов была возвращена жизнь благодаря инициативе, творческой энергии, изобретательности, технической предприимчивости, трудовому энтузиазму замечательного коллектива восстановителей, возглавленного запорожскими коммунистами.

Примером уникального строительного процесса явился также подъем каркаса сборочного эллинга объемом 900 тыс. кубометров на судостроительном заводе в Николаеве, варварски разрушенном фашистами.

Здесь советские строители впервые в мировой практике разработали и применили метод восстановления сооружений путем массового одновременного подъема обрушенных конструкций — с последующим ремонтом их уже в проектном положении.

И, наконец, еще одна страница героической эпопеи возрождения. Она связана с моей родиной, городом моего детства, с Белоруссией, на долю которой впали особо жестокие испытания.

Приехал я в Минск осенью 1944 г., вскоре после того, как он был освобожден от фашисткой оккупации.

Я знал, что Минск сильно разрушен, — читал об этом в газетах, но то, что увидел, потрясло: города, по существу, не было. Фабрики, заводы, институты, школы, жилье, электростанции, водопровод, трамвай — все разрешено. Развалины, руины, пустыри, покрытые* пожухлой травой, воронки. Только на окраинах кое–где сохранились деревянные домики.

Фашисты подвергли эту республику особо изощренному уничтожению. Приведу Вам несколько скорбных цифр. За годы войны в Белоруссии было разрушено и вывезено в Германию 10338 промышленных предприятий. Из 270 городов и районных центров почти полностью было разрушено 209, а сел и деревень сожжено 9200. Белоруссия потеряла свыше половины своего национального богатства. Сумма общего ущерба равнялась 35 годовым бюджетам республики 1940 г. За годы войны Белоруссия потеряла каждого четвертого своего жителя.

Последствия трагедии целого народа помогла преодолеть вся наша многонациональная страна. На примере восстановления этой республики со всей наглядностью проявилась подлинная дружба народов Советского Союза. Все республики пришли на помощь Белоруссии.

…И вот я на минской земле, еще хранящей смертоносный, невзорвавшийся металл.

Жилье в Минске было уничтожено больше чем на 80 %, а из 332 предприятий осталось 21. Нужно было немедля возрождать промышленность, но нельзя было ни на один день откладывать восстановление жилища. С жилья все начинается!

По приглашению белорусских организаций сразу после изгнания врага в республику приехала группа видных архитекторов из Москвы и Ленинграда в составе А. Щусева, Н. Колли, В. Семенова, А. Мордвинова, Б. Рубаненко, И. Лангбарда. Эта группа составила «Эскиз–идею» планировки Минска, которая была незамедлительно рассмотрена и утверждена в ЦК Компартии Белоруссии. Впоследствии на ее основе разработали первый послевоенный генеральный план развития города. Причем разработкой и утверждением генерального плана занимались довольно долго, хотелось найти наилучший вариант. Но это не останавливало строительство — оно началось сразу. Первый секретарь ЦК КПБ и Председатель СНК БССР П. К. Пономаренко вместе с архитекторами и строителями очень внимательно обсуждал все детали проекта — какие улицы расчищать в первую очередь, где размещать промышленность, основные общественные здания и жилье.

С самого начала восстановительные работы в Белоруссии велись по широкому фронту. Ни город, ни деревня не ждали своей очереди — они возрождались одновременно, параллельно. Тысячи сел и деревень, почти полностью уничтоженных оккупантами, не только ожили, но и преобразились. С учетом планов развития колхозов и совхозов были разработаны и утверждены схемы районной планировки, отобраны деревни, намеченные к перспективному развитию. Созданы «опорные пункты» — модели будущих сел. Для этих пунктов определили рациональную номенклатуру сооружений, наметили концентрацию предприятий, связанных с сельскохозяйственным производством, — консервные и комбикормовые заводы, межхозяй- ственные пункты агроветеринарного обслуживания, химзаводы и т. д., а также учреждений культуры и бытового обслуживания.

Словом, по всей республике шло интенсивное строительство. В связи с огромным объемом работ в Белоруссии и непосредственно в Минске следовало воссоздать старые, существовавшие до войны и создать новые строительные организации, подобрать для них руководящие и инженерные кадры. Была учреждена специальная подрядная организация по осуществлению всех строительно–монтажных работ в столице республики — Главминстрой.