— Успешно?

— Да. Благодаря ему нам удалось выйти на информацию о том, что к государственным секретам проявляют интерес представители криминальных структур. Правда, до сих пор мы так и не установили основной источник утечки информации. Удалось только узнать, что руководитель известной в Москве преступной группировки Зеленцов Алексей Юрьевич по кличке Леша Дюк каким-то образом вышел на спецслужбу одной из стран Латинской Америки, которая в обмен на получаемую информацию снабжает его наркотическими средствами. Но ни путей поступления героина в Россию, ни его объемов, ни определенной направленности, интересующих разведку той страны, мы не знаем.

— Как, впрочем, и саму страну, — закончил за подчиненного генерал. — Все это я знаю. Но объясните мне, кому понадобилось убивать Ученого?

Шароев молчал. Он так же не знал ответа на этот вопрос, как и остальные.

— Разрешите мне, товарищ генерал, — вмешался в разговор молчавший до сих пор полковник. Получив утвердительный ответ, он высказал предположение: — А может, зря мы ломаем голову? Что, если это одно из тех убийств, которые в последнее время принято называть разборками? Ведь никто не мог наверняка знать, какие отношения покойный поддерживал с мафией. Могли же они чего-то не поделить, женщину в конце концов?

— Не впадайте в анахронизм, Сергей Иванович, — возразил генерал, — за окном конец двадцатого века, трудно поверить, что кто-то прямо-таки с садистской жестокостью станет пытать человека из-за женщины.

— В крайнем случае его просто застрелили бы, — вставил майор, — только, по нашим сведениям, к бабникам он не принадлежал, и этот вариант можно сразу откинуть.

— Известны ли его последние результаты? — спросил хозяин кабинета, обращаясь к Шароеву.

— Он ходил где-то совсем близко, — отозвался полковник. — На нашей последней встрече Переверзев сообщил мне о его переводе в другой отдел, непосредственно связанный с новейшими атомными разработками. Он рассказывал что, случайно познакомился с неким Борисом, проявившим завуалированный интерес к его работе. Тот приглашал сходить куда-нибудь повеселиться, обещал прихватить чудных девушек, якобы манекенщиц. Не зная, как себя повести, Переверзев дал уклончивый ответ, решив посоветоваться со мной, можно принять приглашение или нет.

— И что?

— Я рекомендовал ему не отказываться, однако напирать на то, что за большие деньги теперь можно купить не только манекенщиц. За ним в институте закрепилась прочная репутация страшного скряги и жлоба, который не прочь подзаработать деньжат на стороне. Пару раз сотрудникам из отдела, курирующего тамошнее заведение, попадали анонимки, требующие как следует присмотреться к Переверзеву, который якобы за деньги и мать родную продаст, а не то что секреты родного института. Но все обходилось нормально, даже без нашего участия.

— Удалось установить личность этого Бориса? — поинтересовался генерал.

— Нет, — ответил за своего непосредственного начальника майор Тимошин, — он с тех пор только звонил Ученому, но ни разу не появился.

— Понятно, — задумчиво отозвался старший офицер, — ну и что же делать дальше? Как теперь разрабатывать тему? Есть еще хоть одна зацепка, чтобы прищемить хвост этим подлецам, я имею в виду Алексея Зеленцова и компанию? Наверняка ликвидация Переверзева дело их рук. Но зачем, вот вопрос.

— Не знаю, — честно ответил Шароев, — но попытаемся разобраться.

— Ладно, отдыхайте, — произнес начальник управления, давая таким образом понять, что совещание окончено.

В эту ночь полковник Шароев так и не смог нормально заснуть. Его терзали кошмары в те редкие минуты, когда он забывался неглубоким сном.

Незадолго до ночного телефонного звонка в квартире комитетчика Леша Дюк вернулся к себе на дачу. На пороге его встретила Светлана, уже несколько дней безвыездно жившая у Зеленцова и считавшая себя будущей хозяйкой поместья.

Впервые за все дни знакомства с Дюком она увидела его в таком дурном расположении духа — на нем просто лица не было.

Проскочив мимо девушки и даже не удостоив ее взглядом, он крикнул следовавшему за ним телохранителю:

— Паша, зайди ко мне.

«Бык» послушно выполнил приказ, проследовав за шефом в просторный кабинет.

Присев в мягкое кресло, он внимательно уставился на патрона — тот ходил взад-вперед по светло-зеленому ковру с длинным ворсом, не зная, с чего начать.

Наконец остановившись напротив подручного, он поинтересовался.

— Кто занимался вопросом с «ботаниками» из института Курчатова?

— Грыжа, — спокойно ответил Паша.

— Где он сейчас? — В вопросе звучали нетерпеливые нотки.

— Не знаю, — ответил охранник, — возможно, в спортзале. Грыжа обычно занимается в это время, если только он сегодня приехал…

— Так пойди и узнай, — выпалил Дюк. — Если его нет, пусть хоть из-под земли достанут! Быстро!

Не говоря ни слова, телохранитель отправился выполнять приказ и уже через несколько минут вернулся, введя в кабинет Зеленцова маленького крепыша.

Тот стоял перед шефом в одних спортивных трусах, источая терпкий запах пота, тело было покрыто обильной испариной.

— Грыжа, — бесцеремонно обратился Дюк к вошедшему, — кого в последнее время ты прикрутил под работу из этой богадельни?

— Из Курчатовского, что ли? — несмело поинтересовался полуодетый крепыш.

— Ну не из борделя же, — нервно выплюнул Зеленцов.

— Уже давно никого не прикручивал, — ни секунды не раздумывая, ответил Грыжа. — Пытался к одному подъехать, но пока все в нулевой стадии. Он, конечно, страшный жлоб и любит деньги, но слишком умен. Мне даже показалось, что он понимает, чего от него хотят. Пару раз я с ним созванивался и даже сумел всучить ему две сотни зеленых на затравку, но от него пока ничего не получал. Честное слово, никакой информации.

— А сообщал ты ему в открытую, что от него потребуется? — спросил Дюк.

Молодой человек слегка помялся, а затем сказал:

— Да, и он согласился. Только пытался выспросить, на какую же именно разведку ему придется пахать? — Лицо крепыша на мгновение озарила глуповатая улыбка. — Ну я ему и втолковал: существует, мол, некая коммерческая структура, заинтересованная в получении такого рода информации якобы для производства безотходной целлюлозы. Все по плану, как ты и учил. А этот хмырь начал задавать какие-то заумные вопросы. Сообразив, что я полный дуб во всем этом, он отстал.

— Да ты не просто дуб, — нервно процедил сквозь зубы Дюк, зло сверкая глазами, — ты уже спиленный дуб, которого скоро спустят по течению Москвы-реки. Урод ты конченый, вот кто.

Грыжа непонимающе уставился на своего пахана, продолжавшего лютовать:

— Ты своими тупыми мозгами чуть не провалил мне все дело. Этот твой жлоб скорей всего мусорской стукач…

—..?

Зеленцов не успел продолжить — его прервал громко зазвонивший телефон, к которому поспешно подскочил Паша. Выслушав чей-то короткий монолог, он положил трубку и обратился к Дюку:

— Леша, приехал Мокряков.

— Зачем?

— Говорит — по срочному.

— Пусть зайдет, — распорядился шеф и, повернувшись к Грыже, сказал: — Ты никуда не уходи. Еще понадобишься.

Проводив взглядом вышедших из комнаты подчиненных, Зеленцов задумался об ожидаемом посетителе.

Андрей Борисович Мокряков в свое время работал в ЦК партии и за несколько лет сменил много различных очень ответственных постов. Ему даже довелось побывать послом СССР то ли в Боливии, то ли в Венесуэле, Дюк точно не знал. Сотрудничал он и с учреждениями, связанными с атомной энергетикой, правда, непродолжительное время.

Их знакомство состоялось совсем недавно, года три назад, при довольно необычных обстоятельствах. В то время Зеленцов отдыхал на Черном море, в Ялте.

Как-то вечером, возвращаясь с приятелем в изрядном подпитии из кабака, что при гостинице «Ореанда», они услышали непонятный шум, доносившийся из близлежащих кустов. Заинтересовавшись, приятели, продравшись сквозь колючий кустарник, обнаружили, как четверо здоровенных бугаев с остервенением лупили хилого старикашку. Несчастный даже не мог перевести дух, не то чтобы дать сдачи. Одежду на нем порвали, разбитые вдребезги очки валялись тут же, отбрасывая лунные блики. Лицо превратилось в жалкое месиво из грязи и крови. Он то и дело падал, пытаясь что-то сказать, однако из горла вырывались лишь сдавленные стоны.