Алексей аж присел от неожиданности и обнаружил по правую руку от себя рослого парня в тех же наушниках-колонках, что и давешний панк-рокер. С парнем, похоже, опасались связываться, люди предпочитали тесниться, но огибали его по дуге. Слушатель повернул голову, и Постников вздрогнул снова. Вместо лица у парня был красно-оранжевый череп. Точнее очень качественный рисунок или татуировка, воспроизводящая основные контуры лицевых костей с глубокими глазными впадинами и тщательно прорисованными черными зубами на щеках.

- Так говорит Говард Джебедайя Тайлер! - надрывались динамики. - Покупайте его 'Сто сорок принципов эффективного агента', меняйте жизнь, берите свое. Каждую неделю новый совет, новый принцип!!!

Алексей замедлил шаги, давая незваному попутчику возможность выйти вперед. Надо признать, особенно стараться для этого не пришлось. Ступать становилось все тяжелее. Постников сделал небольшой крюк, толкаясь локтями, выслушивая в свой адрес сдавленные ругательства и, наконец, прислонился к ближайшей стене. Серый бетон был покрыт толстым слоем реклам и листовок, наслаивавшихся друг на друга, как геологические пласты городской эры. На почетном месте блестел голографическим глянцем плакат, призывавший смотреть экранизацию фантастической классики - художественный фильм 'Парень из преисподней'. Картинка изображала две большие буквы 'Ф' и 'Б', а под ними, на фоне дымных ракетных следов, красный танк с двуствольной башней, пылающий красивым оранжевым пламенем. На борту танка светился желтый значок радиоактивной опасности.

Постников запрокинул голову и зажмурился. Прежняя решимость убывала с каждой минутой. Беглец смертельно устал, хотел есть и пить, и не видел ничего, похожего на возможность заработать. И именно в тот момент, когда он пришел к этому печальному выводу, мимо целеустремленно протопали два классических работяги в синих робах, оранжевых касках, такого же цвета жилетах и характерных страховочных системах. Мужики торопливо затягивались незажженными сигаретами (или тем, что было так похоже на сигареты), цедили сквозь зубы затейливые ругательства и очень торопились.

'Мне все-таки везет' - умилился Постников и заспешил следом, стараясь не отставать.

'Волчатник', то есть бельевая веревка с навязанными на нее красными лоскутами, смотрелась знакомо и почти по-домашнему. Так же как человечки в синих робах, повисшие вдоль стены высотки на веревках. Ромбики с эмблемой 'Стройтрест' на рукавах, вполне обычные каски. Только канаты гораздо тоньше обычного, похожие на бельевые веревки. Миллиметров семь-восемь? - удивился Алексей.

На одном из работников вместо каски был нахлобучен глухой мотоциклетный шлем, но со снятым стеклом. Еще двое сидели на фанерных лавочках и мазюкали межпанельные швы герметиком, макая резиновые шпатели на длинных ручках в металлические двадцатилитровые бочки. Бочки были подвешены под 'спусковухами' не совсем обычных, но узнаваемых очертаний, и время от времени позвякивали, ударяясь о края сидушек.

Ожидая бригадира Постников переминался с ноги на ногу, едва сдерживая дрожь в здоровой руке. Очень хотелось на высоту, наконец-то заняться делом, хоть как-то обозначить себя в новом мире и зацепиться хоть за какое-нибудь занятие. Подсобник вернулся достаточно быстро, в сопровождении местного бригадира.

Бригадир был тоже вполне обычным. Кряжистый мужик-хитрован 'от сохи', с маленькими острыми глазками и выражением хронической подозрительности на физиономии. Каска была ему ощутимо мала и возвышалась на макушке, как клоунская шапочка. Бригадир был обвязан страховочной системой из такелажных строп, явно самодельной, пошитой криво, но старательно и прочно. Одна рука скрывалась в перчатке, заляпанной герметиком, вторая ... Второй не имелось вовсе. Алексей отметил, что бригадирский протез относится к совершенно иному классу. Если у беженца из иного мира рука была металлической с внешними приводами, то хваталка 'шефа' оказалась в закрытом корпусе из бело-синей пластмассы, анатомически довольно похожей на настоящую кисть, только немного больше.

- Вот тело пришло, в висюны хочет, - чуть запыхавшись отрапортовал подсобник. - Насчет расценок спрашивал. Сколько за вторичную герметизацию, сколько за первичную, почем 'со вскрытием'...

Мужик воззрился на Постникова с неопределенным выражением, в сомнении поджал губы.

- Лазал? - спросил он наконец, односложно.

- Да, я из промальпа, - так же лаконично ответил Потсников.

- Че? - не понял бригадир.

Алексей ткнул пальцем в направлении подвешенных работяг и еще короче сообщил:

- Умею. В висюны.

- Гы, - прокомментировал старшой, криво усмехаясь. - Ну?

- Что 'ну'? - не понял претендент.

- Рассказывай, где занимался, куда ходил, разряд какой, на чем работал.

Алексей в замешательстве почесал затылок.

- Друзья научили. В горы не ходил ни разу, я промальп чистый...

Подсобник со старшим понимающе переглянулись. Бригадир снова хмыкнул и протянул:

- Чистый, говоришь... Так на чем работал, чи-и-истый?

- Десантер, 'Гриша', 'Ай-Ди', - начал уверенно перечислять Алексей привычное оборудование. И осекся, увидев мрачное недоумение на физиономиях собеседников. Бригадир брезгливо фыркнул.

- На 'букашке' еще, которая Кашевникова - заторопился пришелец, надеясь, что хоть одно название да попадет в цель. - С 'восьмеркой'...

- На букашке... бригадир вздохнул и снял с пояса что-то металлическое, хитро выгнутое. Протянул Алексею вместе с куском той самой 'бельевой' веревки и сказал. - На, вяжись, чи-и-истый.

Постников взял штуковину и покрутил в руках, пытаясь понять, как это использовать. Штука напоминала спусковое устройство 'крабик', но была явно самодельной и нестандартной. Что-то подобное Алексей видел лет десять назад в мини-музее 'Штурма' на Октябрьском, но никогда таким не пользовался. Постников покосился на висящих работников, пытаясь сообразить, как все сделать быстро и правильно. Каменный цветок не выходил...

- Я с таким и не сталкивался, - признался он под насмешливыми взглядами. - Но, если покажете, освою.

Бригадир выдохнул сквозь зубы. Похоже ему действительно нужны были работники, и он втайне надеялся, что 'висюн' на что-нибудь да сгодится. Отобрал у Постникова 'крабик' и с подчеркнутым презрением вытер о рваный комбинезон пришельца.

- Пошел отседова, дефект, - напутствовал бригадир Алексея и отвернулся, направившись по своим делам.

- Развелось шпаны и тюльников, все за легкой башмалой тянутся, - добавил подсобник, гнусно гыгыкая. - Проходи, уважаемый, краска башка попадет, совсем ляжешь.

Алексей, сразу всеми забытый и никому не интересный, стоял, разинув рот и разведя руки, все еще не в силах поверить, что все его надежды пошли прахом в пару минут...

Постников сидел на бетонном кубе высотой примерно до середины бедра, выставленном прямо посреди тротуара. Наверное, специально для преграждения пути машинам. Ничего не хотелось, даже думать, тем более куда-то идти или что-то делать. Рядом стоял очередной рокер или как его правильнее назвать... в общем высокий и тощий парень в рваной косухе, с кривым и драным ирокезом на голом черепе и в очках с разными линзами. Одна прямоугольная, со стеклом зеленого цвета, вторая круглая и красная. Тощий ходил кругами, уставившись себе под ноги и помахивал плакатиком с кривой надписью 'панк-группа Мартышки дискурса и жывотноводство!'. При этом он непрерывно бубнил себе под нос:

- Что такое жизнь? Кто такие люди? Я хочу знать, что такое жизнь. Я сижу на крыше гаража. Почему я сижу на крыше гаража? Чтобы лучше видеть. Чтобы лучше видеть что? Чтобы лучше видеть, что делают люди...

Алексей вяло отвернулся. Температура поднялась до такого уровня, что больному было уже все равно. Хотелось лишь одного - лечь и окончательно утонуть в мареве бездумного и бессмысленного жара.