Отец улыбнулся.

― Отлично. А как ты узнаешь, что стрелка каждый раз в точности такая же?

― Я начерчу стрелку той же длины. И проведу ее параллельно старой.

― Как ты это сделаешь? — не отступал отец. — Откуда тебе знать, что новая стрелка параллельна старой?

Чикайя колебался, не зная, как ответить. Глобус искривлен, его геометрия такая мудреная… Может, лучше начать с плоскости и потом перейти к более сложным случаям? Он вызвал полупрозрачную плоскость и начертил на ней черную стрелку. По его команде Посредник мог бы скопировать стрелку и воспроизвести ее с идеальной точностью в любом месте на этой плоскости. Но ему надо было понять эти правила самому.

Он нарисовал вторую стрелку и показал, как она соотносится с первой.

― Они параллельны. Если соединить их основаниями и остриями, получится параллелограмм.

― Да. Но откуда ты знаешь, что это именно параллелограмм?

Отец протянул руку и, коснувшись второй стрелки, искривил ее.

― Просто взглянув, ты теперь можешь сказать, что я его испортил. Но на

что

ты смотришь, когда понимаешь это?

― Расстояния больше не одинаковы, — Чикайя проследил их пальцем. — От основания к основанию и от острия к острию — они не совпадают. А чтобы сделать вторую стрелку копией первой, я должен увериться, что она той же длины, и что ее острие отстоит от острия первой стрелки на то же расстояние, каким разделены основания.

― Да, ты прав, — согласился отец. — А теперь усложним задачу. Пускай у тебя нет ни рулетки, ни линейки. И тебе нечем измерить расстояние вдоль одной линии и отложить равное ему расстояние вдоль другой.

Чикайя рассмеялся.

― Это слишком сложно! Да нет, невозможно!

― Погоди. Ты это можешь. Ты можешь сравнить отрезки, отложенные вдоль одной и той же линии. Если ты идешь из пункта А в пункт Б и дальше в пункт В, ты

можешь

узнать, в точности ли половина пути преодолена в пункте Б.

Чикайя поглядел на стрелки. Там не было половины пути. Не было в параллелограмме линии, которая была бы рассечена надвое.

― 

 Посмотри внимательнее, — настаивал отец. — Посмотри на то, что ты еще

не

нарисовал.

Он понял.

― Диагонали?

— Да.

Диагонали параллелограмма проходили от основания первой стрелки к острию второй и наоборот. И каждая диагональ разделяла другую точно пополам.

Они работали над построением вместе, выявляя детали и

уточняя их. Можно скопировать стрелку, начертив линию от ее острия к основанию будущей второй стрелки, разделив эту линию надвое, нарисовав линию от основания первой стрелки через середину предыдущей линии и продлив ее на равное расстояние. Дальний конец второй диагонали и будет острием копии.

Чикайя с гордостью осматривал чертеж.

Отец сказал:

― А как выполнить аналогичное построение для сферы?

Он толкнул глобус к Чикайе.

― Все в точности повторить. Нарисовать те же линии.

― Прямые или кривые?

― Прямые. — Чикайя запнулся; прямые линии на глобусе? — Большие круги. Дуги больших кругов. — Для двух любых точек на сферической поверхности можно построить проходящую через них и через центр сферы плоскость. Дуга этого экваториального круга отсекается плоскостью от поверхности сферы, это и будет кратчайшее расстояние между точками.

― Да.

Отец указал на путь, который начертил Чикайя от их родного города.

― Попробуй. Увидишь, что получится.

Чикайя скопировал стрелку один раз, перенеся ее на небольшое расстояние вдоль пути. Для этого он использовал ранее найденное построение параллелограмма с арками больших кругов вместо диагоналей. После этого он отдал команду Посреднику повторять построение автоматически до тех пор, пока не будет достигнут конец пути.

― Вот он. — восхитился Чикайя. — Мы это сделали!

Диагональная сетка вела вдоль пути, отмечая направление

перемещения стрелки. Ни компаса, ни путеводных звезд — и все же им удалось безошибочно скопировать стрелку от исходной точки к пункту назначения столько раз, сколько было нужно.

― Красиво, не так ли? — сказал отец. — Это построение называется лестницей Шильда. В геометрии и физике эта идея всплывает вновь и вновь. В тысяче обличий. Как перенести что-нибудь отсюда сюда, оставив его неизменным? Шаг за шагом. Сохраняя параллельность. Это единственный разумный способ. Восхождение по лестнице Шильда.

Чикайя не стал уточнять, применим ли этот способ где-то еще, помимо физики. Конечно, это было только метафорическое лекарство от его страха. Но — метафора оказалась преисполнена надежды. Даже меняясь, он способен внимательно следить за собой и выверять свои действия по указующей стрелке личности.

― Тебе стоит посмотреть еще вот на что, — продолжал отец. Он начертил на глобусе другой маршрут, соединив те же точки немного отличным путем. — Попробуй повторить.

― Получится то же самое, — уверенно заявил Чикайя. — Если подняться по лестнице Шильда дважды, оба раза получим превосходную копию исходной стрелки.

С тем же успехом можно было спрашивать, изменится ли результат сложения дюжины чисел от перестановки слагаемых. Ответ будет одинаков.

― И все же проверь, — настоял отец.

Чикайя повиновался.

― Я где-то ошибся, — сказал он и стер вторую лестницу. Затем повторил построение. И вновь вторая копия стрелки под конец пути не совпадала с первой.

― Я не понимаю, что не так, — признался Чикайя.

― Ничего, — заверил его отец. — Этого ты и должен ожидать. Всегда есть способ переместить стрелку, но он зависит от того, по какому пути перемещать.

Чикайя не ответил.

Он-то думал, что ему наконец указали путь к безопасности и постоянству. А теперь у него на глазах дорога эта истаяла в пучине противоречий.

Отец проговорил:

― Ты никогда не перестанешь меняться, но это не значит, что ты можешь безвольно плыть по ветру. Ежедневно ты властен судить того, кем был, и то, чему стал свидетелем, меркой собственного честного выбора — кем ты хочешь и должен стать. Что бы ни стряслось, всегда будь честен с самим собой. Но не жди, что у тебя появится такой же внутренний компас, как и у всех прочих. Пока они не станут с тобой бок о бок и не поднимутся по той же лестнице след в след за тобою, этого не будет.

Чикайя убрал глобус.

― Уже поздно, — сказал он. — Я лучше попробую поспать.

― Как хочешь. — Отец поднялся, собираясь уходить, но задержался и потрепал Чикайю по плечу. — Тебе нечего бояться. Ты никогда не станешь незнакомцем для самого себя, если останешься здесь, в кругу семьи и друзей. Пока мы поднимаемся по одной и той же лестнице, мы все меняемся вместе и одинаково.