― И что это даст? В этом модуле полно мятежников.

― Там их пятеро. Мы их выследили и заблокировали в перестроенных стеноловушках. Есть и трое других. Они самопровозглашенные Защитники, но ты можешь склонить их к сотрудничеству. Если я откреплю модуль от «Риндлера», то даже после потери всего корабля челнок удастся в конце концов высвободить. А если «Риндлер» уцелеет, они по крайней мере получат возможность вернуться к нам.

― Кто эти трое? — спросил Чикайя.

― Алехандро, Вайль и Мариама, — ответил Бранко. — Я никого из них толком не знаю. Но оставаться с ними все равно тебе, так что решай сам, будет это для тебя преимуществом или нет.

Корабль отдалялся, таял в сиянии Барьера. Чикайя не хотел распоряжаться чужими судьбами, но мятежники не оставили разработчикам никаких альтернатив, кроме откровенно одиозных, а теперь и Бранко втягивает его в ту же трясину.

Если восставшие намерены уничтожить «Риндлер», то, очевидно, потому, что им больше ничего не оставалось делать. Это значит, что Правая Рука уже запрограммирована выпустить планковских червей и сделает это без дальнейших отсрочек. Если кто-то спасется в модуле, в большую опасность Ту Сторону это уж точно не поставит; ему придется рисковать, выручая этих людей в надежде, что впоследствии они пригодятся для работ по обузданию планковских червей. Если он останется один, уплывая в бесконечность, то еще сможет какое-то время контролировать

Левую Руку на расстоянии, но без челнока в конце концов утратит даже радиоконтакт с ней.

Но ведь мятежники могли пойти неверным путем. Первая попытка создать планковских червей провалилась. Если кто-нибудь из бунтовщиков выживет, ему по силам будет учесть ошибки предшественников и спустя десятилетия предпринять новую попытку. В таких обстоятельствах Ту Сторону уже вряд ли что спасет. Так, может, лучше остаться в одиночестве и сделать все возможное за отпущенное ему время?

Все сводится к тому, перевербован ли кто-то из этой тройки ―

 один или больше — мятежниками так же, как они это сделали с Бираго. Бираго, который всегда казался вспыльчивым, но разумным человеком, а отнюдь не фанатиком вроде Тарека.

Алехандро. Вайль. Мариама.

― Мы определили стратегию, используемую мятежниками, ―

 

 сказал Бранко. — Она не оптимальна, но эффективна. Если они не остановятся, топливо вырвется из ловушки.

― 

 Пережигай трос, — ответил Чикайя.

Он смотрел на горизонт, ожидая какого-нибудь отблеска действующего лазера, но тщетно. Он уже не видел корабля, а раскаленный добела участок троса был длиной от силы несколько сантиметров.

― 

Бранко?

― Почти готов. Еще несколько секунд. Расма почти у самого концентратора. Она сражается с двумя бунтовщиками. — Бранко довольно закудахтал. — Одного уже вырубила.

У Чикайи захватило дух. Он попросил корабль показать ему схватку.

Ответа не последовало. Он попытался еще раз.

В этот момент по горизонту прокатилась бисеринка ослепительно-фиолетового света, более яркого, чем Барьер, а потом скафандр отключил ему зрение.

14

Когда первая парализующая волна отчаяния схлынула, Чикайя попытался вызвать Мариаму. Успеха вызов не имел, но этот небольшой удар закалил его. Он не знал, по какой траектории перемещается отрезанный модуль, но с каждой минутой они с модулем удалялись от места, где погиб «Риндлер», еще на шесть километров. Не исключено, что вскоре прямой контакт Посредников окажется невозможен. В модуле наверняка есть собственный загоризонтный трансивер, однако он мог пострадать от радиации, испускаемой огненным шаром «Риндлера».

Надо терпеть. Если Мариама выжила, она так или иначе свяжется с ним.

С некоторым опозданием ему пришла другая мысль: вызвать Левую Руку. Та ответила. Голосование, о котором упомянул Янн, состоялось как раз вовремя: Левая Рука не только распознала его сигнал, но и приготовилась принять инструкции.

Он поручил Посреднику построить виртуальную реплику консоли управления в Синей Комнате и встал перед ней. Затем, подключив к интерфейсу переданный Янном библиотечный комплект, вызвал первое, самое простое меню. Несколько секунд он просто в страхе смотрел на экран, но, собравшись с духом, начертил зондограф, который должен был проникнуть на Ту Сторону и как можно быстрее вернуться. Эхо пришло через считанные минуты. По крайней мере, хотя бы поверхностный потусторонн

ий слой не пострадал. Его заполняла взятая точно в тех же соотношениях смесь вендекопопуляций, которую они наблюдали в первом эксперименте.

Он запустил следующий зонд, которому предстояло забраться поглубже.

Результат не изменился. Все осталось как было.

Чикайя покинул виртуальное окружение и с надеждой посмотрел на горизонт, мысленно просеивая возможности сквозь решето неумолимых обстоятельств. Бунтовщики, наверное, решили не запускать планковских червей до момента, пока не завладеют кораблем. Надо полагать, они опасались, что, если Та Сторона начнет гибнуть прямо на глазах Добытчиков, сопротивление оппонентов окажется ожесточенней ожидаемого. Если бы разработчикам все же удалось подавить мятеж, то преждевременная атака на Барьер значительно ослабила бы позиции оставшихся Защитников. В любом случае возникшая у мятежников потребность уничтожить «Риндлер» свидетельствовала о том, что они не были полностью спокойны за развертывание процесса после запуска и опасались, что врагам его удастся прекратить.

Если только мятежники не привязали запуск процесса червеобразования к моменту потери связи с кораблем, то для этого требовался какой-нибудь таймер. Допустим, Мариама сумела освободить челнок. Тогда она, скорее всего, полетела прямо к Правой Руке, чтобы вычеркнуть этот член из уравнения. Бираго мог повредить механизмы управления Рукой, и в таком случае Правая Рука не приняла бы команд от Мариамы. Несомненно также, что установка может позаботиться о себе куда лучше, чем Перо, и способна выдержать сдвиг Барьера на большее расстояние. Но Чикайя сомневался, чтобы механизм мог защитить себя от целенаправленной атаки. Двигатели челнока достаточно мощны, если придется прибегнуть к грубой силе. Она может попросту протаранить Правую Руку и столкнуть ее в нововакуум.

Если она доберется туда вовремя.

Если она вообще этого захочет.

Спустя три с половиной часа после гибели «Риндлера» Барьер начал менять форму. Чикайя не испытал никаких предчувствий. Он только заметил, как ширившийся по горизонту белый свет на миг сменился опалесцирующим серым. Он обернулся как раз вовремя, чтобы уловить край этой серой вспышки. Потом все исчезло.

Сферический объект, ограниченный Барьером, был так огромен, что истинный геометрический горизонт располагался на расстоянии миллиарда километров оттуда, но для его зрения, не усиленного никакими помощниками, все, отстоящее более чем на миллион километров, превратилось в сплошную черту, слишком узкую, чтобы разобрать какие-то детали. Воспроизведя запись инцидента, он провел некоторые вычисления и пришел к выводу, что процесс мог распространяться с околосветовой скоростью. Следовательно, увидеть приход перемен было в буквальном смысле слова невозможно, и только задержка, с которой наблюдался задний фронт серой зоны, производила впечатление, что он перемещается со скоростью вполовину меньше истинной, пересекая доступные его разрешению миллион километров примерно за шесть секунд.

Он сверился с Левой Рукой. Она располагалась ближе к Барьеру, и поле зрения ее было уже, чем у Чикайи. Зато по сравнению с ее инструментами его органы чувств были все равно что мертвы. Рука проследила скорость распространения перемен, свидетелем которых он уже стал, и заключила, что она равняется скорости света.