― Я в шоке.

Посланник посмотрел на него так, что сразу стало ясно: иронии он не чужд.

― Кто-то попытался перехватить управление кораблем. Я не знаю, кто именно. Непосредственный физический источник угрозы представляет собой запасную коммуникационную линию для внешних инструментов. Она находится на складе, куда есть доступ не у одной согни человек. Атака была обречена с самого начала. Кто бы ее ни предпринял, он очень слабо разбирается в технологиях, с которыми полез играться.

Чикайя вздрогнул. Он вспомнил. Разве не Тарек тогда строил бредовые предположения на предмет того, как Янн «вмешается» в работу корабельной сети, действуя с одного из своих кваспов?

― Однако, по всей видимости, она порождена сочетанием глупости и отчаяния, и весьма правдоподобно, что на этом злоумышленники не остановятся. Поэтому я решил поставить в известность нескольких более или менее уравновешенных членов каждой фракции. Вам лучше бы найти этих придурков и воспрепятствовать их дальнейшим диверсиям. Держите свои дома в чистоте, или я вас всех поставлю в строй и заставлю прогуляться через воздушный шлюз.

Посланник откланялся и исчез. Чикайя моргал, глядя во мрак.

«Прогуляться через воздушный шлюз»

— не лучший аргумент, чтобы настоять на своем, но Чикайя не сомневался, что Бранко искренен. Если фракционные дрязги достигли стадии, когда в опасности оказался сам «Риндлер», разработчики корабля наверняка не станут церемониться с самоселами.

Он разбудил Расму и пересказал ей новости.

― Почему Бранко не поговорил со мной? — огорчилась она. — Разве я не заслуживаю доверия?

― Не принимай всерьез. Он мог просто решить, что сообщение покажется более весомым, если его будут передавать из уст в уста, чем если он обратится ко всем лично.

― Я шутила, — она склонилась над ним и поцеловала, — но спасибо, что внес ясность.

Она притворно застонала.

― О, нам пора.

― Чего?

― Янн хочет поговорить с нами.

Она помедлила.

― И… Сульджан с Умрао тоже.

― Мы пойдем вместе. Надо организовать митинг. — Чикайя поднял подушку и накрыл ею лицо. — Не могу поверить, что у меня это вырвалось…

Расма рассмеялась и похлопала его по руке.

― Да, нам и вправду надо это обсудить. Но вставать с постели не обязательно.

Расма попросила Посредника согласовать протоколы и послала Чикайе приглашение в виртуальную Синюю Комнату. Его зрительный ракурс быстро переместился по полу и взмыл на уровень стола, где сидели Расма, Янн, Сульджан, Хайяси и Умрао. Он знал, что остальные видят его только как иконку, и что внешность и жесты можно корректировать. Но подлинного Воплощения он не достиг. Он по-прежнему воспринимал себя недвижно лежащим на постели.

Сульджан спросил:

― Есть идеи, Чикайя? Кто бы эго мог быть?

― А кто бы мог быть таким идиотом?

Я

думал на Тарека, но что-то не вытанцовывается. Если только он не блефует настолько искусно…

Хайяси покачала головой.

― Не Тарек. Я слышала, что Защитники раскололись почти поровну на голосовании, но он был среди тех, кто выступил за мораторий.

— Ты говоришь, что они раскололись почти поровну. Насколько 

почти?

― Ближе, чем я ожидала, — ответила она. — Против выступили почти сорок процентов, в основном новобранцы.

― Сорок процентов… — Чикайя до последнего надеялся, что Мурасаки и Сантуш высказали мнение немногочисленных экстремистов, Впрочем, они могли ими и быть. Не надо быть искренним сторонником геноцида, чтобы проголосовать против моратория. Достаточно просто усомниться, что уничтожение Той Стороны возымеет столь огромные последствия. Очевидно, у многих новобранцев не нашлось времени ознакомиться с незнакомой физикой ошеломляющей сложности и размаха. Они могли просто не поверить, что доказательства существования сигнального слоя правдивы, даже если это подтверждают их собственные эксперты.

Янн сказал:

― Мы не вправе исключать, что у кого-то в нашем собственном лагере уже плавится мозг. Мы добивались моратория, но это совсем не означает, что этого хотели все из нас.

Сульджан вздохнул.

― Это очень даже верно, и все же… с учетом временных показателей я не верю, что это был кто-то из нас.

― Но именно таковы и могли быть их намерения, — предположил Умрао. — Кто-то надеется, что их поползновения

будут обнаружены

, и нас

всех

выбросят с «Риндлера» — что автоматически отдалит Защитников от создания полностью боеспособных планковских червей на несколько столетий.

Расма ответила:

― Все, что осталось от доброй воли к сотрудничеству между фракциями. Все, что мы могли бы узнать за год моратория. Вот чем они рискуют.

― Нейтральным специалистам будет позволено продолжать исследования, — указал Умрао.

Чикайя сказал:

― Ни для какой фракции не будет полезно вылететь за борт. Это должен быть кто-то действительно уверенный в успехе.

― И какого рода этот успех? — спросила Хайяси. — Они хотели перехватить управление кораблем. Чего ради?

Внезапно у стола материализовался Бхандари.

― Терпеть не могу влезать без предупреждения, но если кто-нибудь из вас интересуется, как там дела в реальном мире…

Он развернул перед ними рамку, в которой возник вид одного из тросов «Риндлера». Шестеро человек лезли по нему и в данный момент находились недалеко от вершины одного из модулей, медленно взбираясь к концентратору. На спине у каждого было что-то громоздкое, коробкообразное, выглядевшее так, словно его наспех стачали из набора базового инструментария для экспериментов с Барьером. Чикайя не узнал «альпинистов-любителей», потому как на них были одинаковые серебристые скафандры. Он попросил корабль сопоставить очертания лиц с анкетами людей, присутствовавших на борту. Оказалось, что это Мурасаки, Сантуш и еще четверо новобранцев. Все они прибыли более или менее одновременно с Пфаффа.

Расма исчезла из виртуальности, одновременно Чикайя почувствовал, как она трясет его за плечи.

― Вставай!

На мгновение утратив ориентацию, он повиновался.

― Зачем? — спросил он. — Что они, по-твоему, делают?

― Не знаю, но лучше приготовиться к самому плохому варианту. — Расма схватила свою банку скафандроспрея и торопливо обрызгала его. — Теперь распыли на меня. Быстро!

Чикайя сделал, как она сказала.

― К самому плохому? А чего ты ожидаешь?

― Они же направляются к двигателям, разве не так? Можешь придумать этому невинное объяснение? Давай сразу в челнок.

― 

Почему?

Тебе не кажется, что ты слишком уж предусмотрительна? Я сохранился этой ночью. Даже если мы погибнем здесь, я тебя не забуду.

Расма улыбнулась и покачала головой.

― Прости, но вынуждена развеять романтику. Я думаю о большем. Если эти люди вознамерились отобрать у нас «Риндлер», кто-то должен остаться в живых и защитить Ту Сторону. Из тех, кому я доверяю в этом вопросе, ты к челноку ближе всего.

Чикайя вскочил и стал натягивать одежду.

― Тогда пойдем вместе.

― Нет. Пока мы не поймем, что творится, лучше действовать порознь. Они могут как-то повредить челнок, и мы его потеряем. Лучше, чтобы один из нас спасался в челноке, пока другой пытается преградить им путь к концентратору.

Чикайя разозлился, но понял, что аргумент не лишен смысла. В конце концов, она же ему не приказывает. Надо действовать как можно оперативнее, а пререкания, кто главнее, этому только помешают.

Он запросил вид челнока у корабля. Оказалось, что тот все еще на приколе и внешне выглядит как обычно. Тем не менее исключать возможность саботажа пока было нельзя.

― Ты поднимешься вслед за ними? — спросил он.

― Если разработчики доверят мне такую миссию.

― А как эта шестерка прорвалась наружу? Что-то непохоже, чтобы Бранко их вышвырнул.

Расма закончила одеваться.

― Они на тросе, который соединяет модуль с мастерской. Вероятно, они делали вид, что работают над каким-то вакуумным сенсором. — Она окинула каюту прощальным взглядом, точно приводя все воспоминания в окончательный порядок.