— Радостно, как ты легко догадалась о моей природе, приятно, знаешь ли…. — Каин не скрывал своей темной сущности, своих темных эмоций, точнее.

Я уже привык жить среди их мощных и открытых, темных эмоций. Которые испугали бы здорового ребенка. Но я не был обыкновенным, и меня привлекали эмоции и желания темных существ. Слишком рассудительны для умных людей, и слишком похотливы для власть имущих людей. Их вожделение, когда они находились здесь втроем, я одновременно ощущал и их голод, и их жажду крови. Когда Алексис делал меня жертвой давно, я ничего подобного не ощущал, только страх. Сейчас, никакого страха. Любопытство и жажда познания. И мой затуманенный разум, наверное, еще никогда так не был просветлен этой тьмой, в прямом смысле слова. Как я жил без нее? Как жил без этих темных эмоций вообще? Без этой огненной страсти и вожделения, от которых трепетало мое тело, при каждом ее прикосновении ко мне? Я стал сильнее, намного сильнее, для того, чтобы желать познания их чувств. Человеку находиться рядом с Богами Смерти, это значит, чувствовать невероятное влечение к ним и к их тьме. Сопротивляться этому влечению, я, может быть, и хотел, будь моя гордость не сломлена однажды. Поэтому, я принимал их чувства.

Жгучая жажда испытать всю свою силу, испить моей крови, убивать, наслаждаться видом страданий других людей, обладать мной — Джульетт невероятно многого желала, и чувствовала. Тьма помогала ей формировать свои темные желания и подпитывала их силу, они же передавались и мне.

Для дара каждого из них, требовалось невероятное количество медической силы, а для ее синтеза внутри себя им нужна была пища. Джульетт сдерживала свой голод путем невероятной боли. Для меня эта боль, была почти не доступна, она поглощала ее, чтобы она не достигла меня. Но я понимал как ей тяжело — голод, связанный с желанием, вытерпеть почти не возможно. Алексис питался как душами грешников, так и кровью Джульетт, от чего на нее накладывалась двойная нагрузка, тоже делал и Каин. Как я не уговаривал ее питаться моей кровью, она упорно боялась за мою жизнь, и ограничивала себя. Долго это продолжаться не могло, и я был рад роли Каина, как ее напарника. Я был готов согласиться с любым их предложением, касательно питания Джульетт. Пускай убивает, кого хочет и как хочет, лишь бы больше не страдала из-за меня, допустить нечеловеческие муки любимого существа….

Когда ты пытаешься выглядеть сильным, перед окружающими тебя людьми, самообман лишь усиливается. Ведь за стеной этой внутренней силы — хрупкость, которая страдает из-за кошмарных воспоминаний, не в силах подняться. Поэтому, я позволяю ей быть рядом, вволю ее желания, чтобы не делать вид, что я силен.

— Алексис, я хочу, чтобы Джульетт питалась…. - в этот момент, она посмотрела на меня укоряющее. Неужели, она не понимает, как я переживаю!

За все время знакомства, я не видел на его лице такой живости и реальности мироощущения. Довольный всем происходящим, он осознавал, как рьяно я стремлюсь во тьму, и радовался не меньше самой Джульетт.

— Каин, сегодня вы идете на вечеринку, которую устраивают молодые дворяне во дворце «Истонов», никто не должен вас узнать, но покормиться вдоволь можете.

Каин придирчиво рассмеялся, и ответил своему другу:

— Кто нас узнает, ведь никто никогда не видел истинных лиц членов Свиты, кроме Совета, конечно…. - я слышал слухи об обедах во дворце. Что каждая молодежная вечеринка дворян заканчивается пропажей нескольких человек, и Академия в тупике по поводу этих преступлений. Вероятно, это из-за кормления Каина и остальной Свиты?

Во всех очевидных случаях, мне было не обязательно знать, как они кормятся. В принципе, я был уверен, что те души, что они поглощают, а это разрешено им в рамках непреложного закона, не достаточно, чтобы даже на йоту утолить голод. Достаточно лишь для того, чтобы поддерживать жизнь. Для них всего лишь очередную иллюзию…. Мой интерес не подогревался ни чем особенным, кроме желания помочь Джульетт. Она поддерживала все это время свою мощь на уровне физического развития самого Каина. Плюс, ко всему прочему, она часто открывала Врата, чтобы выкачивать силу из мира Ночи, чтобы поддерживать Спираль дара.

Алексис будто понял, о чем я думаю, и сам решил мне рассказать о питании.

— Ты боишься? Не переживай, тебе надо больше бояться, если бы она питалась твоей кровью…. — Джульетт напряглась, ее страх передался мне, почти мгновенно. Настолько сильна была связь нашего договора. — Вот и я о том же. У медиумов есть два способа питания — пассивный и активный. Активный — это питание кровью хозяина. Медиум может пить кровь только своего хозяина, любая другая кровь уничтожит медиума, если конечно это не кровь «парамедиума». Если ты не заметил, то именно такой кровью питаюсь я, то есть кровью Джульетт. Она же, хоть и «парамедиум», питаться моей кровью не может, ей подходит только твоя. Но риск «выброса», при таком типе питания возрастает до ста процентов, сам понимаешь, рисковать твоей жизнью, противоречит ее природе существования…. — Алексис сощурился одним глазом, он делал так, когда был уверен в том, что говорит. — Пассивный тип питания для медиумов — это питание душами грешников. Голода не утоляет. Но удерживает от «выброса». Вкус души грешника, никогда не сравнится с душой хозяина, единственной, которая может утолить наш голод. Правда, мы можем изменять вкус души, погружая при этом душу в грех. Страх и вожделение усиливают вкус души — именно этим и занимается Каин.

— Джульетт, иди с ним…. Я не собираюсь ложиться, не переживай, ты успеешь уложить меня…. - она не хотела уходить, борясь с желаниями, потому что хотела вообще не покидать меня, если это было возможно. Они покинули библиотеку бесшумно, хотя я давно предупреждал, чтобы она подавала какие-нибудь признаки жизни при мне.

Когда она ушла, я почувствовал ее уход, у меня руки похолодели, голова закружилась. Алексис рассмеялся:

— Это пройдет со временем, ты пил ее кровь, поэтому темная связь ваших тел и душ слишком сильна. Я все же тебе советую, дать ей своей крови. Не важно, как она боится, но она должна понимать…. Даже если сейчас с Каином она поглотит количество душ, предусмотренное правилом, это не избавит от опасности «выброса», а только увеличит ее. Тебе скоро придется пойти на ужасные вещи и извращения, чтобы сохранить ей разум…. - меня сотрясла еще одна волна дрожи, и я снял туфли и забрался в кресло с ногами, чтобы сжаться…

— Ты все понимаешь сам…. Прятаться от нее под маской ребенка невозможно. После заключения договора, ребенком ты всегда для нее будешь в последнюю очередь. Все, что от тебя требуется, это быть хорошим хозяином. Хозяин должен стимулировать, а не подавлять.

Сидя и смотря в глаза существу, которое скрывало тайны прошлого и преднамеренные изменения будущего, я…. Думал, что никогда не смогу довериться, кому-то кроме Джульетт. Конечно же, терзаемая его же пытками душа не осознавала еще до конца, схожести нашего положения…. Но…. Даже сейчас я был готов доверить ему все мои чувства. Я еще сильнее сжался в кресле, Алексис материализовал из подушки рядом с собой, мягкий плед и передал мне. Пот выступал на лице маленькими каплями, я ощущал, как поочередно холод и жар раздирают мои клетки. Нехватка Джульетт пугала, сколько ее не будет, два, или три часа?

— Алексис, я боюсь своих чувств и желаний. Точнее не боюсь, скорее не хочу их признавать. Мне кажется, чем больше я погружаюсь в ее тьму, тем меньше остаюсь собой. Нормальный, я стал бы желать такие вещи? Станет ли и дальше Джульетт любить меня, если моя личность измениться?

Он, как всегда, был неутолим в поиске интересных и неожиданных проявлений чувств. Алексис не питался ими, но порой они доставляли ему веселье и удовольствие.

— Она будет любить даже, если ты поменяешь свою внешность, запомни — Боги Смерти привязаны лишь к одному существу. Не бывает у Бога Смерти другой любви.

— Как иронично, верно? Почему тебе, тому, кто пытал меня, издевался надо мной, я сейчас говорю это? Не означает ли это…. Что я, изменился?