Огромная кровать, мягкая и нежная. Таким должно быть ложе Императора. По правде говоря, это ведь комната матери и отца. Не то, чтобы я был такого высокого мнения о себе, что считал себя обязанным спать именно в этой кровати. Но, на самом деле, здесь более всего ощущается нехватка родительской заботы и опеки. Здесь еще витал запах будущего, которое могло бы наступить…. Но умерло, не успев начаться. Здесь мне кажется, я бы мог погрузиться в иллюзию того, что мои родители еще живы, а печаль от их утраты не терзает. Хотя кому я лгу, кроме себя самого? Просто здесь, в этой комнате, я мог поднять свою забитую самооценку. Здесь всегда отдыхали самые величественные люди — мои предки — Великие Императоры рода Эренгер. В этой самой комнате различие между ними и мной стиралось. Здесь, я по-настоящему ощущал себя сыном Эдгара Эренгер — выигравшего две тяжелейшие войны. Каждая подушка в этой чертовой комнате пропитана гордостью и величием моих предков…. Сам же я на собственной шкуре убедился, что быть потомком рода Эренгер, это не значит, быть счастливым от рождения. Казалось бы, чего мне жаловаться, наследному Императору? Жизнь которого, максимально приближена к сказке?

Моя же реальная жизнь не была сказкой. Скорее уж кошмарный сон, который начался в тот день, когда Алексис Фантенблоу убил моих родителей. Единственные близкие мне люди — старшая сестра и брат были вынуждены скрываться. За те годы пока я рос, не в состоянии даже ходить самостоятельно, Алексис вернул роду Фантенблоу былое могущество и приумножил его более, чем достаточно. Несомненно, Алексис правил Империей, так как его душе было угодно. Лишь когда мне исполнилось шесть, я был в состоянии принимать участие в заседаниях Совета. Но тогда я был еще слишком маленьким, чтобы поверить, что неподкупный Совет может принимать решения в не зависимости от меня. Я еще не знал, что власть и деньги Фантенблоу способны творить чудеса.

Алексис никогда не придерживался конкретного курса правления. Он не вел, точнее, не продолжил ту политику, которую хотел продвигать отец. На мой же взгляд она была совершенна. Он не захотел реформировать армию. Вместо этого, сделав ее полностью автоматизированной, добился…. абсолютного подчинения. Алексис, хороший Маршал, признаю. Возможно, в истории нашей Империи, лучшего Маршала никогда не было. Даже прародитель нашего рода, Вильям Эренгер, не сравниться с ним. Алексис действительно великолепный стратег. Маршал…. Но, не правитель. Истинный Император должен быть не только Маршалом, но и либералом. Алексис же вел грязную, замешанную на предательствах и заговорах политику. Такое государство навряд ли необходимо людям.

Потом…. Мне исполнилось десять и Алексис перестал играть в заботливого наставника, что терпеливо воспитывал наследника на «свое» место. Озлобившись, Алексис начал претворять в жизнь свои кровавые вечеринки. Пытки, издевательства, иногда он пытал меня так долго, что мне приходилось забывать о природе моральности. Человеческая гордость была растоптана и сметена им, не говоря уже о гордости Императора — потомка рода Эренгер. Постепенно, я начал ненавидеть свой собственный род и свои корни. Под пытками мне думалось — не хочу быть ребенком с золотой кровью, я хочу быть просто ребенком. Хочу просто жить и взрослеть со своей семьей. Судьба решила иначе. Веяньем этой самой судьбы…. я был вынужден, каждый раз, подвергаться насилиям и пыткам именно потому, что был потомком, того самого, священного рода Эренгер.

В ночной тишине, засыпая один в кровати, я ждал долго, пока не начнут действовать болеутоляющие таблетки. Не просил избавить меня от боли и мучения. Думаю, я понял тогда, что просить у высших сил чего-либо — вопиющая глупость. Никто и никогда тебе не ответит с Небес. Зато, если будешь истинно желать утопить свою душу во мраке, желать чего-то ужасного, то тебе обязательно ответит Ночь. Звал внутри себя помощи, просил и умолял силы, ради отмщения. Она ответила. Сама Ночь, в лице Джульетт — Бога Смерти из другого мира, мне ответила. Теперь же я связан нерушимыми узами с самым темным созданием, которое только может выдумать человеческое воображение. Сила, которую я получил, во много раз превышала порог той, что я хотел…. И пусть! Почему это должно было остановить меня? Не убоюсь я тени своей…. Силе соответствовала, если подумать, страшная цена. Это тоже не остановило. Я был рабом при жизни, им останусь и после смерти. Меняется лишь погонщик. При жизни — Алексис, после смерти — Джульетт.

Не страшно и не важно, потому что…. потому, что вместе с силой я, наконец, обрел покой и так необходимую мне любовь. Я не мог уснуть один в этой огромной кровати, корчась от боли и кровотечений многочисленных ран. Когда же рядом была она, я забыл о том, что такое бессонница. С Джульетт я был способен проспать, наверное, всю жизнь.

Нас всегда разделяло одеяло. Такое тонкое, но разделяло. Она отгораживалась им от меня, ложась всегда поверх него. С одной стороны я принимаю факт того, что мой запах пробуждал ее «животное начало». Нам обоим не хотелось бы столь печального конца. С другой же стороны, я так хотел почувствовать телом, алмазную, невероятно гладкую кожу.

Приятно, когда твои мысли читают и смущает, когда это делает тот, кого ты желаешь всем сердцем. Джульетт была искушена, от того всегда ощущала внутри меня мое же желание. Это ее забавляло по-настоящему. От этой, ужасной мысли, у меня побежали холодные мурашки по спине. В ответ на это, ощутил четкое и усмехающееся, горячее дыхание Джульетт у самого уха:

— Мечтаешь о собственной сестре….. Какой ты развратный мальчик…. Рафаэль…. Я люблю тебя…. - ненавижу…. Эти слова так ненавижу! И их, я так жду от нее.

— Помолчи, ты мне сестра в третью очередь…. Если не в последнюю….

Снова полуусмешка, моя кожа чувствует это рычание, мягкое, и теплое. Мое тело обмякло под натиском такого количества тепла и ласки. Вот жадина не дает насладиться моментом, она использовала свою медическую силу, чтобы наводить эту дурманящую обстановку, так что хотелось спать.

— Знаю…. И поэтому…. Я люблю тебя…. - волнение, стыд и беспокойство охватили меня тогда. Страх мимолетности времени. Страх никогда более не услышать слов…. Но Джульетт чувствует, как же я рад, что ей подвластно, читать мои мысли…. — Я люблю тебя, засыпай…. Я всегда буду рядом…. - повторила….

Такая теплая и ласковая…. Только я знал, какой прелестной и ласковой может быть Джульетт. Фрай никогда не увидит ее такой. Джульетт принадлежит только мне и только у меня есть право видеть ее слабости…. Сквозь подступающую дремоту, хотелось ответить ей, осадить, как обычно…. Именно за то, что говорит вещи, которые я так жажду услышать от нее. Читает меня, будто хорошо написанный роман. Проникая внутрь моих чувств, исполняя мои даже самые потаенные желания, она погружала меня глубже и глубже…. Удовольствия там будет больше, но тьмы еще больше. Жмусь к ней сильнее, чтобы не потерять чувство реальности:

— Я…. Джульетт, ты…. Тебя одну….