Квартира являла собой еще более угнетающее зрелище, чем в тот злополучный день. Черные выжженные стены, пустые глазницы окон, вздыбившийся пол, суровые сквозняки, хруст стеклянных осколков под ногами, устойчивый запах гари… Особую мрачность этой тоскливой картине придавал неуклюжий меловой контур человеческого тела, выведенный экспертом на кухне, около батареи.
Дениса ввели в прихожую. Один из оперативников освободил его правую руку, приковав левую к своему запястью. Понятые покорно выстроились вдоль стенки и о чем-то тихонько перешептывались. Веня суетился с камерой, смотрел в окно на пасмурное небо и, покачивая головой, вздыхал:
— Темновато будет…
— Можно начинать? — окликнула его Клавдия.
— В принципе да… — Локшин взгромоздил на плечо видеокамеру и присел на корточки. — Попробуем с нижней точки.
— С какой еще точки? — скривился, как от зубной боли, Порогин. — Веня, брось выделываться.
— Все равно не поймете… — обиженно засопел Локшин, но позы своей не изменил. — Если у человека нет тяги к прекрасному, то это неизлечимо… Поехали, за работу!.. — И над объективом камеры загорелась красная лампочка.
— Начнем с самого начала, — внятно выговаривая каждое слово, произнесла Дежкина. — Гражданин Харитонов, расскажите и покажите, что произошло?
— Ну, ко мне пришли Верка и Генка…
— Когда?
— Точно не помню… — Денис закатил глаза к черному потолку. — Приблизительно где-то около часа.
— Что вы делали?
— Выпивали.
— Где?
— В комнате.
— Пройдемте, — Клавдия жестом пригласила присутствующих в комнату. Вернее, в то, что раньше было комнатой. — Покажите, где именно вы распивали спиртное?
— Здесь стол был. — Харитонов ткнул пальцем себе под ноги. — Точно, вот здесь. Дубовый такой стол.
— Из-за чего разгорелся спор между вами и Геннадием?
— Я же уже рассказывал…
— Расскажите еще раз.
— Он часы у меня украл.
— У вас и раньше случались ссоры с Геннадием?
Харитонов согласно кивнул.
— Что в это время делала Вероника?
— Пыталась нас разнять. Безуспешно…
— Что было дальше?
— Генка спрятался от меня в ванной, задвинул щеколду.
— Дальше.
— Ну я и ломанул…
— Еще раз. Отвечайте полностью.
— Я выломал дверь в ванную комнату.
— Дальше.
— Я начал бить Генку гаечным ключом.
— Где вы взяли гаечный ключ?
— В коробке с инструментами.
— Где находилась коробка с инструментами?
— В прихожей. В тумбе для обуви.
— Покажите, как все происходило, — потребовала Клавдия, и вся процессия, возглавляемая Вениамином, переместилась к ванной комнате.
Порогин протянул Харитонову изделие из картона, внешне напоминающее гаечный ключ. Денис взял. Руки его задрожали сильнее.
— Александр, можно вас на минутку? — Дежкина подозвала к себе рыжего участкового. — Сыграете роль Геннадия?
— Чего еще?.. — всплеснул руками Храпицкий. — Нет уж, увольте!.. Я суеверный, на фиг это надо!..
— Я сыграю, — вызвался Игорь. — Куда становиться?
— Сюда… — Харитонов указал на небольшое пространство между умывальником и ванной. — Лицом ко мне…
— Лицом не получается, не пролезаю. Только если боком.
— Ну, ты потолще Генки-то будешь.
Порогин все-таки изогнулся всем телом и принял нужное положение.
— Начинать?.. — Денис растерянно посмотрел на Вениамина.
Тот махнул рукой, мол, давно уже пора, пленка идет.
Харитонов приблизился к «жертве» и несколько раз ткнул Игоря картонкой в лицо. Тот невольно зажмурился.
— Вот и все… А потом Генка потерял сознание и упал…
— Куда падать-то? — спросил Порогин.
— Туловищем в ванную, а ноги чтоб на полу остались. Сможешь?
— Попробую… Дайте тряпку какую-нибудь, здесь грязища…
Один из оперативников сбегал к «уазику», вернувшись через минуту с куском брезента в руках. Игорь перекинул брезент через край ванны и навалился на него животом.
— Но труп Геннадия обнаружили в несколько ином положении, — сказала Клавдия.
— Да, я его аккуратно уложил, как в гроб… — Харитонов свободной от кандалов рукой подсек ноги Игоря, и тот плавно скатился на дно ванной. — Вот примерно так…
— Вы уверены, что к этому моменту Геннадий был уже мертв?
— А какая разница? — искренне удивился преступник. — Ну, если не тогда, так во время пожара…
— Разница есть.
— Ну… — на мгновение задумался Денис. — Генка вроде не дышал.
— Вроде? Значит, у вас нет уверенности в том, что до взрыва Геннадий был мертв?
— Я же не медик…
— Понятно, — приняла этот ответ Клавдия. — Теперь покажите, что было дальше.
— Верку я не убивал… Привязал только к батарее на кухне, но не убивал…
— Чем вы ее привязали?
— Струну с занавески сорвал…
— И Вероника не предпринимала попыток убежать из квартиры, пока вы били Геннадия гаечным ключом?
— Я привязал ее раньше… Перед тем как выломал дверь в ванную…
— Душегуб проклятый… — послышался ропот со стороны понятых и зевак. — Садюга… Расстрелять его мало…
— Попрошу тишины, — строго прикрикнула на них Дежкина, после чего продолжила допрос: — Расскажите, что вы сделали после того, как лишили свободы действий Веронику и расправились с Геннадием.
— Ну это… — почесал в затылке Хорек. — Конфорки все пооткрывал, а потом… потом свечку взял, отнес ее в комнату, поставил на пол в дальнем углу и поджег.
— И после того, как зажгли свечку, вы сразу вышли из квартиры?
— Нет, не сразу… — потупился Денис. Чувствовалось, что ответы даются ему с трудом. — Я еще все окна плотно закрыл, проверил, чтобы щелей не было. Тогда уже газом пахло, аж в горле першило…
— Когда вы покинули квартиру?
— Приблизительно где-то около двух… Точно не могу сказать, на часы специально не смотрел.
— То есть примерно минут за десять до взрыва, — отметила Дежкина.
— Погодите-погодите, — раздался вдруг голос с лестничной площадки. — Когда-когда? В два?
— Нет, около двух, — поправили в один голос Харитонов и Дежкина.
— Во сколько? — В квартиру заглянуло лицо Валентины, соседки по лестничной клетке.
— В тринадцать пятьдесят пять, — уточнил Игорь Порогин. — Вам так понятней?
— Так ведь… — соседка вдруг прикрыла рот ладошкой, будто испугалась чего-то.
— Ну? — вопросительно посмотрела на нее Клавдия Васильевна, — Вы что-то хотели сказать? Говорите, мы вас слушаем.
— Дело в том, что за пять минут до взрыва я решила сбегать в молочный. — Валентина начала издалека. — Так вот, взяла я сеточку, обулась, прикинула, сколько деньжат с собой захватить, еще на часы посмотрела…
— Валька! — не сдержался участковый. — Докладывай по существу!
— А я по существу… — Валентина заметила, что объектив камеры повернулся в ее сторону, и застеснялась: — Видите ли, я сегодня не в лучшей форме. Не выспалась…
— Да что ты, ей-богу! — рассвирепел Храпицкий. — Никто тебя по телевизору показывать не будет!
— Так вот, я к чему клоню-то. — Соседка уже освоилась в роли телезвезды и начала получать удовольствие от того, что именно на нее были направлены взоры всех присутствующих. — Без пяти два вышла я на лестничную площадку, вызвала лифт. Конечно, можно было и пешком спуститься, высота-то небольшая, но не в этом дело… В магазине вообще-то перерыв до двух…
— Я ее щас пристрелю… — буркнул себе под нос участковый.
— Тихо, тихо, пожалуйста, не нервничайте так, — остудила его пыл Дежкина.
— Стою это я у лифта… — Соседка нахмурила лобик, восстанавливая в памяти события недавнего прошлого. — Точно, без пяти два было… Вот… Стою это я у лифта, и вдруг дверь этой квартиры отворяется — и выходит из нее какой-то незнакомый мужичок. Ну, я подумала, что это, должно быть, знакомый Хорька… простите, Харитонова, и поздоровалась с ним. Он мне так хмуро в ответ: «Здрасте» — и по лестнице вниз быстро так побежал.
— А вы ничего не путаете? — осторожно поинтересовался Игорь. — Как выглядел этот человек?
