— А ты не сомневайся, — от души посоветовал сыну барон. — У этих ребят из Клана вполне достаточно сил и мозгов, чтобы справиться с ка-ким-то варваром с богами проклятого острова.

— У нас с тобой в свое время это не вышло, — напомнил Каус. — Хотя сил было поболее, чем у банды бродяг возомнившей о себе непонятно что.

— И вовсе они не бродяги, какими ты их считаешь, — попытался заступиться за своих наемников барон. — Одного из их вождей я знаю довольно давно. Прежде он был офицером в Легионе Драконов: лучшем полку в армии короля Бор-на, где служат исключительно люди благородного происхождения. Однако, угодив в немилость, он был вынужден покинуть Валузию точно так же, как и мы с тобой. Судьба, постигшая многих достойных людей в нашей стране. Ведь ни для кого не секрет, что Борн просто болван, раз позволяет себе обращаться со знатью, как с какими-нибудь простолюдинами. И это в конце концов его погубит. Вот помяни мое слово.

— Надеюсь, что так, — снова вздохнул Каус. — Однако сейчас меня больше всего заботит судьба наших с тобой планов мести, а вовсе не участь, которая ожидает короля Борна в неизвестном будущем.

— Это потому что ты недальновиден, сын мой, — наставительно изрек Ридо. — Впрочем, ты еще слишком молод, чтобы разбираться в таких сложных вещах, как государственная политика. Однако со временем ты обязательно поймешь что к чему и научишься извлекать пользу из знакомства с такими людьми, как наемники из Клана Дракона.

— Не пойму, о чем ты толкуешь? — насупился Каус. — Что это за польза? И причем тут государственная политика? Мы ведь собираемся покончить с пиратом, а не с Борном.

— Сегодня с пиратом, — хитро ухмыльнулся барон. — Ну, а завтра может настать очередь Борна, который, на мой взгляд, уже давно засиделся на троне.

— Ты что? Неужели надумал свергнуть с престола короля Валузии? — изумился Каус. — Да еще и с помощью этого растреклятого Клана?!

— Почему бы и нет? — самодовольно хмыкнул Ридо. — Трон Валузии достоин куда лучшего правителя, чем Борн. Вся страна и знать вздохнули бы свободнее, займи престол более покладистый И миролюбивый правитель, который без надобности никому не станет осложнять жизнь. Не то что этот кровожадный тиран Борн, который отправляет на плаху знатных людей столь же легко, как и простолюдинов. А между тем именно знать является той главной опорой, которая поддерживает трон и могущество государства в целом. И сколько бы я об этом ни задумывался, неизменно прихожу к выводу, что Валузии жизненно необходим другой, более достойный монарх.

— Например, ты сам?

— А почему бы и нет? Для этого существует немало весомых оснований, которые несомненно должны привлечь большое число сторонников из числа валузийской знати. Наш род достаточно именит для трона. Среди моих предков есть такие, кто не только занимал самые высокие посты при дворе, но и состоял в довольно тесном родстве с королевским домом. Кроме того, я сам человек спокойный, уважительный и покладистый, с которым всегда можно договориться. У меня имеется наготове куча идей и планов, которые наверняка принесут мне популярность. Причем среди всех сословий разом. Я увеличу привилегии знати; уменьшу налоги и пошлины, взимаемые с купцов; стану покровительствовать развитию торговли и объявлю беспощадную войну пиратам и прочим разбойникам, что мешают честным людям зарабатывать себе на жизнь. Да и простому люду кое-что от меня перепадет. Одним словом, все останутся довольны и счастливы. Более того, под моей рукой Валузия станет самой процветающей державой в мире. Ее влияние быстро распространится далеко за пределы официальных границ. Да и сами границы, несомненно, значительно расширятся. Ну, а там и до мирового господства рукой подать.

Все это барон провозглашал с такой непоколебимой уверенностью, словно его восшествие на валузийский престол следовало считать делом давно решенным. При этом его лицо приобрело столь несвойственную ему одухотворенность, что глядя на него Каус просто не сумел сдержать душивший его приступ хохота. И в течении последующих десяти минут даже гневный взор отца не мог заставить его справиться с таким мощным выплеском эмоций.

— Уж не рехнулся ли ты часом?! — сурово одернул его Ридо. — Совсем ополоумел?! Разве я сказал нечто глупое или безумное? С чего это вдруг на тебя накатила такая веселость, которую иначе как оскорбительной и не назовешь? Ты что, совсем не уважаешь своего отца?!

Ну что Каусу было ответить на все эти обвинения со стороны оскорбленного в лучших чувствах родителя? Ведь на сей раз тот действительно сморозил несусветную глупость, понятную любому, кто имеет в своей голове хотя бы каплю мозгов и здравого смысла. Смешно сказать. Взять да и свергнуть с трона короля Борна, после чего самому усесться на его место? Надо же до такого додуматься? Во-первых, король Борн не из тех, от кого можно запросто избавиться, даже если тебе возьмутся помогать не один, а целый десяток Кланов Дракона. К тому же у Борна нет недостатка в прямых наследниках, которые в случае чего без борьбы своего не упустят. Во-вторых, смешно даже надеяться на то, что сколь-нибудь значительная часть валузийской знати согласится примкнуть к ныне опальному барону Ридо, даже если тот и наобещает им с три короба. Увы, авторитет отца среди аристократов и в лучшие времена был не особо велик. Ну, а после этой последней истории с Куллом он и вовсе упал ниже некуда. Глупое обвинение в трусости, и к тебе все начинают относиться словно к преступнику. И попробуй потом доказать, что это была не трусость, а суровая необходимость: быть может, единственный способ остаться в живых и не угодить в грязные лапы пиратов Кулла. Интересно, как повели бы себя в такой ситуации все те, кто, считая себя людьми чести, с презрением отвернулись после всей этой истории от барона Ридо и его сына? Наверняка, ничуть не лучше, и Каус был в этом абсолютно убежден. Легко быть храбрым на словах, и вдобавок не вылезая из-за неприступных стен родового замка. А вот угодив хотя бы раз в жизни в хороший переплет, очень многие быстро начинают склоняться к древней мудрости гласящей, что живой трус всегда намного лучше мертвого храбреца…

— Я нисколько не хотел обидеть тебя отец, — произнес наконец Каус, перестав смеяться. — Просто мне кажется, что твои мечты о валузийском престоле несколько несвоевременны. Нам еще предстоит покончить с этим проклятым пиратом. Только так мы сможем восстановить свою честь. А уж потом можно будет подумать и о чем-то более интересном.

— И охота тебе забивать голову подобными мелочами? — не без раздражения фыркнул барон. — Клан Дракона позаботится об этом негодяе. Можешь даже и не сомневаться.

— Перестану, как только увижу собственными глазами труп Кулла, — пообещал Каус. — А пока позволь мне рассчитывать на то, что план Хаси-ма сработает как должно, несмотря на вмешательство этих твоих Драконов. Я им не доверяю.

— И напрасно, — упрямо произнес барон. — Вот увидишь. Толку от этого твоего шарлатана не будет никакого. Все, на что он способен, это надувать легковерных дураков с помощью дешевых фокусов. Честно признаться, я согласился на его участие в этом деле только ради тебя. Хочу, чтобы ты наконец научился разбираться в людях: перестал принимать за чистую монету все то, что они готовы о себе наплести, дабы подняться в твоих глазах. Это ценнейшее из качеств, которое безусловно пригодится будущему наследнику престола Валузии, коим ты станешь в самом недалеком будущем.

— Увидим, — сухо изрек Каус.

Эта новая идея отца нравилась ему все меньше и меньше. Тем не менее спорить с ним он не собирался, ибо по его глубокому убеждению время само все расставит по своим местам.

Как только все спасенные с горящего корабля были размещены на палубе «Богини Морей», Кулл отдал приказ поставить все паруса и изменить курс. Он обещал высадить этих людей на острове и теперь спешил сделать это поскорее, ибо задержки, пусть даже и незначительные по времени, были ему вовсе ни к чему. Особенно если не забывать о том корабле, который, непонятно с какой целью, до недавнего времени следовал за «Богиней Морей» по пятам. Разумеется, ни сам атлант, ни его люди не считали, что возможная стычка с этим преследователем может оказаться для них слишком опасной. В море им не раз приходилось сталкиваться не с одним, а сразу с несколькими противниками, и неизменно выходить из таких передряг победителями. Удача всегда сопутствовала атланту и его команде. Или почти всегда.