Не спросил, не приказал. Просто в известность поставил.

После чего развернулся и вышел из камеры, ни секунды не сомневаясь, что мы последуем за ним как послушные собачки. Даже охрану с собой не взял, зараза самоуверенная.

Я взвесила в руке остатки стульчика, примериваясь к аккуратному эльфийскому затылку…

— Жить надоело, что ли? — добродушно спросил тюремщик, взирая на меня с отеческой укоризной.

— Простите, привычка, — вздохнула я.

И покорно отбросила деревяшку подальше. Не тащить же её с собой. Да и твёрдую эльфийскую черепушку так, видимо, не пробить. Тут что‑нибудь покрепче надо: трубу металлическую или монтировку. Но где я в здешних средневековых подвалах монтировку найду?

Ксанка тем временем встала, по стеночке добрела до дверей и теперь украдкой посматривала на меня. Мол, мы идём, или как. Впрочем, особого выбора у нас и не было. Я понятия не имела, зачем мы понадобились Арфеналме, и куда он нас поведёт, но любое место казалось лучше тюремной камеры. Главное, чтоб прогулка не закончилась на эшафоте. А то очень обидно будет.

Я кивнула сестре и услужливо предложила ей руку для опоры. Хотя кто на кого в итоге опёрся — тот ещё вопрос. Со стороны мы, наверное, смотрелись очень забавно. Как два алкаша, цепляющиеся друг за друга в безуспешной попытке дойти до магазина за добавкой.

Разве что вместо магазина на нашем горизонте маячила безупречно прямая спина полковника. А двигался он довольно быстро. Пришлось догонять.

Сзади лязгнула дверь, отделяя нас от камеры и толстого тюремщика. И я искренне понадеялась, что мы никогда больше не встретимся. Разве что лет через пятьдесят, если я вдруг решу написать мемуары и отправлюсь по местам боевой славы, дабы освежить воспоминания.

Дожить бы!

Вокруг ничего интересного не было, только скучные однообразные коридоры, поэтому я от нечего делать изучала спину Арфеналме. И чем дольше изучала, тем более странной она мне казалась. Какой‑то неестественной, напряжённой. Хотя обычно движения полковника, напротив, отличались обманчивой мягкостью и плавностью. Странно…

— Куда мы идём? — не выдержала я.

Эльф вздрогнул, как будто я его ткнула пальцем под лопатку, и резко обернулся. Я поспешно изобразила максимально невинное выражение лица.

— Куда надо — туда и идём! — буркнул Арфеналме.

— Просто ты какой‑то дёрганный сегодня. Вот я и подумала — может, заблудился?

Из‑за дурацкого эльфийского 'тыканья' фраза прозвучала очень фамильярно. Наверное, поэтому полковник сразу же наградил меня гневным взглядом. Но поспешно взял себя в руки и прибавил шагу. Видимо, надеялся, что на такой скорости я болтать не смогу.

Зря, конечно.

— Нет, правда, — продолжила я, но уже шёпотом и на ухо Ксанке. — Ты его хоть раз видела таким нервным?

— Неа… — сразу же отозвалась сестра. И задумчиво добавила: — А ещё он не пахнет.

— В смысле?

— Духами. До этого всегда пах.

Я принюхалась. От полковника пахло костром, землёй и какими‑то травами… Как, впрочем, и ото всех нас после лесной жизни. Такие запахи очень сложно вывести, они буквально въедаются в кожу и волосы и сопровождают тебя ещё несколько дней, даже если ты каждое утро отмокаешь в ароматной ванне.

Одна проблема — Арфеналме не было с нами в лесу. Всё это время он пробыл в замке.

К тому же Иста была права, до этого момента эльф всегда благоухал, как парфюмерная фабрика. Видимо, показаться на людях ненадушенным, для него было сродни позору.

Да и эта совсем не характерная для него дёрганность…

А вот шаги похожи. Разве что более торопливые, чем обычно. Взрослые степенные эльфы так не ходят. А вот подростки — вполне!

Ну конечно! А я ещё удивлялась, как это полковник умудрился уклониться от моего удара, входя в камеру. А он и не уклонялся. Просто стул прошёл сквозь иллюзию, аккурат над головой того, кто под ней скрывался.

— Хэйн! — окликнула я.

Наш конвоир нервно обернулся, и облик Арфеналме пошёл волнами. На мгновение точёное лицо полковника исчезло, сменившись на испуганную физиономию его сына.

— Ты ещё громче крикни! Вдруг не все слышали! — вполголоса проворчал Хэйнар, усилием воли возвращая иллюзию на место. — Там, за углом, вторая линия охраны, между прочим!

— Извини, — смутилась я.

— Ой, как я рада тебя видеть! — немедленно вклинилась в разговор Ксанка. — А куда мы идём? Ты выведешь нас отсюда?

— Только из тюремного крыла. Из замка не смогу. Но у меня есть план.

Эльфик говорил торопливо, отрывисто. Видимо, слишком много сил уходило на поддержание чужого облика. Поэтому я решила лишний раз его не дёргать. План — так план. Какой бы ни был, лучше действовать, чем сидеть и ждать у моря погоды.

Ксанка со мной не спорила. Точнее, она вообще ничего не говорила, только глуповато улыбалась и машинально пыталась пригладить растрёпанную причёску.

— Нет, — оборвала я её невысказанные мысли.

— Ну почему? — наивно удивилась сестра. — Ты представь: он и так симпатичный. А потом вырастет, будет внешне на отца похож… А?

— Пусть сначала вырастет.

К счастью, Хэйн уже ускакал почти до поворота и не слышал этого диалога.

Зато явно услышал что‑то другое, потому что вдруг развернулся и помчался к нам. Молча, но с таким лицом, будто пытался передать нам новости телепатически. Или с помощью тайной эльфийской методики общения бровями. Сомневаюсь, что такая когда‑либо существовала, но если и нет — её стоило придумать. Причём прямо сейчас.

Брови Хэйна прыгали вверх независимо друг от друга, то левая, то правая. А иногда, в приступе синхронности, вставали домиком над выпученными глазами. На точёном лице Арфеналме это смотрелось забавно.

— Быстро назад! — прошипел эльфик, добежав‑таки до нас.

— Куда именно? В тюрьму, что ли? — уточнила я, останавливая разогнавшегося парнишку.

— Нет… Или да… Я не знаю!

— Тихо, тихо. Выдыхай, — Я попыталась изобразить спокойствие и рассудительность. Именно изобразить. Сама‑то ни тем, ни другим особо не страдала. — Просто скажи, кто там за углом.

— Эларьен. И он идёт сюда. Если он вас увидит…

— Не увидит, — оборвала я. — Ксанка, к стене. И ко мне, вплотную. Не шевелиться, не дышать, не чихать. Хэйн, расслабься. Нас тут нет, а ты просто идёшь мимо.

Сестра покорно прижалась ко мне, как утопающий к спасительному бревну, и замерла. Задерживать дыхание, конечно, не стала. Наоборот, несколько раз медленно вдохнула и выдохнула, подстраиваясь под мой ритм. Даже глаза закрыла, чтоб ничего не отвлекало.

Умница, сразу поняла, что я задумала. Всё‑таки годы тесного общения просто так не проходят.

'Годы общения', да… Не родства, как выяснилось. Просто общения.

А ведь она же понятия не имеет, что мы не родные сёстры! Я пустила её в самые старые воспоминания, обойдя вниманием свежие. И, наверное, правильно сделала. Там слишком много такого, чего я и сама вспоминать не хочу.

Но теперь Ксанка знать не знает, что произошло со мной за последние несколько лет… А я не знаю, что случилось с ней. Вот придумала глупость — сама себе память стирать! От очередной безответной любви страдала, что ли? Хотя нет, вряд ли. До такого маразма у неё даже в самых тяжёлых случаях не доходило.

Значит, причина действительно серьёзная.

И сейчас она эту причину вспомнила. Что из этого следует?

А что угодно. Но как минимум то, что нам надо поговорить об этом. Обязательно надо.

Потом. Когда выберемся.

А сейчас я одной рукой приобняла сестру, второй оперлась о стену и изо всех сил постаралась с этой стеной слиться.

Сил, конечно, маловато, на двух отдельных человек заклинания может и не хватить. А вот на двоих, которые ведут себя как один, чувствуют как один, дышат как один…

Вдох — выдох. Вдох — выдох. Тихо. Медленно. Синхронно.

Нас тут нет.

Хэйн поспешно отвёл глаза, а потом и вовсе отошёл подальше, чтоб не испортить нам маскировку. Хороший мальчик. Главное, чтоб сам справился. Иллюзии — совсем не его стихия, и сил, должно быть, отнимают немеряно. Но ничего, держится.