Но для самого эльфа важно было в первую очередь посмотреть мерзавцу в глаза. Потому что речь шла не об убийстве, а о суде. И для вынесения адекватного приговора пришлось взять себя в руки.

В итоге толстяк отделался лёгким испугом. Прикасаться к нему было противно даже мечом.

Но к Посреднику Эларьен не собирался проявлять подобную мягкость. По крайней мере, пока не догнал и не разглядел, чем он занимается.

Коротышка ассистировал при операции. И даже магией при этом не пользовался. Как обычно — болтал и суетился, но при этом что‑то подавал, придерживал и всячески помогал темноволосой женщине, которая склонилась над кем‑то, лежащим на условно чистом плаще.

Эларьен вгляделся и невольно присвистнул. В роли пациента оказалась та самая девчонка — Марго. Или Айка, как он изредка называл её по привычке.

Малявка была вся в крови, без сознания, и если ещё дышала — то только благодаря исключительной живучести. Или умелым рукам лекарки.

Лекарки, которую Посредник называл ланьей.

Так вот, значит, как выглядит его госпожа. Та, по чьему приказу действовал коротышка. Та, кого Эларьен так хотел найти — и убить.

Рука сама дёрнулась, сжалась на рукояти меча, но эльф усилием воли разжал пальцы.

Не сейчас! Её надо убить, и он убьёт, но, бесы вас всех дери, не сейчас же!

— Если с ней хоть что‑нибудь случится… — угрожающе прошипел Муллен, стоящий тут же, неподалёку.

Прошипел, конечно, не Эларьену. Эльфа он даже не заметил, обращался исключительно к той самой лекарке.

— Всё, что могло, уже случилось. Поэтому сгинь в туман и не мешай мне работать, — бросила в ответ женщина.

— И не подумаю. Это ты здесь специалист по сгинанию… сгинению… Тьфу!

— Сбеганию, — подсказала рыженькая магичка Иста. Или как там её на самом деле звали?

Конечно, она тоже была здесь. Вообще народу вокруг собралось немало, и знакомого, и не очень. Одни поглядывали друг на друга с интересом, другие — с опаской. Люди, эльфы, и даже зеленоволосая девица из речного народа. Каким чудом всё это сборище выдерживал Дамир, оставалось непонятным, однако он тоже был тут и бросаться с оружием на остроухих гостей, похоже, не собирался. Видимо, слухи о кровожадности местного командира были немного преувеличены.

— Так, хватит уже меня отвлекать. А ну брысь все отсюда! — женщина раздражённо мотнула головой, откидывая волосы, и Эларьен увидел по — эльфьи заострённое ухо.

— Никуда я не пойду, — на удивление спокойно возразил Муллен. — Я тебя, дорогуша, достаточно хорошо знаю. Стоит мне сейчас отвернуться, и ищи потом вас обеих по свету. Нет уж, лучше тут постою.

Эларьену тоже уходить не хотелось. А то ведь действительно — где её потом искать‑то?

— А я сказала — брысь! — не унималась женщина. — Скажешь ещё хоть слово — и это будет самой большой ошибкой в твоей никчёмной жизни. Возможно, даже последней! Испепелю, так и знай!

Муллен промолчал. Не потому, что принял угрозу всерьёз. Просто не считал нужным спорить. Зато вперёд вдруг вылезла Иста:

— Ничего вы ему не сделаете! Вы же в антимагичке по уши. Разве что ногтями поцарапаете.

— Ты ещё кто такая? — скорее удивилась, чем обиделась лекарка. — Его новая любовница, что ли?

— Нет, я… — Иста покраснела до корней волос. Как у всех рыжих, это получилось у неё очень быстро и совершенно неконтролируемо. — Я просто… Если хотите знать, я его вообще терпеть не могу. Но это же не повод обижать человека!

— Конечно! Это повод обижать меня, — беззлобно фыркнула женщина.

Кажется, вся её агрессия была направлена исключительно на Муллена. К остальным лекарка относилась довольно снисходительно.

— Глубокоуважаемые дамы, прекращайте‑ка вы спорить, — неожиданно вмешался Арфеналме. И галантно предложил Исте руку: — Не хотите прогуляться до моей палатки, госпожа магичка? Как бы странно это ни выглядело в свете последних событий, но я всё ещё хочу обсудить с вами возможность взаимовыгодного сотрудничества. Поверьте, такой способной девушке гораздо удобнее дружить с эльфами, чем с людьми.

— Нет, — замотала головой Иста и неожиданно для всех (а больше всего — для самой себя) нырнула за спину Муллену, словно ища там защиты.

— А, ну если так… — протянул Арфеналме таким понимающим тоном, что девушка снова покраснела. — Хорошо, в таком случае приглашаю вас обоих. Господин Муллен, я обдумал ваше предложение о перемирии и предлагаю обсудить его за бокалом вина. Сколько можно украдкой хлебать из фляжки, в самом‑то деле!

Муллен добродушно хмыкнул.

— Что, полковник, сумеете убедить Западный совет в необходимости мирного договора?

— Смог навязать им войну — смогу и склонить к миру, — Арфеналме пожал плечами и тут же поморщился от боли. Видимо, обожжённая спина досаждала ему, несмотря на все лечебные заклинания.

— Вот смотрю я на вас — и не понимаю, — вздохнул Муллен. — Вроде же умный человек! Ну, то есть эльф. Так за какими бесами вам всё‑таки сдалась эта война, а?

— Я же говорил, по личным соображениям, — полковник помялся, но в итоге решил, что это не такая уж и тайна. — Когда‑то люди убили мою жену.

— О боги, какая редкая и необычная история! А у него вот жену эльфы убили, — Муллен указал на Дамира. — И ничего, живёт как‑то.

— Конечно, господин Муллен. Вам‑то плевать на такие истории. Вы, насколько я помню, придумали вариант поинтереснее и убили жену собственноручно, — с медовой улыбкой заметил Арфеналме.

Эларьен внутренне сжался. Судя по тому, что говорили про Муллена, за такие слова он мог запросто наброситься на собеседника с кулаками, а то и с мечом.

Но мужчина лишь бесцеремонно схватил полковника прямо за обожжённые плечи и развернул в сторону лекарки:

— Дурак ты, хоть и эльф! Жена моя вон там стоит, живее всех живых. И ещё нас обоих переживёт, с неё станется.

Арфеналме выдержал паузу — не то обдумывал сказанное, не то пережидал, пока утихнет боль в потревоженной спине. А затем обернулся в сторону Эларьена и произнёс, как ни в чём не бывало:

— Эл, выпьешь с нами?

Подобная фамильярная просьба от всегда сдержанного командира выглядела подвохом. Или он настолько задолбался, что решил на время отказаться от привычной чопорности?

Эларьен задумчиво почесал затылок. Волосы начали отрастать, приятно щекотали ладонь. Снова отрастить, что ли?

А то ведь действительно, сколько можно топтаться на месте и жить прошлым?

— Охотно составлю компанию, полковник.

— Вот и отлично, — кивнул Арфеналме. И дождавшись, когда Эларьен приблизится, добавил свистящим шёпотом: — Руку с меча убери, придурок! Мы тут, видишь ли, мирный договор заключаем. Так что давай без самоуправства.

Я пришла в себя на закате.

Даже успела посмотреть, как последние солнечные лучи подсвечивают горные склоны всеми оттенками красного и розового. Красиво здесь всё‑таки! А ещё тихо и спокойно.

Журчала в роднике вода, едва слышно шелестели кусты, чирикали ночные птички, радуясь, что жара наконец‑то спала. И больше вокруг не было никого. Даже вездесущие комары куда‑то подевались.

Очень хотелось найти того, кто отнёс меня к роднику и оставил в одиночестве — и сказать этому человеку (или, возможно, не человеку) огромное спасибо. Именно это мне сейчас было необходимо: тишина и покой. Собраться с мыслями, вспомнить, что произошло, и понять: всё наконец‑то закончилось или ещё только начинается? Или одно без другого просто не бывает?

На потемневшем небе зажглись первые звёзды. Луны не было. Что бы там ни говорили о мистических значениях полнолуний, новолуния всегда удивляли меня больше. Луна, каждую ночь висевшая на своём месте, вдруг исчезала — и появлялось странное чувство, будто из жизни пропало что‑то важное, незаменимое. Ненадолго, всего на несколько часов — но исчезло. И теперь нужно как‑то научиться с этим жить.

Я ещё немного повалялась на траве (точнее, на плаще Аллены, пропахшем местным куревом и каким‑то зельями), вдумчиво и осторожно потянулась, проверяя, как чувствует себя организм. Ничего не болело, не ныло и даже не чесалось.