Таким образом, за четыре дня боев части «Гитлерюгенд» лишь неглубоко вгрызлись во вражескую оборону. Дивизия была предельно измотана, батальоны понесли тяжелейшие потери и стремительно теряли боеспособность. Боевой состав II батальона 26-го полка СС сократился до 16 унтер-офицеров и солдат. 7-я рота в боях 3–7 января потеряла 23 человек убитыми, почти 50 ранеными и 21 пропавшим без вести. Справедливости ради следует сказать, что противник также был в серьезном положении, в частности, противостоящая «Гитлерюгенд» американская 6-я бронетанковая дивизия. Американские войска на фронте у Бастони были сильно измотаны, и, если бы немцы предприняли еще одно решительное усилие, то не исключено, что Бастонь бы наконец пала. Однако именно на последнее усилие у немцев не хватало ни сил, ни средств. Танковые дивизии были измотаны и нуждались в переформировании. Исходя из этого, штаб 5-й танковой армии отдал приказ о смене 12-й танковой дивизии СС 340-й народно-гренадерской дивизией и о выводе ее в корпусной резерв. Смена началась в ночь на 6 января.

Однако уже 7 января фельдмаршал Модель приказал Краасу захватить высоту 501, западнее Магерета. Понятное дело, что энтузиазма этот приказ не вызвал: дивизия была предельно истощена и уже уходила с линии фронта. Все попытки Крааса добиться отмены приказа не удались. Для штурма был выделен последний резерв дивизии, саперный батальон, состоявший, как мы помним, лишь из одной 2-й роты. Тауберт и командир роты Рихтер были вызваны на командный пункт дивизии для инструктажа, где им обрисовали задачу, после чего командир дивизии лично отправился с офицерами на рекогносцировку.

Сосредоточение 2-й саперной роты проходило в Магерете, туда же прибыла и рота народных гренадер под командованием некоего гауптманна, которая должна была сменить эсэсовских саперов сразу же после захвата хорошо укрепленной высоты. Краас, понимая, что сил одной слабой саперной роты (в ней насчитывалось всего 80 человек) будет недостаточно для штурма высоты, дополнительно подчинил Тауберту еще и дивизионную роту сопровождения Эрвина Штира, которая прибыла в Магерет в ночь на 8 января.

Атака началась в 07:30 8 января. Эсэсовские саперы атаковали яростно, по-другому и не скажешь. Несколько вкопанных в землю американских танков были уничтожены взрывчаткой и огнеметами. Пехотинцы противника оказали серьезное сопротивление, основные потери саперы понесли от ружейно-пулеметного огня противника. Все же около 09:39 высота была захвачена, о чем Рихтер доложил в штаб дивизии. Оттуда его заверили, что скоро придет смена из состава армейской дивизии. Однако вовремя армейцы не пришли, а американцы, быстро оправившись от потрясения, контратаковали высоту пехотой с десятью танками. После этого эсэсовцы были выбиты с высоты, подбив при этом два танка, оба на счету гауптшарфюрера СС Хофманна, командира 2-го взвода. Рихтер отвел своих людей в Магерет, откуда утром они пошли в атаку. Потери роты составили 35 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.

Тем временем дивизионная рота сопровождения, которая должна была прикрывать левый фланг Рихтера, увязла под огнем противника и даже не смогла выйти к высоте. Они нарвались на позицию американских танков и понесли потери, в итоге к 11 часам утра Штир откатился к исходным позициям у Магерета. На помощь ему пришли танки из I батальона, которые в завязавшемся бою подбили семь вражеских машин.

Штурм высоты 501 стал последней боевой акцией дивизии СС «Гитлерюгенд» в Арденнской операции. Дивизию перебросили в район Дейфельдта (15,5 километров на юго-запад от Сент-Витта). При этом танки и «Панцерягеры» дивизии оставались на передовой до 10 января, входя в резерв корпуса. 9-10 января они принимали участие в боевых действиях, поддерживая 26-ю народно-гренадерскую дивизию. Правда, из-за лесистой местности и нехватки топлива особых лавров танкистам дивизии снискать не удалось. Кроме этого, различные разведывательные задания выполнял 12-й разведывательный батальон СС, подчиненный напрямую штабу корпуса.

Командир II танкового батальона Ганс Зигель в Фаллингбостеле

В это же время командир II танкового батальона (переформировывался в Германии) Ганс Зигель прибыл в дивизию. Ему поручили организовать эвакуацию всех подбитых танков I батальона на всех участках действий дивизии, для их дальнейшего ремонта. Танки, которые невозможно было эвакуировать, предписывалось взорвать.

Вскоре дивизия была выведена в район Кельна на отдых и пополнение. 12 января II батальон Альфонса Отта из 26-го полка СС получил одного офицера (унтерштурмфюрер СС Шпроте), четырех унтер-офицеров и 24 солдата. По штату в батальоне должно было быть 27 офицеров, однако в данный момент их было всего 10, причем два из четырех командиров рот были резервистами 28–30 лет и, хотя и имели высокий боевой дух, но не имели никакого боевого опыта. В других подразделениях дивизии ситуация была не лучше.

12 января на советско-германском фронте началось очередное крупное наступление Красной армии.[247] Резервы для его отражения у Третьего рейха отсутствовали, в результате 6-я танковая армия была снята с Западного фронта для переброски на Восток. 18 января в штабе дивизии был получен приказ об отбытии с Западного фронта для подготовки к контрнаступлению на Востоке. По немецким архивным данным, которые приводит историк В. М. Кулиш, эта армия после отвода с Запада имела в своем составе пять танковых дивизий и два отдельных танковых батальона, в которых насчитывалось 404 танка, 40 штурмовых орудий и 634 бронетранспортера.[248] Таким образом, потери немцев в танках не были такими огромными, как пишут западные историки, а 6-я танковая армия была вполне боеспособна.

Войска СС, по плану операции «Вахт ам Райн», должны были сыграть главную роль в успехе немецких армий. Важно помнить, что, несмотря на свое практически полное штатное укомплектование, ни одну из дивизий СС нельзя сравнить с дивизиями, принимавшими участие, например, в захвате Харькова в марте 1943 г., Курской битве или же в сражении за Нормандию. Если в этих сражениях это было полностью отлаженные механизмы, то в Арденнах – лишь бледные тени знаменитых дивизий. Положение в дивизии СС «Гитлерюгенд» лишь отражает общую тенденцию, характерную для всех дивизий СС на этом этапе войны. Личный состав дивизии был недостаточно, чтобы не сказать – плохо, обучен, а большое число офицеров не имело боевого опыта. Снабжение вооружением, боеприпасами и топливом, не говоря уже о продовольствии и амуниции, также не выдерживало никакой критики.

Исходя из этих факторов, достигнутые эсэсовцами результаты никак нельзя назвать выдающимися. Даже окутанное легендами продвижение боевой группы Пайпера, как оказалось, не имело никакого значения для развития боевых действий на других участках фронта 6-й танковой армии и других немецких армий. Но в этом нет вины солдат и офицеров этих формирований. В трудных условиях они шли и шли вперед, преодолевая все увеличивающееся сопротивление американцев. Это тем более примечательно, что, как уже отмечалось, уровень качества рекрутов в этих соединениях был понижен до предела, но сама атмосфера элитных частей способствовала высокому боевому духу эсэсовцев. Однако не нужно забывать, что плечом к плечу с ними сражались парашютисты, зенитчики, военнослужащие других армейских частей.

В то же время на южном фланге наступления, где наступала 5-я танковая армия фон Мантойфеля, немцам также не удалось добиться больших успехов. Бастонь так и не была взята, застряв как кость в горле у наступающих немецких армий. Хотя армейские танковые дивизии Мантойфеля продвинулись на несколько десятков километров дальше, чем эсэсовцы (что отчасти объясняется лучшим состоянием дорог, по которым шло их наступление), результатов это в конечном счете не дало. Для решительного штурма Бастони были привлечены танковые дивизии СС, в том числе и «Гитлерюгенд», но результата это не дало – Бастонь, повторимся, так и не была взята.