– Серьезно, Роуз, – согласился Альбус. – Кикимер не создан для счастья. Мы пытались. Правда. Особенно папа. У них с Кикимером давняя история.

– Знаю, – призналась Роуз. – Просто он показался таким несчастным.

– Ха! – воскликнул Джеймс. – По меркам Кикимера, он в полном восторге. Я наслышан, каким он был, когда папа только унаследовал его. Кикимер прислал ему на Рождество клубок червей.

– Не может быть! – ахнула Роуз.

Альбус достал из открытой коробки серебристо–зеленый шарф ручной работы и обмотал его вокруг шеи.

– Поверь нам, Роуз. Кикимер счастлив. Иначе подал бы на завтрак пиявок вместо рыбы.

После обеда Альбус позвал Джеймса и Роуз с собой в подвалы Слизерина и там показал им комнату для тренировки заклинаний. Она была в точности такой, как он описывал: длинное, низкое помещение с механическими манекенами, выставленными вдоль дальней стены. Альбус продемонстрировал, как они работают, запустив в манекен Жалящим заклинанием. Тот вскинул деревянные руки и затрясся от боли, словно его ужалил рой пчел. Альбус, смеясь, повторил заклинание. Джеймс тоже издал смешок, хотя и несколько нервно.  Роуз даже не улыбнулась: скрестив руки, она с неприязнью следила за Альбусом.

Рождественский ужин был как всегда великолепен, даже несмотря на, что в школе оставалась лишь пятая часть учеников. За преподавательским столом, на возвышении, сидели профессор Кноссус Шерт и Люция Херетофор, новый преподаватель зельеварения и декан Слизерина. Хагрид, расположившийся между ними, громко говорил и выглядел, как и положено: полувеликан меж двух маленьких людей. Он явно внушал отвращение Херетофор, хотя та и пыталась скрыть это за натянутой улыбкой. К своему удивлению, за столом Гриффиндора Джеймс заметил Петру Моргенштерн, которая слабо улыбалась, глядя, как Хагрид пытается уговорить коллег–преподавателей исполнить рождественские гимны.

– Не знал, что ты осталась на Рождество, – сказал Джеймс, усаживаясь за стол напротив Петры.

– Да, – согласилась Роуз. – Где ты была?

– Отправилась в Хогсмид на пару дней, – ответила Петра. – Пробежалась по магазинам. Не вижу смысла торчать здесь все праздники.

– Почему не уехала домой? – полюбопытствовала Роуз.

Петра лишь пожала плечами, все еще улыбаясь своим мыслям.

– А смысл? Свой подарок я уже получила.

Джеймс приподнял брови:

– Ты про ту посылку, которую месяц назад принесла министерская сова? Мы все гадали: что в ней? Она от твоего отца?

Петра кивнула и отхлебнула сливочного пива.

– Мадам Розмерта прислала его из «Трех метел» специально для праздника. Вы знали? Я разговаривала с ней вчера вечером.

– Так что ты получила на Рождество? – спросил Альбус. –  У меня, например, новый шарф, коробка сладостей и напоминалка. Лучше бы мама подарила ее Джеймсу, чтобы он не забывал про отборочные испытания в команду по квиддичу.

Он ехидно посмотрел на брата. Петра слегка улыбнулась Альбусу:

– Да так, всякая мелочевка. Собственно, она представляет ценность только для меня.

– И поэтому ты и поспешила удрать с посылкой, чтобы открыть ее без свидетелей, – прокомментировал Альбус. Роуз под столом дотянулась ногой и лягнула его.

Петра пожала плечами:

– Приятно иногда побыть наедине с собой. Я, к примеру, провожу время, разучивая роль. Может, немного прорепетируем, Джеймс? Профессор Карри будет несказанно рада, если, вернувшись с каникул, мы будет наизусть знать свои реплики.

– Конечно, – с излишним энтузиазмом воскликнул Джеймс. Затем, уже спокойней, прибавил: – В смысле, почему бы и нет. Если ты хочешь. Я не сильно занят.

– Ты вообще не занят, – хохотнул Альбус. – Как? У тебя запланирована встреча с министром магии, о которой ты забыл упомянуть? Ау! Роуз, ну хватит уже меня пинать!

Петра сначала улыбнулась Альбусу, затем Джеймсу.

– Тогда увидимся в общей гостиной. Захвати сценарий, мы полностью прогоним его.

Не доверяя своему голосу, Джеймс молча кивнул. Петра поднялась и медленно, с задумчивым видом двинулась прочь.

– А Джеймс влюбился в ведущую актрису, – насмешливо протянул Альбус, посылая воздушные поцелуи.

– Я не влюблен в нее, мелкий придурок, – нахмурился Джеймс, сделав вид, будто это самая большая глупость, когда–либо им услышанная.

– Ох, Джеймс, кого ты обманываешь, – покачала головой Роуз. – Это же очевидно. И к тому же очень мило.

– Да заткнитесь! – Джеймс покраснел от гнева. – Если мы играем влюбленных в пьесе, вовсе не значит, что так будет и в жизни! Я просто хороший актер!

Роуз еле–еле скрывала усмешку:

– Тогда ты прекрасно вжился в роль. Я представить не могла, что ты так предан искусству. Хорошо, что по сценарию ты не должен никого убить.

Джеймс делано закатил глаза:

– Вы оба ведете себя, как дети! Думайте, что хотите.

Какое–то мгновенье Альбус пристально смотрел на брата, а потом послал ему еще несколько воздушных поцелуев.

– О, Петра, я всего лишь мальчишка, но с тобой я чувствую себя мужчиной!

Джеймс схватил салфетку и швырнул ею в Альбуса, который покатывался со смеху.

Когда Джеймс вернулся в общую гостиную, оставив Альбуса и Роуз распевать рождественские гимны вместе с Хагридом, он был рад и немного растерян, обнаружив там Петру, сидящую в кресле у камина со сценарием в руках.  Мальчик кинулся в спальню, схватил копию своего текста и поспешил обратно. Он мысленно уговаривал себя не быть дураком, ведь Роуз и Альбус, конечно же, ошибаются, говоря о его влюбленности в Петру. Прежде всего, окажись это правдой, она все равно не ответила бы на его чувства. Она почти на пять лет старше него, невероятно умна и просто сногсшибательна. Такие, как она, не мечтают о неуклюжих мальчишках, которые не способны даже наложить антипрыщевое заклятие. Лицо Джеймса пылало, когда он наконец присоединился к Петре, плюхнувшись на соседнюю софу.

– Тебе, о Трей любимый, – прочитала вслух Петра, перевернув страницу, – умение дано заставить сердце трепетать мое в волненьи. Начнем с самого начала?

Вместо ответа Джеймс издал какой–то писк и вынужден был прочистить горло.

– Да. Конечно. Я прочитаю строки любого, к кому ты обращаешься, ты сделаешь то же для меня.

– Мне неплохо удаются реплики Донована, – согласилась Петра. – Я даже подумывала попробоваться на роль.

– Как я понимаю, с Ноем в роли Астры? – ухмыльнулся Джеймс.

Петра кивнула.

– еще сто лет назад мужчины играли все роли в спектаклях, включая женские. Кое–где женщин вообще не допускали к участию. Интересный оборот, я бы сказала. Кроме того, мне кажется, было бы интересно сыграть могущественного злодея. Женщины обычно просто пешки в подобных историях.

Джеймс подумал про себя, что Петра – самая симпатичная пешка из всех, что он видел, но вслух говорить не стал. Он снова откашлялся и стал зачитывать реплики. Два часа спустя, когда они закончили репетицию, Джеймс заметил, что Роуз с Альбусом уже пришли. Они сидели за дальним столом в компании Хьюго Полсона, который учил Альбуса приемам игры в «Складки и сверла». Джеймс перехватил взгляд Роуз, которая украдкой поглядывала на него, слегка улыбаясь.

– Эй, Джеймс, – Альбус засунул палочку в карман. – Не забыл, что мама с папой собираются поговорить с нами через камин? Или стоит им передать, что у тебя появилось неотложное дело?

Джеймс свирепо посмотрел на брата, который широко улыбнулся в ответ.

– Все в порядке, Джеймс, – Петра закрыла сценарий. – На сегодня достаточно. Пойду наверх и напишу поздравительные письма. Спасибо за помощь.

– Было здорово, – кивнул Джеймс. – Увидимся.

Пока он следил, как Петра направляется к лестнице, ведущей в спальню девочек, Роуз уселась рядом с ним.

– Тебе нужно быть осторожней, – тихо сказала она.

Джеймс почти не слушал.

– Ты о чем?

– О том, что Петра не сможет полюбить тебя так, как ты ее.