Джеймс закрыл шкаф с трофеем и повернулся к Седрику.

– Ты видел моего отца тут, смотрящего на имя дедушки на табличке?

Седрик улыбнулся, вспоминая.

– Не только его. Их было трое. Рон, Гермиона и Гарри. Это был их первый год. Я тогда не знал их, но я знал, кем был твой отец. Каждый знал.

Джеймс снова взглянул на табличку. Было приятно узнать, что его отец тоже смотрел на имя и чувствовал то же, что и он. Мальчик вздохнул.

– Прошлое – это стальная ловушка, – сказал Седрик. – Поверь мне на слово, Джеймс.

Джеймс взглянул наверх, будто удивился.

– Что? – Сказал Седрик. – Это еще не все, не так ли?

Джеймс потряс головой.

– Нет. В смысле, да, полагаю, но это не то, о чем я думал. У меня сейчас было самое странное, сильнейшее чувство, что это случилось раньше. Причем почему–то я подумал о рассказе Ральфа.

Седрик посмотрел недоуменно. Джеймс вышел, махнув рукой.

– Это тот рассказ, что мы изучали на МагЛите. Профессор Ривальвье сказала, что все великие волшебные истории предназначены для того, чтобы их передавали из уст в уста, потому что написанные слова ограничивают их и делают их ручными. Волшебные истории предназначены для того, чтобы выжить. Они меняются с каждым пересказом, потому что они подбирают дух рассказчика. Я не знаю, почему, но я думаю только о последней строчке из сказки, что Ральф рассказал нам в классе. Это единственная строчка, которую я могу когда–нибудь правильно передать, когда я попытаюсь записать это.

– Что это? – спросил Седрик.

Джеймс задумался.

– Теперь я – Король Кошек, – сказал он, как бы проверяя слова.

Призрак Седрика молчал. Спустя мгновенье он спросил:

– Что это значит?

– Это и значит, – сказал Джеймс, тряхнув голову. – Это, кажется, не значит ничего больше, чем то, о чем я подумал. Затем, внезапно, это хлопнуло в моей голове, прям как сейчас, и это показалось очень важным. Я просто не могу не приложить к этому своих рук. Это как что–то, едва различимое краем глаза, то, что исчезает, как только ты смотришь прямо на него.

– Ну, я думаю, если это действительно так важно, это придет к тебе, когда тебе будет нужно, – сказал Седрик, пожав плечами. – Так ты говорил, что ты пришел, чтобы найти меня?

– О, – ответил Джеймс, встряхнувшись. – Да. Э–э... – Он вздохнул и посмотрел на призрака прямо в его полупрозрачные глаза. – Нам нужна твоя помощь, Сед. Я не знаю, как еще сказать. Мы собираем этот клуб, Ральф, Роуз и я. На самом деле, это была идея Ноя, Сабрины и Дэмьена, но мы те единственные, которые пошли к Мерлину и получили разрешение и все такое. Честно говоря, мы даже не первые, кто сделал это. Мой папа входил в такой же клуб в свое время, хотя это было после тебя, знаешь, э–э... в любом случае, мы должны узнать, как научиться защитным заклинаниям и приемам, а наш новый учитель в этом году отказывается обучать нас чему–либо, кроме как тянуть подколенное сухожилие. Мы получили разрешение на официальное открытие клуба, и теперь, кажется, уже вся школа уже знает об этом. Завтра наша первая встреча, но у нас даже нет учителя. Вот почему я пришел искать тебя. Когда мы впервые заговорили об этом, ты был первым человеком, о котором Ральф, Роуз и я подумали, тем, способен научить нас защитной магии.

– Ты это не серьезно, ведь правда? – сказал Седрик, улыбаясь немного криво. – Я призрак, если ты не заметил. У меня не только больше нет рабочей палочки, технически, у меня нет даже пальцев. Я не могу оглушить даже пылекролика. У меня достаточно долгое время не заколдовывались фонари, когда я пытаюсь быть «Молчаливым Призраком». И вы считаете, что я могу научить оборонительной магической технике?

– Ну, да! – сказал Джеймс, подходя ближе к нему. – Я имею в виду, ты был великим волшебником, даже когда ты был еще в школе! Все так говорят! Даже Виктор Крам говорит о том, как ты перехитрил дракона и взял на себя водяных. Ты был настоящим! Кроме того, у тебя есть реальный боевой опыт, после турнира Трех Волшебников. И ты учился при Дамблдоре, во времена, как говорят, золотого века Хогвартса. Давай, Седрик! Это прекрасно!

– Я не думаю, что это так, Джеймс, – сказал Седрик, его улыбка исчезла. – Это здорово, что вы вообще решили попросить меня, и все такое, но...

– Смотри, Седрик, это не только для нас, – сказал Джеймс, подходя еще немного ближе к призраку. – Ты сказал, что думаешь, что здесь нет больше места для тебя. Все ваши старые друзья и одногруппники пошли дальше. Но есть целая куча из тех, кому ты действительно нужен, здесь и сейчас. Мой папа говорит, что ты был просто превосходен со своей палочкой  и техникой, и все знают, что ты прирожденный лидер. Я знаю, что ты до сих пор помнишь все это, потому что призраки не ощущают время так же, как это делают живые. Ну, что ты скажешь?

Призрак Седрика было порхают назад, его лицо обратное приведение, когда он покачал головой.

– Я не могу, Джеймс. Часть меня, действительно, хотела бы это сделать, но я не могу. Ты не можешь понять.

– Давай, Сед, просто попробуй это в течение недели или двух. Это будет здорово! Ты всем понравишься, и я просто знаю, что ты сможешь научить нас куче всякого. Кроме того...

Джеймс запнулся, не зная, следует ли ему говорить дальше. Седрик остановился и посмотрел на него. Джеймс сделал глубокий вдох и продолжил.

– Помнишь, в конце прошлого года, ту ночь, когда мы говорили в гостиной Гриффиндора? Ты сказал мне, что здесь в залах, по–прежнему ощущается присутствие Волдеморта, хотя он давно мертв. Ну, Роуз и Ральф и я, мы видели кое–что. И… я почувствовал кое–что. Что–то случилось, и это связано со старыми Пожирателями Смерти, и могилой Волдеморта, и некоторым действительно страшное существо в плаще, что выглядит, будто соткано из закрученного дыма и пепла. Роуз даже считает, что сюда вовлечен директор, хотя я и не согласен.

Я пытаюсь сказать, что, возможно, скоро опять начнется схватка. Дебеллоуз не учит нас ничему стоящему, используемому в реальной магической схватке. Мы просто хотим быть подготовленными. Мы хотим быть готовыми. Ты с того времени, когда Волдеморт был еще жив. Ты знаешь, как лучше бороться с этими людьми. Ты идеально подходишь, и мы нуждаемся в тебе.

Седрик посмотрел на Джеймса в течение долгого, напряженного момента. Он, казалось, боролся с самим собой. Наконец он опустил лоб и отвернулся.

–Ты прав только в одной вещи, Джеймс. Я имел боевой опыт. Я был убит в свой первый же бой. Он длился в общей сложности десять секунд.

Джеймс был поражен.

– Сед, ты не можешь думать так. Той ночью на кладбище... это было не сражение. Я слышал, папа об этом говорил. Он был там, помнишь? Петтигрю выстрелил в тебя без предупреждения. Ты не можешь серьезно думать...

– Правда, Джеймс, – Седрик сказал, глядя вверх. Глаза призрака были очень серьезными. – Не проси меня снова. У меня есть причины. Я не могу, ладно?

Джеймс встретился взглядом с призраком. Через некоторое время он глубоко вздохнул.

– Ладно, Седрик. Забудь об этом. Прости, что побеспокоил тебя. Увидимся.

Джеймс повернулся и побрел прочь. Он так и замер на полпути вниз по коридору, когда неожиданно раздался голос Седрика:

– Это и правда больно?

Джеймс остановился как вкопанный и прищурился. Он оглянулся через плечо.

– Что больно?

Седрик не сдвинулся с места. Он парил около шкафа с трофеем, выглядя столь же серьезно, как Джеймс.

– Шрам на лбу.

Сердце Джеймса екнуло. Недолго думая, он коснулся места, где почувствовал зуд и странную жалящую боль возле кабинета директора.

– Ты можешь видеть это? – прошептал он резко.

Седрик медленно кивнул.

– Что... – Джеймс начал было, но голос подвел его. Он прочистил горло. – На что он похож?

Выражение Седрика не изменилось. Он знал, что Джеймс знал.

– Он похож на молнию, Джеймс. Так же, как у твоего отца. Кроме этого, зеленый. Немного светится.

Глаза Джеймса широко раскрылись, и его сердце бешено застучало. Участок на лбу был теплым. Он горел немного теперь, когда он подумал об этом. Он снова беспомощно глянул вверх на Седрика.