— Не стоит благодарности, мистер Крауч. Кстати, можете звать меня по имени. По поводу предателя… Можете не волноваться, я принял необходимые меры, никто его никогда не найдет. Я вам гарантирую.

— Могу я узнать каким образом?

— Я бы предпочел, чтобы это осталось моим маленьким секретом. Как и способ, с помощью которого я добыл это. — Гарри протянул собеседнику свиток с признанием его сына.

— Понимаю… Могу я оставить это себе? — Барти побежал глазами содержимое, но не высказал своих эмоций.

— Да, конечно, — удивил его своим ответом Гарри. — У меня есть еще два таких же, я их спрятал в надежных местах. — Барти с нескрываемым уважением глянул на мальчишку. — Теперь, мистер Крауч, давайте начистоту.

— Давай, Гарри. Думаю, наедине мы можем общаться по именам.

— Хорошо. Полагаю, Барти, вы понимаете, что мы с вами стали героями. Я… буду рад видеть вас на посту Министра. — Гарри решил не бродить вокруг да около.

— Я не удивлен. Уже ходят слухи, что мистера Фаджа хотят сместить за все его проколы. Даже Дамболдор его не поддерживает более.

— Ну и отлично. Полагаю, поимка всех этих пожирателей плюс моя поддержка обеспечат вам необходимое преимущество.

— Я тоже в этом убежден, — теперь Крауч был убежден, что сейчас паренек начнет диктовать свои условия. Он не ошибся.

— Да, мистер Крауч, — голос Гарри перешел от тона дружеской беседы на деловой. — У меня есть, скажем так, пожелание, какое я бы хотел направить будущему Министру. Я считаю, что на заседаниях Магического Суда необходимо провести реформу. Ошибки следствия, поспешные решения уже стоили свободы невинным людям, например, моему крестному. Полагаю, это следует изменить. Я подумал, что право каждого подозреваемого на допрос с помощью Сыворотки Правды должен поспособствовать верности решений суда.

— Что ж, Гарри, — Барти сохранил дружеский тон. — Думаю, такое изменение будет и вправду полезно и найдет поддержку в обществе.

— И еще одна, скорее, личная просьба.

— Да?

— Мать моей близкой подруги, Графиня Маргарита Кассан, была в числе арестованных. Я бы хотел спросить, есть ли способ лишить ее родительских прав?

— А, мать мисс Реддл? — Крауч сразу все понял. — Что ж, если ее признают виновной, а к этому все идет, ее права у нее будут отняты автоматически. Тогда Дженифер, кажется это ее имя, будет выбран опекун из числа родственников или друзей ее семьи… Что будет затруднительно, так как большинство проходит по тому же делу… Как бы то ни было, опекун будет найден. А пока, если ты этого хочешь, я могу похлопотать, дабы каникулы она провела с тобой. Это будет нетрудно.

Они обсудили еще кое–какие вопросы и разошлись. Большую часть вечера Гарри отвечал на бесконечные расспросы школьников со всех четырех факультетов. Наконец, окончательно охрипнув, он отправился спать. Но сначала он наложил пару интересных защитных заклятий на свою кровать. Он не был уверен, что дети допрашиваемых в министерстве Пожирателей настроены мирно.

Гарри уснул. А в это время в своем кабинете Альбус Дамболдор лихорадочно анализировал все свои выводы о мистере Поттере и все, что он узнал от Ковентри Виенса. Наконец, он принял решение. Завтра он пригласит Гарри в свой кабинет, чтобы объясниться.

На следующее утро все начиналось спокойно. Гарри завтракал и читал очередной выпуск Пророка, в котором репортеры пережевывали все произошедшее. Кое–кто, очевидно, из числа прихлебателей Фаджа развивал мысль о том, что почтенный директор теряет хватку, раз не смог понять, что враг принял облик его близкого друга. «Ну что же, Фадж пытается найти козла отпущения, и не в ком–нибудь, а в Дамблдоре. Очень кстати, они теперь друг друга, глядишь, и загрызут», — подумал Гарри с ухмылкой.

Тут рядом с ним опустилась сова с письмом, вернее не письмом, а коротенькой запиской от Сириуса. «Гарри, меня попросили приютить Дженифер. Я согласен». Гарри улыбнулся и передал ей это послание. Глаза девочки радостно блеснули.

Гарри с Дженифер направились к выходу из Зала, когда профессор МакГоннагал преградила им путь.

— Мистер Поттер, директор хочет видеть вас, он хочет обсудить все произошедшее. Пароль — «Сладкая Вата», — и профессор удалилась.

— Вижу, все в тебе нуждаются, Гарри. Встретимся потом, — чуть разочарованно сказала Дженифер.

— О нет, я думаю, ты можешь пойти со мной. Если мы будем обсуждать произошедшее на кладбище, то тебя это тоже касается, — улыбнулся ей Гарри.

— О, хорошо. Если честно, я еще ни разу не бывала в кабинете директора.

Они в месте вошли в кабинет Альбуса Дамблдора. Одного взгляда в лицо директора хватило, чтобы всю расслабленность как рукой сняло. Гарри напрягся, мысленно продумывая различные варианты. Дамболдор что–то заподозрил, даже не просто заподозрил, а нашел какое–то откровенное противоречие…

— О, здравствуй, Гарри! — веселым тоном, означающим скорые неприятности, обратился к нему директор. — Присаживайся. Я, правда, думал, что ты придешь один.

— Я подумал, что Дженифер тоже будет интересно послушать, — широко улыбнулся Гарри. — Она ведь может остаться, да, господин директор?

— О, конечно, конечно, мальчик мой! — ласково ответил ему Дамболдор. Все, сомнений не оставалось — дело дрянь. — Может, чайку?

— О, я не смею профессор… — ответил Гарри, мысленно прокручивая в голове список возможных компонентов этого напитка. Он начинался снотворным и заканчивался Сывороткой Правды.

Дженифер, ясно почувствовав, что атмосфера накаляется, так же не взяла чашку и отсела в самое дальнее кресло, готовясь слушать. Дамболдор кинул на Гарри взгляд из–за своих очков–половинок. Если его глаза сейчас и поблескивали, то уж никак не заговорщически.

— Гарри, я полагаю нам необходимо поговорить, — уже совсем другим тоном начал директор.

— Я вас слушаю. — Не замедлил откликнуться Гарри, сохранив свой тон внимательного и почтительного ученика.

— Что все это значит? — похоже, его тон что–то поколебал внутри невозмутимого профессора и тот ляпнул совсем не то, что сперва хотел.

— Простите? Боюсь я не понимаю, что вы имеете ввиду. — Гарри неожиданно стало даже смешно и интересно, сколько продержится Дамболдор, прежде чем взорваться.

— Да нет, Гарри, уж прости, но ты прекрасно все понимаешь. Ты сам уже отлично понял, о чем я говорю, хоть и не подал виду! — отрубил быстро выходящий из себя директор. «Да нервишки, похоже, у этого старикашки уже расшатались. Не иначе Рита постаралась…» — пронеслось в голове у Гарри, продолжающего сохранять на лице выражение вежливого недоумения. — Многое твои действия казались мне странными, но, в конце концов, ты и сам человек весьма необычный. Но вот я узнаю, что ты убивал, убивал тогда, на кладбище. Я готов поверить, что ты мог сделать это случайно, по ходу боя, тем более, что тем самым ты кого–то спас. Это я еще готов принять. Но вот то, что не укладывается ни в какие рамки — это то спокойствие, с каким ты вел себя после убийства! Я не могу поверить, что мальчик, только что убивший, может быть так хладнокровен. Я даже начал подозревать, что ты вовсе не мальчик Гарри, но тесты говорят обратное.

— Да, что вы такое говорите профессор Дамболдор? — поразился Гарри. «Проклятье, так глупо проколоться!» — стучало в голове. Пальцы сжались в кулаки, разжались, палочки могли в любой момент оказаться у него в руках. Растерянная Дженифер переводила свой взгляд с одного, уже откровенно напряженного лица, на другое, еще хранящее выражение вежливого недоумения.

— Ты что–то скрываешь Гарри, я не знаю, не могу понять что именно. Возможно, ты заключил сделку с какими–то силами, может, получил мощь какого–нибудь древнего колдуна! Я лишь вижу, что это скрываешь, и еще я ощущаю, что ты страдаешь. Что все это твоя совсем не детская, но все же жизнерадостность — не более, чем маска. Скажи мне правду, Гарри, и я постараюсь тебе помочь. — В голосе успокоившегося директора вновь проступили ласковые нотки.