— Хорошо… — Дамблдор покрутил пальцами, отправил в рот еще одну дольку. — Теперь нам надо решить, как с ним поступить. Его уже перевезли в одно из подземелий и надежно заперли и связали. Он до сих пор не пришел в себя. Полагаю, его состояние — побочный эффект всей этой… процедуры. Итак, что нам с ним делать? — Все переглянулись…

— Как я уже говорила, я сторонница принципа: нет врага — нет проблемы, — заявил Гарри, вновь взяв слово. Большинство присутствующих немедля выразили свое несогласие. — Я закончу. Никто из нас не знает, какими могут быть последствия подобного переселения душ. Кто может сказать, чего ждать от нашего гостя? Мы все теперь знаем, что он опасен, но не представляем, насколько. Мы не знаем ничего о том, на что он может быть способен… И вообще, зная, с каким чудовищем мы имеем дело, надо бы всерьез задуматься над тем, стоит ли рисковать, оставляя его живым.

— Да, но представьте, что мы сможем узнать через него! — воскликнул Снейп. — Если Темный Лорд создал его, то он может поступить так же и с остальными своими хоркруксами! Как было верно подмечено, мы ничего не знаем об этом, так значит надо узнать! Это наш шанс…

— Я уж не говорю о том, что неизвестно, какими могут быть последствия, избавься мы от него… — неожиданно поддержал его Грюм.

В общем, Гарри остался в меньшинстве.

— Мы должны узнать больше о нем, — заключил Дамблдор. — Пока что, следует принять все возможные меры предосторожности. И я рассчитываю на вас всех, чтобы разузнать как можно больше, в том числе и о том, что он знает, или не знает…

Молодой человек, привязанный к кровати, открыл глаза. Судя по всему, он думал потянуться и с изумлением обнаружил, что его руки ремнями притянуты к краям ложа. Дико оглядевшись, силы к нему, похоже, вернулись, он обнаружил себя в довольно темном подземелье, а рядом с собой человеческую фигуру в плаще, с капюшоном накинутом на голову, скрывая лицо.

— Что такое? — со страхом обратился он к нему. — Почему меня связали?! — Человек повернулся к нему, под тенью капюшона было не разглядеть лица. — Почему все вы ни с того ни с сего начали меня бояться?

— Не надо придуриваться, мы все знаем, — голос был искаженный, лишенный эмоций, он не казался человеческим.

— Что?.. Я… я не понимаю.

— Я понимаю змеиный язык и прочел заметки Волдеморта. Истинного Боба Айнджела уже нет среди живых. А в его опустевшее тело поселили тебя.

— Но… что…

— Том Реддл, еще одна частица твоей души, можешь не притворяться. Не могу сказать с уверенностью, из какого хоркрукса тебя достали, но в тебе его личность, его воспоминания вплоть до времени создания…

— О, во мне гораздо больше! — Пленник резко сменил тон, теперь он был насмешливым и презрительным. — Погружая меня в это тело, мой отец поделился со мною всеми своими воспоминаниями! Воспоминаниями, где ты присутствуешь, Враг. Мне известно, что ты встречался и даже сражался с моим отцом… где он?

— Забился, я полагаю, в самую глубокую и грязную нору, ожидая, когда мы до него доберемся, — бросил его собеседник все так же безо всякого выражения.

— Думаю, я понимаю… — парень еще раз окинул взглядом подземелье. — Ваши друзья хотят изучить меня, понять, как мой отец создал меня, как поселил в этом теле… Иначе почему они сохранили мне жизнь, зная, какую опасность я представляю… Но вы… вы… — Глаза юноши подобно сверлам вцепились во тьму под капюшоном. — Вы уже убивали, а Враг? — Почти мечтательным голосом спросил он. — Я знаю, что да. Скажите, действительно ли это столь сладко?.. Смерть, — он закрыл глаза мечтательно поднимая лицо к потолку, — моя память хранит в себе столько картин… Я купаюсь в них, стоит только закрыть глаза. Все эти жизни, уничтоженные моим отцом. Он получал столько наслаждения, неся смерть и страх… У меня пока не было такой возможности. Сотни слуг на коленях предо мной. Целый мир, полный никчемных существ, хнычущих у моих ног, — он вновь встретился глазами с Гарри. — Благодаря бесценным воспоминаниям моего отца я уже представляю себя на троне… Но нет ничего, что бы я ждал с большим нетерпением, чем того мига, когда я наконец принесу смерть в этот мир. Я уже в мельчайших деталях вижу животный страх в глазах моей жертвы, чувствующей, как ее сердце останавливается. Он или она будет кричать, умолять о пощаде. Напрасно. Я уже предвижу то наслаждение, которое испытаю, видя, как он будет истекать кровью. Я буду наслаждаться его агонией столько, сколько это будет возможно. Вы… вы можете спасти мою будущую жертву. Я вижу, что вы готовы убить меня и тоже получить от этого удовольствие… И я обещаю вам: очень скоро один из нас получит это наслаждение, обрывая жизнь другого…

Гарри вышел из камеры с заключенным, запер дверь и обессилено оперся спиной об стену. Пффф… это было гораздо тяжелее, чем он думал. Дамблдор, его родители, Снейп и еще несколько человек, что все это время наблюдали за их «беседой» сквозь стену, прозрачную в одном направлении, спешили к нему.

Как ты? — тихо обратилась к нему мать.

Такое ощущение, будто поплавала в нечистотах… — Гарри откинул назад свой капюшон.

Знаете, — тихо проговорил Снейп, — теперь я не столь убежден, что стоит оставлять это… существо в живых. — Сначала Грюм, потом Джеймс Поттер, а следом и его жена согласно кивнули, занимательный монолог пленника пронял всех.

Да… — тихо проговорил директор. — Не думал, что когда–либо скажу такое, но ЭТО действительно не должно жить. Хотя… — но тут его прервали.

И именно поэтому я считаю, что мы не должны его убивать, — заявил Гарри. Все, ну почти все, присутствующие недоуменно уставились на него, единственная, кто раньше высказывалась за смертную казнь, теперь была против нее. — Вам не показалось, что в этой речи было слишком много показухи? Я допускаю, что из–за всей этой чертовщины с переселением душ сначала в неодушевленные предметы, а потом назад в тела людей, получаются сущие маньяки. Насколько я знаю, та тварь, что сейчас прикручена к лежаку, смутила бы и Волдеморта, ведь даже он не настолько псих. Но в одном я уверена: Том Реддл, не важно основной его кусок, что все еще сидит в его теле, или же огрызки, разбросанные повсюду, до ужаса боится смерти. А то, что там лежит… он сделал все, чтобы спровоцировать меня, словно бы хотел, чтобы я его прикончила. И, черт меня подери, у него неплохо получалось!

Да, — подтвердил Альбус Дамблдор, очевидно его мысли текли в схожем направлении, — но скажи мне, зачем ему желать собственной гибели?

Да не знаю я! Но причина должна быть. Я могу повторить те же аргументы, что и в прошлый раз, только теперь защищая прямо противоположенное мнение. Может быть, перерезав глотку Бобу, мы так или иначе даруем бессмертие и неуязвимость этому хоркруксу, а заодно и самому Волдеморту? Понятия не имею, с чем мы имеем дело, но надо быть осторожнее, и я готова признать, что, наверное, была не права, предлагая избавиться от него…

Молчание длилось несколько минут, большая часть присутствующих просто не до конца поняла, о чем шла речь. И никто не знал, что сказать.

Что же… Значит, мы должны продолжить наблюдения, мы должны в точности понять, с чем мы имеем дело.

Ха, думается мне, смогу я его расколоть! — рыкнул Грюм. С этим все согласились, никто не расслышал, как Гарри пробормотал под нос: «Ну–ну, попробуй».

Как и следовало ожидать, ни черта Аластор не добился, Боб явно умел подбирать ответы, и в конце Грюма пришлось выводить силой, когда он уже совсем собрался убить пленника на месте. Дело зашло в тупик, Орден опять погряз в совещаниях и обсуждениях. И лишь пару часов спустя все с удивлением обнаружили, что Полли Поттер с ними уже нет, нашлась только короткая записка.

«Я пошла домой, а вы пока походите, поболтайте — в общем, не давайте ему расслабиться. Завтра вернусь со свежими идеями.

P. S. Не гасите ему свет».

Гарри действительно вернулся в особняк Поттеров в Ирландии, где ему сначала пришлось отбиваться от наскоков Бэтти и Гермионы, которые усиленно требовали разъяснений. Отбиться от них оказалось непросто, но в итоге Гарри удалось перенаправить их энергию на родителей, которые к тому времени еще даже не вернулись. Это уже само по себе значило немало, ибо был уже девятый час. Поужинав, Гарри расселся в гостиной перед камином с бокалом в руке. Ему необходимо было расслабиться, чтобы еще раз, на более холодную голову, все обдумать. Комфорт роскошного, глубокого кресла, тепло близкого камина и мягкий, сладкий, терпкий вкус сотерна сделали свое дело. Ему наконец удалось изгнать из мыслей крепко там засевшие слова: «… я обещаю вам: очень скоро один из нас получит это наслаждение, обрывая жизнь другого…». Это звучало почти как пророчество, а пророчества Гарри на дух не переносил.