Глаза не сразу привыкли к полумраку, когда Марио шагнул внутрь. К его обонянию сразу прикоснулся сладкий церковный аромат. Двери за притвором были открыты, Марио ступил в помещение трапезной. Сейчас столы и скамейки были сдвинуты к стенам. В углу стояла иконная лавка, которая была открыта, но внутри никого не было.

Марио прошел трапезную, ощущая трепещущее чувство в груди.

Шагнув в помещение храма, Марио поразился. Солнечный свет шел сверху, из-под купола, прочертив в воздухе солнечные полосы. Они причудливо падали на лики Святых. Иконы завораживали своей красотой. Их было немного, но они создавали ощущение, что Марио здесь не один.

— Креститься надо, внучек.

Марио подумал, что это прозвучало у него в голове, такое было чувство величия, происходившего с ним. Грудь наполнялась приятной теплотой. Он почувствовал легкое прикосновение к своему плечу. Он обернулся, ожидая увидеть ангела.

На него добрыми слезящимися глазами смотрела бабушка-смотрительница.

— Креститься надо, когда в храм входишь, внучек. Перед всеми Святыми поклон держать.

Марио стоял, стесненный. Он не знал, как это делается.

— Извините… Но… Я не умею.

Бабушка улыбнулась и еще больше прослезилась.

— Пальчики вот так складываешь в троеперстие. Сначала ко лбу, повторяй — Смотрительница поднесла пальцы ко лбу. Марио послушался.

— Потом к животу. Вот так. Потом к правому плечу и затем к левому. Вот так — она довела руку до плеча и повернулась к иконам, — и затем поклон.

Марио повернулся и поклонился тоже.

И стало как-то приятно на душе ему в этот момент. Подумал он, что все заботы решатся и ощутил прилив счастья.

— Когда подходишь к храму, лик Господень видишь или Святых — крестишься. Когда заходишь, крестишься. Вошел — надо подойти и поклониться иконе в центре храма, пойдем — Смотрительница заковыляла к центру, туда, куда падали солнечные лучи. Марио степенно следовал за ней.

— Первый раз в церкви?

— Да.

— Вот здесь — перекрестился — наклонился, иконку поцеловал в правый нижний уголок, лбом приложился на секундочку. Дальше отодвинулся и еще два раза перекрестился — бабушка все это показала.

Марио повторил. Смотрительница наблюдала.

— Первый раз к Богу просто так не ходят — произнесла она, — что случилось, внучек?

— За девушку пришел помолиться, бабушка.

— За суженую ли свою? Или за бесовщину какую?

— За хорошую, бабушка, за хорошую. Только помочь надо ей. А как — сам не знаю.

— Ну, если сам не знаешь, то и старушка тебе не скажет. Господу помолиться — это правильно. Когда один человек ведет другого к Богу — это прекрасно, внучек! Сами Святые умиляются! Молитв, наверное, не знаешь никаких?

Марио опять совестно помотал головой.

— Ну пойдем, я тебе свечечку дам, помолишься, как умеешь. А Господь услышит — не переживай, внучек.

Смотрительница заковыляла к иконной лавке. Марио последовал за ней.

— На, внучек! Свечку от лампадки подожжешь, помолишься, свечку поставишь, перекрестишься.

— Хорошо, бабушка — Марио с благодарностью принял свечку и вернулся к иконам.

Свят поджег маленькую свечку и долго в мыслях и образах рассказывал о себе и о своей Феникс Высшим силам.

И когда закончил он свою нехитрую молитву, поставил свечку в подсвечник, перекрестился, тогда ощутил он чувство, что все у него получится.

Со всей душой поблагодарив бабушку-смотрительницу, Марио пошел к выходу.

Долго ли, коротко ли, трудно ли или легко, но Марио открыл сессию под самый ее конец. Упорно трудясь и пробиваясь к цели, он бурно занимался весь остаток июня. Но преподаватели уходили в отпуска, экзамены было не получить. Но Марио был уже рад тому, что заветная печать «Допущен к сессии» стояла на своем месте в зачетке. Благодаря вере декана в него, Марио не переживал за экзамены. Он знал, он сможет их все сдать к концу сентября. Хоть на некоторых предметах он был всего два-три раза. «Хотя бы преподавателя знаю в лицо» — успокаивал себя Марио.

За период тренировок в июне Марио подтянул свою форму. Он и раньше не был худым, а в школе являлся одним из ведущих спортсменов по легкой атлетике.

Начались летние каникулы, всей захватывающей волной обрушившиеся на беззаботных студентов.

У Марио началось свое особенное лето по программе Судьи Дредда. В конце июня тренировки в зале официально закончились, Сенсей улетел отдыхать на Бали. Судья Дредд разрешил парням с секции приходить, заниматься в тренировочное время, только уже самостоятельно.

Святу же поступило особенное предложение. Судья предложил Святу тренироваться вместе с ним, если, конечно, Марио не боится. Марио достаточно изучил характер Дредда и уяснил, что тот очень не любил слышать отказы. Поэтому он обычно слышал только «Да». Марио согласился, тем более что это была большая честь для него — шутка ли, тренироваться вместе с именитым бойцом.

И началась суровая физическая и духовная работа над собой. Лишь в конце июля Марио съездил на две недели домой — побыть с мамой, пока Судья летал с парнями на сборы в Тайланд. На Таиланд у Марио попросту не было денег.

Их тренировки было решено проводить частично в зале, но в основном — на улице. За Кентавром располагалась небольшая спортивная площадка с двухсотметровой беговой дорожкой вокруг заросшего травой поля, турниками, брусьями, 8-миметровым горизонтальным рукоходом.

За несколько часов парни скосили всю траву и выгребли ее за поле. Повыкидывали камни, бутылки и банки с поля и беговой дорожки. Их небольшой стадиончик принял ухоженный вид. Теперь они вполне могли считать его «своим».

— Как спалось? — осведомился Судья Дредд.

Марио удивился такому вопросу.

— Да нормально — пожал плечами он.

— Смотри, плохо спать будешь — значит перетренировался. Хорошо, значит, будем увеличивать — Судья помечал у себя что-то в блокнотике, напоминая доктора, одевшего тайские шорты и рашгард.

В начале июля Судья давал ощутимую нагрузку. Потом она стала просто тяжелой. Каждый день он придумывал все более изощренные способы нагрузить Марио физически, чтобы тот переборол себя и стал чуточку сильнее. И в самом начале, когда тренировка только начиналась и они по обычаю делали легкий кросс по парку, Марио казалось предстоящее невыполнимым. Но он знал, что пройдет три часа, и все закончится, каким бы тяжелым все не казалось вначале.

Судья Дредд не был ему другом, но все же их отношения напоминали дружеские отношения наставника и ученика.

Во время кросса Судья не торопился, подстраивался под темп Марио. Но под конец дистанции, когда они выходили на затяжной двухсотметровый подъем, длившийся до самого клуба, едва вспотевший Дредд ускорялся. И Марио ненавидел этот момент. Он всегда оставался позади и всегда приходил последним, как ни старался догнать Судью.

А потом начинался самый сок. Разогревая тело кроссом, дальше Судья обычно давал нагрузку кросс-фитом[50]. Для Марио это были чудесные деньки.

В один из таких дней Судья в своей манере спросил:

— Что-то смотрю ты не сильно устал — спросил Судья Дредд, подозрительно глядя на Марио.

Пот с Марио катил градом, — он только что прибежал с дистанции и по дороге от Муай Тавра успел немного отдышаться.

— Так, а ну, покатай меня, большая черепаха! — и Судья запрыгнул на спину Марио, — еще два кружка по стадиону.

Теперь Марио думал, что он виноват в том, что не устал. Но делать было нечего. На самом деле, подхватив Судью Дредда под ноги, Марио было не так уж и тяжело бежать с ним.

— Пахать, пахать! Еще кружок! — кричал Дредд, когда Марио пробежал второй круг, — золотой кружок надо делать всегда!

«Золотой» Судья называл ту нагрузку, которая выполнялась поверх заявленной вначале упражнения. Не смотря на кажущийся фанатизм, с которым Судья отдавался тренировкам, он четко контролировал состояние Марио и видел, когда тот мог сделать больше.