Тут в поле зрения двоих парней попал мчащийся автобус. Водитель гнал во весь опор. Но перед остановкой, притормозив, автобус замер чуть дальше сгрудившихся людей. Оголтелая толпа ринулась вбок, так как автобус стал дальше, чем ожидалось.

— Аккуратней, не толкайтесь! — вопила тучная женщина, сама напирая вперед.

— Женщина, куда вы прете? — звонкий девичий голос вскрикнул спереди.

— Моя нога…

— Аккуратнее можно?

— Ох, и молодежь вперед лезет, как обычно!

Ди смотрел на это исподлобья и улыбался.

— Смотри, и все ради того, чтоб быть на миллисекунду быстрее, чем другой. И заметь, все, кто громче всех орал и возмущался, уже вбулькнулись внутрь. А молодежь смиренно еще ждет. И все ради собственной жалкой ж**ы! — Ди опять зло и смачно плюнул. — Все, лишь бы тебе было чуточку удобнее, чем другому, такому же человеку, стоявшему рядом минуту назад. Точнее, какому человеку? Они же тут подобны животным. Кроме вон тех чуваков… Да, и вон чел тоже клевый, — Ди кивнул на парня, который подсмеивался над происходившим и залезал в автобус последним, — он не хочет быть участником этого шоу. Он понимает что к чему, и что людской эгоизм так жалок, ничтожен и унизителен при взгляде со стороны. А тем временем эти чопорные тетки, удобно усевшиеся, сейчас будут обсуждать, что молодежь распоясалась… — и Ди внезапно заорал, — Ээээй! Люууди! Где выыы?!

Несколько человек на остановке обернулось в его сторону. Удивленные лица уставились на него из-за стекол автобуса. Ди смеялся им в глаза.

«Пшшшфыв!» — закрылась автобусная дверь, автобус отчалил.

— И видишь, Марио, и дело даже не в этих тетках. Дело в том, что мы сами сделали их такими. Они уже привыкли, что им никто не уступает место, никто не соболезнует их тучному тельцу. Вот и прут по головам. Главное при этом особые слова приговаривать: «Ох, какая молодежь! Ох, какая молодежь пошла, не толкайтесь!», — и никто не подумает, что эта женщина прет вперед. А она и рада пару ног отдавить, зато сесть быстрей! А молодежь у нас не такая уж и бессердечная в этом плане. По роду своей деятельности, — Ди ткнул двумя пальцами в шею, изображая жест «выпиваю», — довольно часто приходится передвигаться на автобусах, так как денег даже на такси не остается.

Ди смачно затянулся.

— И знаешь, что я тебе доложу? Женщине с ребенком всегда уступят место. Все-гда. Может капля сознательности все-таки остается, а может все-таки человекозавр понимает, что если он не встанет, против него возмутится весь автобус. Вот бабке не всегда уступят, хотя и в большинстве случаев — Ди поднял вверх указательный палец, — и даже женщинам, таким, как те, уступают.

— Ну а ты? Ты прям подскакиваешь, когда бабушка входит? Здрасьте-присядьте!

— Когда пьяный — то нет. Любая бабушка стоит на ногах крепче, чем я. Это когда под градусом. А если немного выпивший, то конечно, я встану. Если она ко мне подойдет. Один раз даже кондуктору уступал — перепутал.

Ди осушил стакан, отер рот рукавом и продолжил:

— И знаешь, что я тебе доложу. Люди уже отвыкли от милосердия. Не знаю, как там было при коммунистах, но сейчас говоришь «Садитесь», на тебя ошалело смотрят и говорят: «да сидите, сидите!». Люди автоматически ищут подвох.

Марио согласно кивнул. Он уже порядком «поплыл». Он вдруг почувствовал незримую связь с этим диджеем. Он вдруг ясно прочувствовал, что они вдвоем сильно похожи. Его душа жаждала открыться этому «праведногневавшемуся» Человеку. Марио почувствовал, что может высказаться ему, что тот должен понять его.

— Верно ты гневаешься, друже, — наигранно начал он, — верно все ты говоришь. Но главное та проблема в чем? Оглянись, вспомни своих знакомых с вечно опухшими лицами. Посмотри на тех людей с синюшными мордами, посмотри. Страшно? — Марио перевел взгляд вдаль, поверх крыш домов, магазинов, проводов, проезжающих машин. Он продолжил:

— Вот как сейчас стою я в очереди в магазине. И мужик передо мной с обширным запахом, перегар изрыгает при каждом выдохе. И мелочь держит в серой ладони, которую тут же, в магазине, насобирал. И ждет — не дождется своей очереди. — Марио вздохнул, — и, знаешь, Ди, сердце у меня болит. Болит и за этого мужика, который уже сам себе не сможет помочь. И за продавщицу тоже болит, она же и рада не продавать, не участвовать в гибели этого мужика, а что поделаешь… — Марио шумно вздохнул и отпил из стакана, — да куда денешься, она как посредник между алкоголем и человеком. Но не продавать нельзя. Он же ведь пойдет и купит водку в другом месте! Поэтому и болит у меня душа за них. И что делать, не знаю.

— И за меня тоже душа болит? — Ди улыбнулся.

— Что? А, да.

— Да ладно тебе, Брат, расслабься! Это их траблы… Надо же, я вот никогда об этом не задумывался… — Ди поправил наушники.

Ночь сгущала свои темные краски. На остановке уже почти не осталось людей. Становилось прохладно и одновременно свежо. Начал накрапывать мелкий дождь, который вскоре превратился в уверенный ливень. Совсем мало машин стало проноситься мимо остановки. Вдоль обочины ехала поливальная машина. У остановки она притормозила, из кабины выскочил коренастый водитель и приблизился к парням.

— Парни, есть закурить?

— Да, конечно, на дядь, держи! — Джей Ди протянул сигареты.

Водитель жестом попросил прикурить, Ди сложил руки домиком и зажег зажигалку.

— Шпашыбо! — распыхивая вокруг себя клубы дыма, произнес водитель.

— Что, мужик, дождь от работы избавил? — Ди улыбался.

— Да, погода нынче такая. Не ждешь, не ждешь, потом как зарядит! Весь день вот жара была, к вечеру выехал, — на тебе! — мужик посмотрел на огонек сигареты, — хороший табак!

— Радуйся! Сейчас поедешь обратно, а потом домой! Выпьешь… Расслабишься! — вкрадчиво говорил Ди.

— Да какой там! — махнул рукой мужик, — мне план делать надо! Работаем и в дождь! Я дальше поеду.

Марио недоуменно уставился на него:

— То есть как это? Дождь же…Он и польет.

— Да какой там! Он только так, пыль к земле прибьет! Нам же смыть ее надо, — мужик сдул пепел с окурка. — Так и работаем, как дураки.

— Это почему же? Едешь — улицы пустые, музычку врубил, ноооочка… клевааа — потянул Марио.

— Да какой там! Быстрей бы смену сдать! — водитель скосился на четверть полную бутылку виски, — ночью такого насмотришься, бывает… Особенно здесь, в центре.

— Слушай, Мужик, а возьми нас с собой! — воодушевленно изрек Джей Ди. — Нас все равно отсюда никто не заберет. Да и тебе нескучно будет!

— Да не, хлопцы! Куда ж вы! У меня работа! — Мужик мелкими плевками затушил окурок, затем подошел и выкинул в урну.

— Ну бывайте, хлопцы! — и направился к своей работе.

Парни молча провожали его взглядами.

— Сигарет хоть бы взял — прошелестел Марио.

Водитель обошел свою оранжевую машину, запрыгнул внутрь и хлопнул дверью. Затем опять открыл ее.

— Вот сейчас сигарет и попросит! — произнес Ди.

— Эй! Пацаны! А поехали! Вместе веселее!

— Ееее! — удовлетворенно протянул Ди.

Парни резво похватали свое добро и заторопились к поливалке.

— Эй, Марио, смотри — я один большой попрыгун! — и Ди весело и с размаху прыгнул в центр лужи так, что обрызгал Марио до колена.

— Ах ты! Падонок! — Марио шутя принялся догонять Ди, пытаясь шлепнуть по лужам так, чтоб обрызгать его.

— Главное вовремя выпрыгнуть! Чтоб лужа не сомкнулась! — повторил свой прием Ди. Тут бутылка выскользнула у него из рук, он резво присел и поймал ее. Тут лужа сомкнулась и вдобавок Марио смачно шлепнул по ней так, что окатил Ди полностью.

Марио встал в нерешительности. Ди секунду смотрел на себя, а потом засмеялся. Звонко, пронзительно и счастливо. Марио засмеялся вместе с ним.

— Хей! Погнали! — они запрыгнули в голубую кабину.

— Валеррра, давааай! Восемьдесят! Валеерррааа! — рычал Джей Ди посередине.

— Валеееррааа, тааам красный! — Марио стряхивал пепел в окно и одновременно снимал происходящее на телефон.