В девять утра Мейсон приблизился к мужчине, открывавшему табачную лавку на углу Седьмой улицы и бульвара Клифтона.

– Мистер Шпенглер? – спросил адвокат.

Мужчина быстро повернулся, готовый к любым неожиданностям, и подозрительно посмотрел на Мейсона.

– Кто вы такой?

– Адвокат Перри Мейсон. Я хотел бы задать вам несколько вопросов.

– На какую тему?

– О Глэдис Фосс.

– Ах, о ней!

– Именно о ней.

– Проходите. – Шпенглер отворил дверь, вошел в помещение, раздвинул шторы. – Минуточку, – предупредил он Мейсона. – Я должен позаботиться о посетителях. – Он выложил на прилавок книги в мягких обложках, расчехлил кассовый аппарат, включил вентиляцию, встал за прилавок, водрузил локти на стекло и, рассматривая посетителя, спросил: – Итак, что вы хотите знать о Глэдис Фосс?

Шпенглер был грузным, мускулистым мужчиной с грубыми чертами лица, низким лбом и выдающимися вперед скулами. Тоненькие усики оттеняли толстые губы. Он явно тщательно следил за своей внешностью.

– Мне нужны сведения о Глэдис Фосс, – ответил Мейсон.

Шпенглер облизал толстые губы и подозрительно взглянул на адвоката.

– Если я знал, кто навел на меня ночью полицейских, – сказал он, сломал бы мерзавцу шею.

– У вас неприятности? – равнодушно спросил адвокат, закуривая.

– Какие там неприятности! – с иронией воскликнул Шпенглер. – Разве это неприятности? Меня просто-напросто вытащили из постели в три часа ночи, забрали в Управление и заставили рассказать все, что знал.

– Да, не особенно-то приятно, – посочувствовал Мейсон. – Полицейские подчас ведут себя крайне развязно.

– Не то слово!

– Я в данном случае заинтересованное лицо, – сказал Мейсон.

– Заинтересованное – в чем?

– Я адвокат вдовы доктора Малдена.

– И что вы хотите от меня?

– Кое-какие сведения.

– Нет у меня никаких сведений. Сигареты есть – хотите купить?

– Вы знакомы с Глэдис Фосс?

– В полиции, пока тебя обрабатывают, – заметил Шпенглер, – всякого наслушаешься, все что помнил – забудешь.

– Они спрашивали насчет Глэдис Фосс?

– Что знал – рассказал.

– Что именно?

– Ну, что она играла на скачках.

– Часто?

– Частенько.

– По-крупному?

– По собственной системе.

– Вы букмекер?

– Был. Поймите меня правильно, мистер Мейсон. Я больше не букмекер. Я всего-навсего торгую сигаретами.

– Прекрасно. А давно вы занимались букмекерством?

– Еще два месяца назад.

– Что вас остановило?

– Полиция, тысячедолларовый штраф, условный приговор. Сейчас в этом городе не развернешься.

– Хороший был бизнес...

– А вам-то что до этого?

– Пытаюсь разобраться.

– Занимайтесь своим делом, а я займусь своим. Я ведь не спрашиваю, какую прибыль вам дает адвокатская практика.

– Не стоит злиться, – успокоил его Мейсон. – Я ведь могу обратиться за информацией к полицейским протоколам.

– Как тут не разозлиться! Разве приятно, когда тебя ни за что забирают в полицию посреди ночи? Ладно, раньше я был букмекером, но теперь-то чист перед законом! Какое у их право хватать меня за шиворот посреди ночи да тащить к себе?!

– Как насчет мисс Фосс? Везло ей или нет?

– По мне, так слишком везло.

– Говорят, она просадила кучу денег?

– Лгут.

– Говорят, она хотела отыграться и вернуть в кассу присвоенные деньги?

– Какой-то подлец сообщил в полицию то же самое.

– Это неправда?

– Черт побери, конечно, неправда.

– Как она играла?

– По хитрой системе. Серия попыток, затем еще и еще.

– А чем это вам не по душе?

– Не прикидывайтесь простачком.

– А что, собственно, в этих сериях плохого?

– Смотрите сами – она выстреливает серию мелких ставок. Преимущественно вхолостую. Но я за целый заезд выигрываю у нее максимум двадцать долларов. А проигрываю, когда не повезет, тысячи.

– А она выигрывала?

– Черт возьми, два раза. Сперва сразу попала в точку. А потом уже благодаря своей системе после пробных ставок.

– Ограничивалась она вашими услугами?

– Не думаю. Наверняка имело дело и с другими букмекерами.

– Может, там ей не везло?

– Возможно.

– А с вами?

– Обставила меня тысяч на десять. Ловкая дамочка! Или, черт побери, очень уж осведомленная.

– Как она расплачивалась?

– Наличными.

– Не чеками?

– Чеков не признаю. Мой банковский счет изучают под микроскопом. Существуют к тому же налоговые органы. Чеки в такой ситуации не проходят. С меня дерут наличными. Ну и я хочу получать наличными.

– Ставки она наверняка делала по телефону. А рассчитывалась как?

– Приходила каждый четверг к четырем. Хоть часы проверяй.

– Ваша лавочка закрывается в какое время?

– Тогда – в девять вечера, теперь – в шесть.

– Хорошее у вас место, – сказал Мейсон.

– Дерьмовое, – мрачно отозвался продавец. – Я приобрел магазин в расчете на букмекерство.

– Не окупилось? – спросил Мейсон.

– Человек предполагает, а Бог располагает, – с философской горечью ответил Шпенглер.

– Полиция интересовалась тем же, что я?

– Интересовалась всем на свете, иначе я не стал бы с вами откровенничать.

– Знали вы, кто служит мисс Фосс?

– Нет. Я думаю, что она захомутала состоятельного мужика и тянет с него денежки.

– Как она одевалась?

– В общем-то, скромно. Но общее впечатление... Она ведь – красотка хоть куда. Даже в кухонном наряде сойдет за королеву. Я себе как представлял? Живет она в шикарной квартире, окружают ее сплошные аристократы, где-то есть бывший муж, которого ободрали в ее пользу на бракоразводном процессе: застукала она его, когда он развлекался на стороне в компании аппетитной девицы или детективы нащелкали фотографий... Да что я вам толкую. Вы же адвокат.

– Она была у вас постоянным клиентом?

– Да.

– А два месяца назад вас накрыли?

– Вроде того.

– И оштрафовали?

– И оштрафовали.

– С условным приговором?

– С условным приговором.

– И как поступила Глэдис Фосс?

– Не знаю. Наверное, делает ставки у других. Я как раз вернулся, когда она позвонила, чтобы сделать ставку. «Нет! – ответил я ей. – С меня хватит.»