Забелин. Да… Нуте-с?

Рыбаков. Я не об этом. Между нами большая разница в образовании, воспитании. Так я и решил. Ну, я займусь этой маленькой операцией, а то нехорошо. (Идет к двери.)

Маша. Рыбаков…

Рыбаков оборачивается.

Маша. Вы правы… Между нами целая пропасть. Вы очень умно рассудили. Незаслуженно обидела вас и прощения просить не хочу. Но вы всегда по отношению ко мне были удивительно благородны. Теперь я вас попрошу в последний раз — уходите отсюда, совсем уходите. Я никогда не должна слышать о вас. (Бросилась прочь.)

Забелин. А он стоит… Бегите вслед, просите прощения…

Рыбаков. То есть, я действительно побегу.

Забелин. Какое там, к черту, «то есть»! Ступайте уж…

Рыбаков убегает.

Что поделаешь?.. Жизнь… Остра ты, матушка, жизнь, с перцем, с полынью, а принимать надо. Бедная Машка-то, любит. Кто там?

Входит Забелина. В руках судки.

Будь здорова.

Забелина. Я принесла тебе завтрак.

Забелин. Безумно рад. Благодарю.

Забелина. Садись и ешь! Возьми салфетку и ешь, как прежде на службе.

Забелин. Не хочу.

Забелина. Мне твои пируэты надоели. Садись и ешь.

Забелин. Лида, ты не шуми… Я сажусь.

Забелина. Молчи и ешь.

Забелин. Ем.

Забелина. Лучше жуй.

Забелин. Жую… Ты на улице никого не встретила?

Забелина. На улице много людей.

Забелин. Конечно…

Забелина. Антон Иванович, работай, ради бога, и не дерись ни с кем.

Забелин. Не буду.

Забелина. Приди в себя. Успокойся. И вообрази себе, что все это… обстановка… дела… будет выглядеть иначе.

Забелин. Воображу, воображу.

Забелина. Если бы ты знал, как хочется, чтоб снова ты ушел с головой в свое дело.

Забелин. Довольно меня нянчить! Я не грудной младенец! Ей хочется! А я мешок с опилками?! Болванка без души? Благодарю за угощение. Сыт.

Входит Маша.

А ты опять зачем?

Маша. За мамой… проводить ее.

Забелин. За мамой…

Входит Рыбаков.

Вот все святое семейство! Но вместо Христа — матрос!

Рыбаков (обиделся, разозлился, вспылил). В конце концов, мне не до шуток. И я пришел сюда работать. Пожалуйста, вот мое назначение, прочтите. Мне дано строгое указание не терять времени. Давайте обсудим, что и как.

Забелин. Давайте обсудим. А вы энергетик, электрик или хотя бы электромонтер?

Рыбаков. Умею чинить электрические пробки.

Забелин. Чтобы работать по электрификации России, этого слишком мало.

Рыбаков. Я найду себе дело.

Забелин. Впрочем, это даже обстановочнее — то один болван свистел в пустом зале, теперь будут — двое.

Рыбаков. Я свистеть не буду, а главное — вам не дам. Прежде всего, с чем вы здесь столкнулись?

Забелин. Ни с чем.

Рыбаков (смутился). Так… Ну и что же?

Забелин. Ну и ничего же! Поняли? Так начинается Библия.

Забелина (знаками отозвала Машу в сторону). Маша, нам нельзя уходить… Пойдем походим по комнатам…

Забелина и Маша незаметно уходят.

Рыбаков (задумчиво осматривается). Насколько я могу понять, вы, я и вся эта обстановка составляют нашу организацию. Телефон есть. А средства передвижения вам дали?

Забелин. Дали. В сарае стоит карета. Без лошадей.

Рыбаков. Без лошадей карета не годится. Не надо ничему удивляться… Однажды я взял город, пришел в городскую управу и конфисковал кассу. А в кассе города оказались две медные копейки. С двумя копейками я начинал Советскую власть.

Забелин. Любопытно… как же вы начинали?

Рыбаков. Я созвал в театр мелкую, среднюю и крупную буржуазию и на сцену поставил пулемет и будильник… И через три часа, по звонку будильника, они положили на стол три миллиона.

Забелин. Что же, вы собираетесь и сюда созвать всю оставшуюся в Москве буржуазию?

Рыбаков. Нет… Вы мне скажите, что сейчас вам крайне необходимо?

Забелин. Мне крайне необходимы инженеры, техники, чертежники, теоретики, ученые…

Рыбаков. Ну и давайте их привлекать.

Забелин. Что же, вы поедете с пулеметом и будильником по Москве?

Рыбаков. Нет, в данном случае тут с пулеметом ничего не сделаешь. Я дам во все газеты сообщение, что Антон Иванович Забелин приступил к работе.

Забелин. Очень простая мысль.

Рыбаков. Я сейчас буду вызывать сюда журналистов.

Забелин. А разве они существуют? Да-да, конечно… Я просто забыл, какие бывают журналисты. Но у нас негде их принять, посадить.

Рыбаков. Ничего, постоят. Итак, я буду вызывать журналистов, а вы садитесь готовиться к докладу. Нам с вами… то есть вам… лично вам… не позднее чем через три дня надо представить обещанный доклад товарищу Ленину.

Забелин. Как — через три дня?

Рыбаков. Вот так… обыкновенно.

Забелин. Откуда вы это знаете?

Рыбаков. Знаю очень точно.

Забелин. Нет, вы это, голубчик, совсем серьезно?

Рыбаков. Очень серьезно.

Забелин. Что же вы молчали, сударь?

Рыбаков (вызывает номер телефона). Вы на меня накинулись и ошарашили.

Забелин. Вас ошарашишь!

Рыбаков (по телефону). Двадцать два — двадцать три… Редакция «Известий»?.. С вами говорит ученый секретарь особой комиссии. Мы разворачиваем огромную работу по подготовке электрификации… А вы и не знали?!.. Плохо работаете, да… да… Пришлите-ка нам сотрудника. Сивцев Вражек, семнадцать.

Забелин (достает записную книжку). Вот вам номер телефона инженера Вострецова. У меня с этим господином получился парадокс… иначе говоря, я с ним подрался у Малого театра. Мне нужно получить у него копию моего доклада в Академии наук. Позвоните ему.

Рыбаков. Четырнадцать — сорок пять.

Забелин. А жена ушла? Кто просил уходить?.. Лидия Михайловна! Верните их…

Рыбаков. Четырнадцать — сорок пять?.. Инженер Вострецов дома?.. Как — не знаете, а вы кто такая, жена?.. Где работает?.. Говорит особая комиссия… Благодарю вас.

Вбегают Забелина и Маша.

Забелина. Извини… мы судки забыли.

Забелин. «Судки»… Какие судки! Сию минуту поезжайте домой и пришлите мой лондонский чемодан из свиной кожи, там спрятаны мои лучшие труды. Марья, ты сама найди извозчика и вези… Опять они ждут. Ведь ясно сказано?

Забелина (подходит к мужу, тихо). А тот портфель… ты знаешь, о чем я говорю… не нужен?

Забелин. Он здесь со мной.

Забелина. Ведь я понимаю… Я все понимаю… Вся жизнь как на ладони. Пойдем, Маша. (Уходит.)

Маша (у дверей). Папка, как я тебя люблю! И вас люблю, Рыбаков. (Целует Рыбакова, уходит.)

Забелин. Вы нашли Вострецова? Позвольте, вы взволнованы…

Рыбаков. Конечно, взволнован… Но я этого Вострецова со дна моря достану.

Входит машинистка.

Вот, Антон Иванович, машинистка, о которой я вам говорил.

Забелин (машинистке). Вы прикомандированы к нам работать… Душевно рад. Забелин. И вы не удивляйтесь, если мы сейчас экстренно начнем работать. Усаживайтесь. (Ходит, думает вслух.) Идея… идея… Нет, мы начнем так-с. Электрификация России является величайшей идеей современности на долгие времена… (Машинистке). Можно?