И сам собой всплыл вопрос, - о каких в дупло свидетелях нашей гибели гнал Кэп? Ведь отправной точкой его версии было моё сомнение, что кто-то в здравом уме рискнёт выйти на лодке в океане навстречу гипотетически ищущему нас фрегату? Но не нашли мы на наших кораблях военных в здравом уме - эти способны выполнить любой приказ. Пристали мы к Кэпу, а он ни в какую, - ничего не говорил и всё! Я уже слегка расстроился, но Захар, дотошный малый, напомнил мне, что он, действительно, ни про кого конкретно не говорил. Я тогда высказал предположение про пятерых в клетке, а Кэп всего лишь не стал меня опровергать. Но люди же так и сидят в клетке, может вовсе ни за что! Неудобно, и делать с ними что-то нужно.
Ладно, пошли по порядку, обратились за консультацией к Боу. Он, усмехнувшись, сказал, что только чувство собственного достоинства и боль в голове от табуретки не позволили ему ржать во весь голос во время моего разговора с Кэпом. Не то, что шлюпку, даже корабль в океане по координатам и времени не встретишь, не говоря уж кого-то искать. У приборов погрешности - плюс-минус Африка. Такие вещи доступны лишь эскадрам и караванам с множеством посыльных шхун. Но если есть привязка к географическому объекту, лучше всего бухте, где можно просто ждать визави... но тогда никакие смертники в лодке нафиг не нужны, дело-то простое. Короче, наврал мне Кэп, да мы сами себе навыдумывали. Хорошо, думаю, обсудим это с Кэпом и Доусоном подробнее.
Кэп сперва уточнил, собираемся ли мы сдержать данное ему слово? Я его заверил, что относиться к нему ещё хуже, что бы он ни рассказал, у нас просто не получится, и обещание данное ему, последней сволочи, останется в силе. Он сострил о своей прочной репутации и сказал, что после утопления каторжника свидетелями, уже приговорёнными за злодейства, должны были стать: он, Дасти, штурман и капрал Йеллоу. Причём штурману злодейство только лишь предстояло. Они весёлой компанией сначала собирались отправиться на сделку с индейцами, и штурман говорил, что может так поставить шлюп в прилив, что он после отлива уже больше никуда не уйдёт - никто и не думал брать в долю столько дармоедов и оставлять в живых прорву настоящих свидетелей! Доусон, сука такая, подтвердил, что он действительно для верности собирался посадить шлюп на риф возле его дикарского острова, там же неподалёку их должен будет искать фрегат под командой шурина сволочи-Кэпа. Вернее даже ждать. И не нужно его, штурмана, бить и обижать, ведь он может провести корабли и мимо рифов, если его отпустят вместе с Кэпом. Мы ж его обещали отправить в Англию с приветом, не так ли? Вот Доусону тоже хочется повидать родных, и это самый лучший способ! Ну, мы ему пообещали подумать и на всякий случай предупредили, что его подлянка могла сработать с одиноким шлюпом. А у нас четыре судна, и если хоть с одним что-нибудь случится, он будет так орать, что его приветик родня в Англии и оттуда услышит, плыть ему всё равно уже никуда не придётся. Доусон, понятно, загрустил, а мы серьёзно задумались.
Можно было идти к майору Кроутону, командиру морпехов, интересоваться его пассажирами, но оставался осадок - он же должен был нас расстреливать! У него же тоже чувства и ранимая душа, неудобно было ему напоминать - отношения только начали складываться. Помялись немного, посмущались, но делать было нечего, просто и прямо как бы между прочим спросили его, кем он себя ощущает, решившись на этакое? Тот сначала долго не мог нас понять, потом отказался нам верить. Типа вообще себе не представляет, чтобы он расстреливал какой угодно английский корабль хоть по чьему приказу. Ведь что такое шлюп? Изначально это - одномачтовое судно. Сейчас же просто любой гражданский корабль, призванный на военную службу, их так называют, потому что они изначально строились вне военных рангов. Вот казна купила у частника "Забияку" и набрали на него народ, откуда получилось. И он никого не смог бы в море расстрелять просто потому, что тупо этого не умеет! Даже канониры не смогут кого-то расстрелять, им вообще трудно что-то разглядеть через тесные порты, если орудия в них торчат. Пушкари на орудийной палубе выставляют возвышение, заданное капитаном, и огонь открывают по его команде - наводка в горизонтальной плоскости осуществляется поворотом корпуса, прости Господи! А капитан нам известен, и коли он до сих пор ещё жив... ну, мы попросили его не беспокоиться. Убедительно попросили и не стали ему рассказывать о планах Кэпа на их счёт, такая сволочь и впрямь большая редкость, надо беречь! И естественно отвлекли, спросив о бедных его пленниках.
Узнав об их горькой судьбе, нам стоило больших усилий не оскорбить майора молодецким ржачем. Выяснилось, что пятеро в клетке это злостные нарушители дисциплины и субординации, опасные настолько, что даже подчинённые майора не чувствовали себя в полной безопасности, если они, пусть в клетке и кандалах, были просто живы. По военноморской традиции не все подчинённые Кроутона прибыли на новое место службы самостоятельно и в полном сознании. И по правде его подчинённый в клетке только один, остальные четверо оказались провожающими. Но после попытки мятежа, это когда они попытались покинуть шлюп, и нанесения экипажу множества телесных повреждений были посажены под арест. А уже после повторной попытки их чисто из гуманизму, чтоб не убивать, посадили в клетку до прибытия на М-ку, где и собирались выпустить - португальцев не жалко. Нефигассе остановочку проехали! - переглянулись мы с Плюшем. Майору было неловко нам рассказывать, и вообще не хотелось напоминать о них, пусть, мол, живут пока. Но, раз уж мы сами о них заговорили, то он бы рекомендовал нам, как пиратам, то, что ему, британскому офицеру, сделать честь не позволяет. Ну, мы его поняли правильно, сразу отправились на "Забияку" и выпустили бедолаг из узилища. Заслужить такие почести в команде майора - это даже не знаю, кем надо быть!
Вот честно - так и не знаю! Вся пятёрка была сильно выше среднего роста, но главный виновник, сероглазый гигант с льняными волосами до плеч, выделялся даже среди них. Пока матросы ломали замок на клетке, да сбивали с узников браслеты, мы с ним немного разговорились. Назвался он Йоном Йохонсоном, английским солдатом морской пехоты, что было и так заметно по его лохмотьям, но говорил мало и односложно, видимо из-за акцента. Остальные четверо поначалу нас игнорировали, возможно, вообще не понимали, Йон сказал, что они его земляки, тоже моряки. На словах "тоже моряки" мы сделали стойку ушами, ещё не совсем веря своему счастью. Плюшевый, как по наитию, извинился за неудобства, и в виде маленькой компенсации за недоразумение предложил им доставку до ближайшей суши без всяких обязательств с их стороны. Типа, добро пожаловать на наш корабль, он как раз тут неподалёку - и указал за борт на "Д"Артаньяна". Мы, переглянувшись, сиганули в море, а эти пятеро следом! И вовсе не за тем чтобы нас спасать, а именно просто за нами, как будто так и надо!
Наше появление на штрафном корабле в такой компании вызвало понятное оживление. Лица морпехов погрустнели, даже слегка вытянулись, майор так вообще закаменел не только мужественной мордой. А его зам лейтёха Гилмор заметил, что преждевременно Командор забрал их хирурга на "Бродягу". Но встреча хоть и не отличалась теплотой, прошла без эксцессов. Пацанята таращились на чудесное явление, позабыв весь штрафной кураж с открытыми ртами. Джонни Ножик с зарождающимся уважением "протянул руки к хвосту", поинтересовался вслух, где это мы поймали этаких тюленей? И был твёрдо, но аккуратно поставлен на место, только сначала легко поднят одной рукой за шиворот и внимательно рассмотрен. Мальчишки явно приняли Йона за сказочного великана.
