-Конечно. Ночь длится, сил прорва, чего тупить?

Напрасно смерть изображают костлявой ведьмой в балахоне и с косой, она той ночью в каторжном рванье, шмыгая чумазым мальчишеским носиком, гуляла, лазила через заборы и в окна, шутила и смеялась с нами, среди нас. В джаз-банде общего пиратского беспредела мы вовсю дудели в свою трубу - грабили и мочили барыг, ростовщиков, сутенёров без жалости, даже с прибаутками. Нам с ними, бывшими католиками, детей уже не крестить. Местным ребяткам тоже, для того их и отдали мне и Плюшу. На зачистку, чтоб повязать, каторжане-то итак все повязаны.

-Ребята, кто возьмётся? Что-то у вас личики побледнели. Никто не возьмётся? Тогда я сам. Сюда смотреть, уроды! Вот так, салаги! - ору вытирая кортик о камзол жмурика, чувствуя себя как надо - последней сволочью...

-Дай мне! - решительно заявляет Митя.

-На...

Никакой истерики. Пацан отрабатывает удары...

-А можно мне? - Гриша застенчив.

-Митяй, дай ему ножик.

Куда делась Гришина застенчивость? Парень сросся с оружием.

-На, Зак, - Гриша с сожалением возвращает кортик.

-Джордж, я буду не я, если ты не получишь очень хороший нож.

-Джордж? А, это я, по-вашему. Тогда ладно. Что дальше, атаман?

Хм, атаман в их интерпретации - это не шутка, всё ж делаем серьёзно. Каждый занят своим: кто-то рубит, кто-то возит, кто-то на стрёме, и чтоб потом загорелось, надо подсуетиться...

Хотя, сколько не суетись, нет предела совершенству. И времени тоже нет. Под утро в бьющийся в истерике городок вошли первые солдаты частей, расположенных неподалёку с явным намерением покарать негодяев. Значит пора нам, мы-то не причём, и вообще не местные. У нас с негодяями свои счёты - захватили морячки наши корабли на том основании, что на них, видите ли, не написано, что они наши, и они, негодяи, большие и много их. Погрузили добычу, честных работяг и пассажиров загнали в трюмы, как скотину на продажу. А нас, несчастных сирот, вообще хотели выгнать из родной тюряги. Да и ладно, чего ругаться-то, рому хватит на всех.

Как всех леворлюционных матросов, их сгубила жадность - очень многие не смогли оторваться вовремя от грабежа. И немножечко демократия - устроили выборы атаманов, целых трёх, у нас же всего три корабля было, и митинг-пьянку-концерт. В разгар народного праздника с гулянья вернулись наши ватаги. Деды-опекуны, выразители наших интересов, получили в прениях дополнительные аргументы и незамедлительно их выдвинули, свернув прения нахрен. Правда, пацанам дела-то, в основном, было - только храпящих пиратов в трюм сволочь. Или в море выкинуть, кому не спалось.

Вот именно тогда впервые ребята напрямую прочувствовали на себе нашу власть в полном объёме. Так уж мы себя повели, что стал им ясен простой выбор - или остаться на пристани, или заткнуться и делать, что велят. Две ватаги мальчишек ушли за своими атаманами, всё по-честному, их никто не удерживал, дай Бог им удачи, маленьким братцам. Но большинство выбрали нас, корабли, море и пиратскую судьбу навсегда. Хотя в тот раз управились быстро, собрали-распихали по судам остатки, запрыгнули в шлюпки и потащили корабли на рейд. На выходе из бухты погрузились сами, подняли лодки, и полюбовались живописным восходом. Выпускной, блин, да и только!

Уходим на запад. Позади "вороньё и гробы", мы ж пираты. Сгорели дворец губернатора, портовые склады, дома состоятельных горожан. Хотя, судя по дымам на горизонте, ещё не сгорели, но сгорят точно. Приятно полюбоваться на дело рук своих, полезно перед сном, чтоб совесть спать не мешала. Да, хорошо поработали, и мальчишки молодцами, только погонять их. Передал своих пацанов Люту, чтоб покормил и спать уложил. И самому надо немного поспать...

-Выходи на палубу, стройся!

Блин, нафиг так орать? Что они ещё затеяли? А! Лют что-то говорил про построение. Пойти посмотреть что ли? Всё равно своими воплями поспать не дадут.

-Пойдём, Захарушка, запишемся в пираты?

-А мы кто? Такого в том городке начудили!

-Мы, Заки, просто уголовники. В уголовники попадают, а в пираты записываются.

-Опять хохмишь?

-Да ты пойди, проверь. А я пока вздремну трохи.

-Ладно... Неждан, ну Неждан!

-А? Что случилось?

-Чего это они? - каким-то стеснительным тоном недоумевает Заки.

Зак привлёк к себе внимание общественности. Одет по-пижонски в камзол на голое тело (великоват, блин!), чистые, почти новые штаны (панталоны без резинок на дурацких шнурках), при шляпе, поясе и башмаках, но без носков, то есть чулок (вот гадство!). На поясе кортик, за поясом пистолет. Ещё неделя не прошла, как нас с Заком за борт выбросили, а мы тут, да ещё и с форсом. Пацаны разглядывая чудо, комментируют, делают предположения, обмениваются мнениями:

-Гляди-ка, он живой, Дрист этот.

-Ага. Мне Бони говорил, только я не поверил.

-Одет, как не знаю, что сказать.

-Пистоль у него и кортик. А у нас всё после дела отобрали.

-Отберёшь у него, как же!

-Джек отберёт.

-А он с Джеком корешится.

-Особенно после того, как Джек с Бони его в трюме пинали и позорную кличку приклеили. Его, оказывается, даже Джек боится. Пацаны говорят...

-Что? Что говорят?

-Что он морскому дьяволу душу продал, вот что говорят. Потому ему даже акулы пофиг.

-А как продал-то?

-Его душу акулы забрали, ну, тогда ещё, первый раз, когда он к ним прыгнул...

-Не, когда его дохлого из трюма за ноги на палубу вытащили и за борт выбросили. Вот тогда его морская нечисть и вернула обратно.

-Точно, его акулы больше не трогают. И он об этом знает, раз сам с ними купается. Про морского дьявола сомнительно, но с ним всяко нечисто.

Мда. Начало хорошей репутации заложено. Осталось её укреплять и поддерживать.

-Это они, Захарушка, так тобой восхищаются. Ещё радуются за тебя. В душе, хотя по ним незаметно, точно радуются. Ты не стесняйся, привыкай, так отныне часто будет.

-Привыкать не буду, это вредно для самооценки. Стесняться тоже не буду, потому что глупо себя стесняться.

-Ну, ё..., Заки, молодец! Входи в роль крутого перца.

-Хм, попробую.

Зак пошёл наглее. Ему казалось, что свободнее, но для начала сойдёт. Вразвалочку (переигрывает же!) прямо сквозь толпу пацанов, (крутой, ведь) не торопясь фланирует на левый фланг намечающегося строя. По росту, ёпрст. Встали в строй, ждём продолжение шоу. Руда в роли шоумена сразу захватил внимание публики.

-Равняйсь! Смирно! Грёбаное стадо перепуганных баранов! Мистер Грегори, боцман Джэкоб, помогите этим павианам построиться.

Дядя Грегори с дядей Яшей пошли вдоль строя. Туда. Обратно. Снова туда. Помогали пацанам добрым матерным словом, линьком и тростью.

Парни прониклись торжественностью момента и изобразили что-то вроде "смирно" и "молча".

-Банда беременных мартышек! - не унимается Джек. - Равняйсь... Смирно!

Парни аж взопрели от усердия. У каждого в глазах вопрос: "Чо те надо?" Джек выдерживает драматическую паузу...

-Вольно!