Что-то за спиной треснуло, и я резко развернулся. На алтаре лежала совсем молоденькая девчонка без одежды, а вокруг взявшись за руки стояли люди в серых балахонах шаманов. Под алтарем полыхало пламя. Жертва была прикована цепями, извивалась и страшно кричала. Ужасный вопль заглушал звуки ритуальных барабанов. Лица палачей же оставались беспристрастны. Один из них церемониально медленно достал ритуальный кинжал и сделал глубокий надрез в районе живота девушки. Полилась кровь. Капая на алтарь, она шипела и мгновенно сворачивалась. Я не думал, что кричать можно еще громче. Кожа девушки уже стала обугливаться, мне в нос ударил тошнотворный запах жареного мяса. Куриное крылышко, съеденное за ужином, вот-вот выскочит наружу. А видение не прекращалось, не смотря на все мои попытки от него избавиться. Эти старые камни крепко держали мой разум и требовали досмотреть сцену до конца. Белоснежная кожа чернела, но жертва не умирала. Она уже не вырывалась и не кричала, лишь тихо хрипела. Барабаны отбивали в ушах смертельный ритм. Меня начинало трясти. Пламя разгоралось все сильнее. Языки огня облизывали тело невинной девушки, пили его… Я почувствовал, как алтарные древние камни смакуют боль, страдание, предсмертную агонию, пожирает страх. Все увиденное мной оказалось настолько чудовищным, что я и сам почувствовал потерю силы. И тут все закончилось. Я стоял в алтарной и смотрел на пустую плиту. Пламя тускло горело в дольмене, ничем не выдавая свою прожорливую природу. Но я знал, алтарь наблюдает за мной, как смотрели стены Лабиринта, он голоден, давно не питался и горит желанием вытянуть из меня хотя бы страх.

— Хрен тебе, — тихо прошептал я, отходя к выходу на негнущихся ногах.

Нужно как можно быстрее выйти из окружения трилитов. Но на пороге я замер. Тишину главного зала нарушил громкий звук хлопающих крыльев. Первой мыслью было очередное видение, но я ошибся.

Большая черная птица залетело в узкое окно. Я быстро спрятался под ближайший трилит. Грифон сделал круг над спящими людьми, а потом спикировал и ударился о пол, исчезнув в дымном облаке. Через мгновение из облака вышла фигура, закутанная в черный плащ боевого чернокнижника Хаммерита. Длинные мокрые волосы мужчины спадали на плечи. По плащу, украшенному красными иероглифами, стекала вода. Колдун оказался высоким и худым. Лицо бледное, губы тонкие, нос прямой и длинный, а вот глаза темно-коричневые, почти черные. В ухе серебреная серьга в виде скелета человеческой ладони. На поясе длинный узкий меч.

Я потянулся к своему ремню и мысленно обругал себя. Сабля вместе с кастетом остались лежать в нашем с Аделью любовном гнездышке. Все, что было с собой это кинжал в сапоге, который я мгновенно выхватил. Меня душила досада. Это надо же поверить байке, что в этом проклятом храме мы в безопасности! И все дрыхнут! Даже дежурства не выставили! А где вездесущий Меч, как подслушивать и следить, так это он тут как тут, а вот сейчас, когда он так нужен, его не видно! Я мысленно выругался. Чернокнижник не заметил меня и не подозревал, что я за ним наблюдаю. Расстояние между нами шагов двадцать, у меня лишь кинжал и одна попытка его метнуть. К несчастью я никогда не отличался способностью метко метать ножи. Есть и более необходимые умения для шпиона, поэтому шансов попасть в артерию почти нет. Но не идти же против черного колдуна врукопашную, а моих магических способностей едва хватит, чтобы поджечь его плащ. Я ощутил панику, и сразу же почувствовал слабость. Алтарь радостно высосал из меня еще немного сил. Осознав это, я разозлился. Костяшки пальцев, сжимавших рукоятку кинжала, побелели. Сегодня еще не день моей смерти!

Где Меч, демон его забери?! И Кзар, почему Кзар ничего не делает? Он-то могучий чародей! Нет, никто не пришел, не появился, не спас нас всех. Чернокнижник бесшумно подошел сначала к Лихтору. Я напрягся, но он просто провел ладонью над его головой. Мальчик поморщился во сне, повернулся на другой бок, так и не проснувшись. Затем колдун то же самое проделал с Фригом и Хармом. Воин начал было просыпаться, неосознанно потянувшись к лежавшему рядом мечу. Маг нагнулся к нему, и Харм в тот же миг обмяк, засыпая крепче. Закончив с мужчинами, он повернулся к Юлиане и щелкнул пальцами. С указательного пальца сорвался яркий магический импульс и исчез в теле предводительницы разбойников. Спавшая девушка широко распахнула глаза и быстро заморгала приходя в себя.

— Здравствуй, Лина, — тонкие губы чернокнижника тронула кривая ухмылка.

Услышав его голос, разбойница резкий перекатилась в сторону, вскакивая на ноги. Ее рука выхватила меч. Черные волосы рассыпались по плечам, тонкая нижняя рубашка эротично обтягивала женское тело, ничего не скрывая. Чернокнижник откровенно разглядывал ее, подолгу задерживая взгляд на груди, бедрах, обтянутых кожаными штанами, а потом усмехнулся.

— Я гляжу, за это время ты похорошела.

— Дарэн! Неужели Хаос еще не поглотил тебя? — злобно прошептала Юлиана, метнув взгляд на своих телохранителей.

Чернокнижник заметил это.

— Не старайся. Они не проснутся, — он положил руку на эфес меча, подошел к спящим разбойникам и всмотрелся в хмурящееся лицо Харма. — И что этот ничтожный глупец возомнил себя способным встать между нами?

Юлиана выставила меч вперед.

— Отойди от него, Дарэн. Иначе я за себя не отвечаю!

Чернокнижник оценивающе поглядел на девушку.

— Брось железку, Лина, — зло прищурился он. — Мы оба знаем, что ты неспособна причинить мне никакой вред. И успокойся. Я не убью этого самца сегодня… хотя следовало бы…

Юлиана со злостью откинула клинок в сторону.

— Харм стоит десятка таких как ты! — зашипела она. — И он любит меня!

Маг с брезгливостью взглянул на телохранителя, а потом улыбнулся девушке.

— А ты любишь меня и принадлежишь мне. С того самого момента, как я взял тебя.

— Это все твоя поганая демоническая магия! Если бы не она, я бы сейчас могла любить нормального человека, такого как Харм, а не монстра всего Хаммерита, насильника, убийцу и последнюю сволочь! Ты приворожил меня, привязал к себе! И ведь я даже не могу убить тебя! Не могу ненавидеть! Почему я, Дарэн?

Чернокнижник поморщился.

— Прекрати нести чушь, Лин. Никто тебя не привораживал, а та ночь просто закрепила чувства, которые ты ко мне испытывала, которые я испытывал к тебе. Ты знаешь это. Кто тебе виноват, что тебя угораздило воспылать страстью к жрецу?

Юлиана прищурилась, подошла к нему вплотную с жаром произнесла.

— Ты обманул меня! Если бы я только представляла что ты за тварь на самом деле, меня бы наверно вырвало!

Чернокнижник громко рассмеялся, и тон стал ехидным, издевательским.

— Ты думаешь, если бы знала кто я на самом деле, то твои чувства не возникли? Даже не думай об этом. Полагаешь, я недостоин тебя? — он широко улыбнулся. — Дорогая. Посмотри на себя! Чего ты хотела добиться в Урфе? Праведной жизни? Об этом мечтала? Сколько несчастных торгашей ты ограбила и убила за все это время? А?

Юлиана не отвела взгляда, но ничего не ответила. А Дарэн тем временем продолжал.

— Не одного, уж точно… Так что мы с тобой всегда прекрасно подходили друг к другу, — он взял ее лицо за подбородок, приподнял и жестко добавил. — Только ты смериться с этим не могла. Совесть у тебя, видите ли, есть! Позвала бы меня — я бы избавил тебя от этого бесполезного качества. Но ты решила сбежать от меня! А я, идиот, еще рассказывал тебе как пройти линию отверженных! Знала бы ты, как я страдал! От ярости уничтожил весь отряд карателей, которых послал за тобой!

Юлиана не отстранилась, лишь зло хмыкнула.

— Я счастлива, что такая сволочь как ты почувствовала хоть крупицу страдания, которых доставила другим! Что Хозяин не позволил тебе отправить погоню за мной в Урфу, а?

Он немного помолчал, а потом тихо ответил, мне едва удалось расслышать.

— Ты знаешь, если бы пришлось, я уничтожил бы мир ради тебя.

Юлиана отстранилась, чернокнижник не стал ее удерживать.