— Все же лучше нашей бездарности Фрига, — указал Харм на спящего в седле волшебника и устало ухмыльнулся.

Хотя я и смотрел на Юлиану, но чувствовал, как Кзар сверлит меня взглядом, изучает мою обычную человеческую ауру, наверно, или просто пытается прочесть что-то на моем лице. Оно же у меня ничего не выражало. Надевать подобные маски я умел.

— Хорошо. Поедите с нами, — после недолгих раздумий выдал Кзар. — Но мы торопимся, поэтому если не сможете выдержать наш темп, скажите сразу.

Адель хмыкнула, колдун вопросительно поднял бровь.

— Пока спешить можем только мы. У вас на четверых одна лошадь. Мы своих хотя бы из города смогли вывести.

Харму понравилось замечание чародейки, и он засмеялся.

— А ведь она права. Нужно срочно найти лошадей, иначе будем ползти как черепахи.

— Сначала мы должны хотя бы выбраться незамеченными из города, — резонно возразил Кзар, и повернулся ко мне. — Мое имя Кзар, это Юлиана и Харм, там Фриг. А это кто?

Он указал на паренька, который стоял в стороне и не встревал ни в чьи разговоры.

— Подобрали в городе. Сказал, что выведет нас, если мы пообещаем взять его с собой. В той суматохе даже как зовут, не узнали.

Кзар сложил руки на груди.

— Ты кто такой парень? Почему бежишь из города?

Мальчишка наклонил голову и взглянул на взрослых.

— Я Лихтор. Приемный сын в доме наместника. Мне запрещено покидать Хинцики. И… я хотел сбежать. Не хочу там.

Все недоуменно переглянулись. Парень решил сбежать из дома под шумок? Еще одна обуза всем.

— Вы обещали меня взять, господин. Это ваше слово, — мальчишка чувствовал, что его могут развернуть обратно и боялся этого. Он действительно не хотел возвращаться и умоляюще смотрел на меня.

Кзар хмыкнул. Рассказ Лихтора в трех с половиной предложениях требует прояснения. Странно как-то все это…

— Хорошо пойдешь с нами.

Вот и все. Я незаметно выдохнул. Первый шаг был сделан. Благодаря удаче и обману, мы влились в их группу. Это обнадеживало. Наша миссия могла удаться.

Если честно, именно этого момента я опасался больше всего. Адель кажется тоже. Взглядом я попытался выразить пожелание не расслабляться. Не знаю, поняла она или нет.

— Ну как? Все готовы? — спросил Харм, отодвигая задвижку на воротах. — Тогда вперед.

В другом измерении.

Ловушка была изящна, великолепна, неподражаема. И Лорд Эвандэр с гордостью наблюдал, как его слуги готовят клетку, которую спроектировал он сам. Это творение оказалось не хуже изобретений его хозяина. И хотя последнего совершенно не интересовал подобный вид искусства, тем не менее, осознание того, что он создал нечто такое, что не делал никто до него, будоражило. И пусть все это творчество на вкус хозяев грязное и извращенное, но они не обратят на это никакого внимания, пока действия Эвандэра служат Их интересам. А клетка служила.

Тот, для кого она предназначалась, еще не знает, что ему выпадет удивительный шанс испытать ее. И этот «счастливчик» где-то рядом. Лорд Эвандэр чувствовал, как характерно вибрировало пространство вокруг. Он даже мог попробовать на вкус характер жертвы. Молодой, дерзкий, амбициозный и злой, источающий в пространство волны ненависти. Неосторожный… мальчишка. Он пропустил сквозь себя эмоциональные вибрации жертвы. Жажда власти, волнение и азарт. Конечно, еретик тоже чувствует его и поэтому торопится. Но он не бежит как те что поумнее. Он хочет принять бой. Он готовится.

Эвандэр усмехнулся и устремил взор в то место, где очень очень далеко находилась его жертва. Все молодые думают так. Где они сейчас? В небытие. Или отдали свои имена ему как трофей. Второе, конечно, предпочтительнее, ибо подобное заложено в их природе. Для этого они были созданы — служить своим хозяевам. И только для этого. Глупо отрицать самого себя. Сам Эвандэр это давно понял — вернее, ему помогли понять. И только такие еретики, не смирившиеся, не принявшие своего предназначения были вне неписанного закона мироздания. И тут уж ничего не поделаешь, нравятся такие порядки или нет. Закон есть закон. А значит есть две стороны: тот, кто его соблюдает и тот, кто по другую сторону баррикад.

Сам Лорд тоже когда-то, как этот несуразный мальчишка, лелеял мечты о вселенском могуществе, пока не был побежден. Пока не признал своего предназначения и не стал выполнять ту функцию, для которой его создали. Уже сейчас, осознавая всю неизбежность падения еретиков, он усмехался своему былому невежеству. Искре не тягаться в силе с костром, из которого она выпала. Поэтому смыслом его вечного существования стала бесконечная служба. И она ему нравилась. Он любил охоту, любил сражения, победы. Ему нравилось давать выход собственной злобе и жестокости. Его пьянил страх жертв, возбуждали их глупые надежды доказать кому-то (кому?!), что они, этот бестолковый молодняк, одиночки смогут справиться с ним. Смешно! Эвандэр любил власть. Ненавидел подчиняться. Он хотел стоять на вершине мира. И в каком-то смысле стоял там. Лучший охотник. Опасный, воинственный и неподкупный. Он неотвратимо придет на порог к каждому еретику и заставит служить своим повелителям, или убьет. Все просто. Только два варианта для любого предателя истинного предназначения. Слух о нем шел по мирам. Еретики боялись. Прятались. Бежали. А он все равно ловил их и покорял. Он был лучшим. Его гордыня кипела. Он повелевал сотнями и никогда не задумывался о чем-либо кроме своей страсти охотиться на себе подобных. И ему прекрасно было известно, какой же он на самом деле ублюдок, но он никогда не осуждал себя за все эти эмоции. Он обожал все свои качества, смеялся над теми, кто пытался его изменить. Он восхищался тем, кем он был. И никто не смел осудить Лорда Эвандэра, лучшего Охотника. Никогда не демонстрировали недовольства и его повелители. А зачем? Ведь его сделали таким негодяем. Значит он нужен, именно такой — грязный демон, убийца, воин, инквизитор. Так и только так он выполнит свою работу наиболее эффективно. Инструмент в руках богов, предназначенный для грязных делишек высоких…

Лорд Эвандэр смаковал чувства еретика. Заводился. Хотелось схватки. Но он давно научился мастерству охоты. Иначе не быть ему сейчас Лордом, а оказался бы он на месте своих собственных слуг, покоренных им же самим. Нет, он лучший, поэтому он подождет… хотя бы до заката, когда установят клетку. А уж потом пополнит свою армию новым демоном, или просто избавит миры от еще одного еретика… Уже скоро…

Мы удалялись от Хинциков. Не слишком быстро, так как не все имели лошадей, но и не плелись со скоростью груженого каравана. Никому не хотелось, чтобы фантомы заметили нас. Фрига, все еще находящегося в беспамятстве, усадили на единственную лошадь, которую команде Кзара удалось вывести из города. За ним устроилась Юлина. Она поддерживала паренька, чтобы тот не выпал из седла. Мне пришлось пересесть на кобылу Адели — Клементину, так как соборница расставаться со своей лошадкой не желала. Ворона же на время уступили Лихтору и Харму. Жеребец покорно взвалил на себя тяжелую ношу, но постоянно косился на меня своим черным глазом, обиженно фыркая. Хороший конь. Кзару же места в седле не нашлось, и он шагал за нашими лошадьми пешком.

Пару раз я разворачивал Клементину, оглядывался на Хинцики, ожидая погони. Город освещался разноцветными магическими всполохами, на улицах шел бой между фантомами и магами Собора. Несведущему наблюдателю вид отсюда показался бы фееричным, праздничным и даже красивым. Но это только если не знать что там происходит на самом деле. До нас доносились гулкие отголоски взрывов. Адель, которую я прижал к себе, тихонько вздрагивала и косилась назад. Ей хотелось быть там. Мы же удалялись вперед во тьму и холод звездной ночи. Тракт был пуст. Лишь наша команда двигалась по холмам долины на фоне безоблачного темного неба. Давно похолодало. Моя чародейка достала из своего невидимого походного мешка теплые плащи для нас обоих.