Березки изменились до неузнаваемости.

Место, где прежде стояли остатки старого дома, в котором Медведев провел свою первую ночь, было расчищено. Лес вокруг вырублен к востоку, и освободившаяся площадь застроена. Восемь новых крепких изб солидным барьером преграждали путь со стороны монастыря. Две избы полыхали ярким пламенем, и как раз там, меж этих огромных костров, кипела схватка.

Одним взглядом окинув сверху поле сражения, Медведев определил, что силы обеих сторон примерно равны. Около двух десятков неподвижных тел лежали на поле боя, и человек по тридцать с обеих сторон яростно старались увеличить это число. Часть защитников Березок укрепилась за стенами изб. Они посыпали тылы нападающих градом стрел, в то время как меж домами шла рукопашная сабельная схватка.

На левом фланге защита слабела, и десяток нападающих рванулся в обход. Здесь стояла крепкая вышка. Медведев присмотрелся и узнал две фигурки, засевшие на этой вышке. Бортник Федор, отец Алеши, и рассудительный Епифаний, прячась за бортиком, утыканным стрелами, сбрасывали на головы нападающих камни.

На другом фланге защитники, среди которых выделялась рослая фигура Клима Неверова с копьем, предприняли попытку сделать вылазку и, двигая перед собой деревянные щиты, прикрывающие их от стрел, приближались к засевшим в дубняке лучникам неприятеля.

Азарт боя охватил Медведева.

Ох, неправильно поступает Клим, оставляя без защиты ослабевший фланг и начиная преждевременное наступление...

— Леший меня раздери! Что же он делает?! — крикнул Медведев и хотел уже прыгать с крыши, как вдруг увидел всадника на черном коне.

Всадник этот появился из какого-то укрытия и ринулся к ослабевшему флангу.

Нападающие захватили крайний дом возле вышки, и один человек уже взбирался на вышку по лестнице. Федор и Епифаний, не замечая этого, продолжали сбрасывать камни с другой стороны, но всадник на черном коне отличался острым глазом.

Он выхватил лук и прицелился, хотя был на расстоянии двухсот шагов от вышки.

Человек, который взобрался по лестнице почти на самый верх, повернулся и что-то крикнул товарищам вниз. В то же мгновение стрела вонзилась в его грудь.

— Прекрасный выстрел — в самое сердце! — воскликнул Медведев и закричал во весь голос: — Анница! Я здесь!

— Молодец, сестренка! Так их! — заорал Филипп.

— Эй, — раздался снизу голос Картымазова, — чему это вы так радуетесь и что там видите?

— Я вижу нашу полную победу! — восторженно крикнул Медведев и, выпрямившись на коньке крыши, размахивая руками, крикнул неожиданно зычным голосом, перекрывшим на секунду шум боя:

— Э-гей! Люди! Здорово! Я вернулся! Я — с вами!

Дружный радостный вопль раздался в ответ.

Медведев лихо и пронзительно свистнул и, сбежав с покатого склона крыши, прыгнул вниз.

Маленький отряд, набирая скорость, вылетел из леса.

— Довольно отдыхать в тени! — крикнул Василий, промчавшись мимо людей, залегших с луками и самострелами за стенами изб. — Вперед! На солнышко!

Защитники Березок, увидев Картымазова, Бартенева и Медведева, живых, здоровых, так вовремя явившихся им на выручку, вскочили на ноги и с радостным криком бросились за ними.

Медведев, не останавливаясь, проскакал через ряды защитников, размахивая своим мечом и неистово призывая:

— Вперед! Вперед!

Алеша отстал — его лошадь упала, но Филипп, Картымазов и Сафат держались рядом с Василием, и четверо всадников со всего разгона сокрушающей силой врезались в гущу схватки.

Нападающие растерялись и бросились бежать, укрываясь в дубняке. Они мгновенно потеряли удобную позицию и превосходство на левом фланге.

Те из защитников, кто не успел вскочить на лошадь, присоединились к Медведеву, остальные догоняли их пешком, крича во все горло и размахивая саблями.

Но Василий не стал преследовать противника в дубовой роще. Он знал, что после первого ошеломления враг сгруппируется, объединившись с лучниками тыла.

Василий отправил конных людей во главе с Картымазовым перекрыть дорогу к отступлению на монастырь и ждать в засаде.

Оглянувшись, Медведев взглянул на покинутые дома. Там никого, кроме раненых, не осталось. Это было очень нехорошо. Небольшой отряд во главе с Климом ушел далеко вперед и в погоне за неприятелем углубился в рощу, рискуя быть отрезанным.

Меж домов показалась Анница. Махнув издали Василию рукой, она помчалась по дороге в Картымазовку, догоняя телегу с ранеными и показав жестом, что половина раненых осталась в одном из домов и она за ними вернется, когда отвезет этих.

Медведеву очень захотелось броситься за ней вдогонку, но надо было выручать увлекшегося Клима.

Увидев Сафата, который мчался в рощу с намерением возместить людям князя Вельского все дни своего пребывания в темнице, Василий буквально силой оттащил его в сторону.

Сафат, разгоряченный боем, сердился и ругал Медведева на родном языке, даже не замечая, что Василий тоже говорит с ним по-татарски. Сообразив это, Сафат изумился и замолк, а Медведев немедленно воспользовался перерывом в потоке проклятий и сказал:

— Сафат, я знаю, что ты хороший воин, но еще десять минут, и мы все выдохнемся. Ты видишь — они объединились с лучниками, и теперь врагов стало почти вдвое больше! Нас может выручить только хитрость. Люди Вельского еще не разглядели тебя как следует...

Медведев собрал десяток людей и отправил их с Сафатом, а сам крикнул Климу, чтобы он отступал. Клим удивился, но приказ выполнил.

В это время неприятель спохватился, усилил напор, и вскоре защитники Березок, оказавшись окруженными с трех сторон, стали отступать. Их ряды поредели: часть людей вышла из боя вместе с Сафатом, а часть сидела в засаде на монастырской дороге вместе с Картымазовым. Правда, остался еще Филипп, который с десятью людьми бодро выдерживал натиск большой группы противника, однако долго это не могло продолжаться.

И в тот момент, когда силы защитников, казалось, дрогнули, а нападающие с торжествующими криками бросились вперед, со стороны Медынской дороги вдруг раздался дикий устрашающий боевой татарский клич и сбоку, как ураганный вихрь, ударил Сафат.

Появление нового отряда с неожиданной стороны вызвало страшный переполох в рядах неприятеля. Внешность и одежда Сафата в сочетании с диким угрожающим воплем привели противника в ужас. Как и рассчитывал Медведев, люди Вельского испугались, подумав, что из Медыни прибыл на помощь отряд великокняжеской конницы под командованием какого-нибудь служилого татарского мурзы.

Противник побежал, и это было началом победы защитников Березок.

Рассчитывая отступить к монастырю, люди Вельского наткнулись на засаду и очутились в кольце. В рядах противника началась паника, и через десять минут с нападающими было покончено.

Пока среди деревьев шли одиночные схватки, Медведев позвал Клима, и они выбрались из дубовой рощи, чтобы проверить, не подходит ли к неприятелю подкрепление.

Выехав на опушку, они еще издали увидели, что восемь человек из отряда Вельского бегут к опустевшим домам Березок, где, кроме раненых, никого не осталось. В первую секунду Медведев подумал, что они спасаются бегством, но тут же понял, что ошибся.

Цели у этих людей были гораздо коварнее, чем это могло показаться на первый взгляд. Они бросились к горящему дому и, выхватывая из пожарища головешки, стали швырять их в окна и двери соседних домов.

Медведев ринулся к ним.

Увидев, что от рощи мчатся всего два всадника, трое людей повернули навстречу, а остальные быстро и беспощадно продолжали свое дело, не обращая внимания на крики и стоны раненых из поджигаемых домов.

Медведев, свирепо размахивая мечом, гнал во весь опор и с тоской думал, что пока эти трое задержат их с Климом, остальные успеют поджечь оставшиеся дома. Василий пронзительно свистнул и оглянулся в надежде, что кто-то придет на его свист из рощи, но там добивали отставших нападающих и никто не услышал призыва Медведева.