Король исподлобья оглядел насупившуюся дочь и неопределенно хмыкнул.

И, конечно, если бы не любовь, никогда не видать бы Селесте и Николет волшебного Орхана. Шумная, разноязычная, яркая, многоликая Окрима сверкала в лучах утреннего солнца дивным драгоценным камнем, и кто хоть раз держал его на ладонях, уже никогда не сможет забыть чарующего обаяния этого города.

Поход по столице империи возглавляла Риалисса, в одном лице заменявшая родителей и братьев, срочно вызванных на завод. В качестве подстраховки к гостям был прикомандирован Мишель с котом, поразившим девушек своими размерами и понятливостью.

Но самое главное, с точки зрения юной демонессы, было оставлено на десерт.

О, эти знаменитые базары Орханской империи, потрясающие своей красотой и богатством! О них слагаются баллады, ставятся пьесы, пишутся поэмы. Место, где испокон веков встречаются культуры и эпохи, кипят страсти, заключаются договоры. Где сходятся все пути.

— Здравствуйте, миледи! — маркиз первым заметил Ольгу. — Беременность вам к лицу.

Сорокалетняя фигуристая женщина смущенно отмахнулась от комплимента и прильнула к мужу. Срок был еще маленький, но Мишель, готовившийся через два месяца стать отцом, изрядно поднаторел в этом вопросе и считал себя почти акушером, перевернув гору литературы и доведя расспросами домашнего целителя до нервного тика.

— Очень рискуете, Крьер, — наклонился он к старшине. — Она уже в возрасте, и учти заклинания молодости. Это уже третье. При родах вся система может полететь. Может быть, пока не поздно….

— Дети не спрашивают нас, когда приходят в этот мир, милорд. Мы оба знаем, на что она идет, — дэм грустно улыбнулся, глядя на оживленно разговаривающую с девушками жену, — но ей хочется, чтобы частичка нее осталась в нашем мире.

— Она умрет, да? — Риалисса с трудом отвела глаза от удаляющихся супругов.

— Скорее всего, — согласился Мишель. — Ей надо было пройти процедуру омоложения, а потом беременеть, но получилось то, что получилось.

Девочка по-взрослому нахмурила брови:

— Авары не отступают, я знаю. Она — истинный Авар.

Маленькая демонесса за пять лет прилично подросла, и дышит уже не в пуп, как шутит Глеб, а в среднюю пуговицу. Двенадцать лет, почти девушка, и начинает качать права уже осмысленно, отвоевывая себе независимость. Сах почти не заходит в гости, внезапно обзаведясь угрызениями совести: сначала страдал по матери, теперь — по дочери, — зарылся по макушку в работу и даже в их авантюре не принял участие, отговорившись делами. Мишель мысленно покачал головой: правильно говорят — влюбленные глупеют, но этот решил переплюнуть всех. Вот выберет Риалисса кого-нибудь другого и что? Дурной маг будет ждать внучку?

С рынка подруги вернулись с покупками: блузки, шарфики, курточки и превосходные сапожки из мягчайшей кожи. Мишель за их спинами делал знак торговцу снизить цену на порядок и оставлял Демона с карточкой. Кот торговался, маркиз платил, а рынок стонал и плакал от восторга — настолько бурных споров он еще не видел.

— Давай повторим, — упрашивали продавцы кота. — Или просто так заходи, душу отведем, — и совали ему в лапы подарки.

— А говорили — самый дорогой рынок, — шепнула Селеста подруге, когда они покидали Окриму.

Музей, к которому люди вначале отнеслись с пренебрежением, оказался превосходен. Чтобы никого не задеть и не обидеть, был выбран среднестатистический замок ашуртов. Земляне не знали, что обстановка в нем, как и действующие лица, менялась в соответствии с требованием посетителей — в основном детей. Когда подруги в сопровождении солидной демонической свиты прибыли в музей, там как раз собралось три группы по четыре-шесть ребятишек с наставниками.

Замок жил своей жизнью. Его не интересовали гости в странных одеждах, он не замечал их заинтересованных взглядов, не слышал громких объяснений гида.

— Голограммы, — с улыбкой пояснил Эрри.

Экскурсантов провели по жилым помещениям и хозяйственным пристройкам, в окончании пригласив на торжественный прием. Стоя рядом с молодой женщиной в богатой тунике поверх платья, Селеста никак не могла отделаться от чувства полной реальности происходящего. Звуки, запахи, то, как абсолютно непрозрачные голограммы двигались — все это было странно. Она осторожно протянула руку и с удивлением ощутила под пальцами шероховатость ткани. Женщина повернула к ней голову и смерила высокомерным пылающим взглядом.

Вечером, стоя на крытой галерее крепостной стены, девушки наблюдали, как вокруг крепости зажигаются разноцветные огоньки деревни. После Орхана местные города воспринимались как тихие, провинциальные, и даже немного скучноватые, но по-домашнему милые и родные.

— Странный мир, ты заметила? — Николет зябко обхватила себя за плечи. — Все мужчины — с оружием. Поголовно.

Сантилли, поднимавшийся по лестнице на стену, сдал назад, чуть не оттоптав ноги Джуни, и приложил палец к губам. При следующих словах ашурты, не сговариваясь, поморщились.

— У них культ солдафонов? Хотя, нет, — возразила сама себе Николет, — такое впечатление, что они все высшую академию заканчивали. Культ армии и интеллекта. Это должно быть обусловлено частыми войнами в прошлом. Отсюда, скорее всего, и все остальное. Ты видела, сколько у них спортивных комплексов? Да они помешаны на спорте и здоровье! Столько целителей. А женщины? Мечта поэта. Я чувствую себя закоренелой плебейкой и пигмейкой с прямой перспективой на вигвам. Больше мне ничего не светит, — девушка втянула голову в плечи и поежилась. — А это их телевидение, которого на самом деле нет? Никаких телепрограмм, что хочешь, то и смотри. А что смотреть? Новости? Познавательные программы? Из фильмов одна любовь, романтика, сказки да приключения и тех кот наплакал. Где сериалы? Где боевики? Где фантастика? Где хоть что-нибудь?!

— У них сеть — закачаешься, — тихо отозвалась подруга, думая о своем.

— Ты смотрела их новостную ленту — со скуки можно умереть: соревнования, матчи, чемпионаты. Огненный скейтч между королевской гвардией Бчан… Брана… тьфу и ашуртами. Жечь друг друга будут? И что такое «скейтч»? И до черта сайтов с кодом доступа. Не все рылом вышли?

— Почему, — нехотя возразила Селеста, — не хотят, чтобы мы узнали лишнее. Я смотрела: выставки, спектакли, концерты. Между прочим, наш театр «На Бродвее» с мюзиклами. На него вообще не попасть — билеты за полгода вперед разобрали. Науки тоже хватает, но не везде пускают. Я шикарный дизайнерский сайт нашла. Там годами жить можно. Но да, фильмов мало и книги только по заказу. Хотя, в электронке скачивай — не хочу.

Девушки замолчали, и ашурты уже хотели явить себя миру, когда Селеста неожиданно яростно произнесла:

— Врут они все! Я же вижу. Как ты не замечаешь?

У Сантилли взлетели брови. «Видящая?» — губами спросил он у опешившего друга.

— Что я не замечаю? — рассердилась Николет. — Что у них газет нет? Так и у нас их теперь нет. И журналов нет. Что я пропустила?! Зеленых человечков?

— А Эрри? Он же иногда отвечает на вопросы, которые я только собиралась задавать. Это нормально? А кот Мишеля? Ты видела котов такого размера? А взгляд? Полностью осмысленный взгляд и мимика. У кота — богатая мимика! Все эти их высокие технологии встряхивают перышками, болтаю, бегают, спотыкаются, глазками хлопают, как живые. А огромный дворец полностью из тончайших пластин без намека на несущие конструкции? Это как? Все это не может висеть в воздухе просто так, а он как прибит к нему. Даже физику знать не надо, чтобы понять, что здесь нечисто.

«Где это мы так прокололись?» — нахмурился Сантилли.

«Дворец фей в Парке, — вспомнил Джуни. — Дьявол, увлеклись. Не надо было вести их в Цветочную долину».

— Все разговоры про голограммы и прочее — полный бред! Голограмма не пахнет, не ощущается, она вообще на тебя никак не реагирует. Через нее пройди — она не заметит. Уходят от ответов, глазки делают невинные. Что они от нас хотят, Ники? Мне страшно. Мы же знаем их законы. Они же ничего не делают просто так.