Во всех вечерних газетах о происшедшем рассказывалось на первых страницах. Заголовки, напечатанные крупными буквами, гласили: «Известный адвокат обвиняется в лжесвидетельстве».

Очевидно, кто-то из конторы окружного прокурора дал интервью прессе, подробно описав все события.

Прочитав газетный отчет, Мейсон узнал, что Большое Жюри рассмотрело предложение окружного прокурора о предъявлении обвинения «известному адвокату» за лжесвидетельство, но, в конце концов, в интересах правосудия, решило отложить любые действия в отношении него до окончания судебного процесса над Арлен Дюваль, обвиняемой в убийстве Джордана Л.Балларда.

Окружной прокурор не хотел, чтобы хоть что-либо помешало ему предъявить обвинение в лжесвидетельстве, и поэтому, как только стало известно, что Перри Мейсон готовит Хабэас Корпус, Гамильтон Бергер тут же предъявил Арлен Дюваль обвинение в совершении тяжкого убийства первой степени.

Окружной прокурор заявил прессе, что его сотрудники «приложат все усилия», чтобы Суд над Арлен Дюваль состоялся как можно скорее, а он, в свою очередь, надеется, что Большое Жюри «выполнит свой долг».

Гамильтон Бергер предоставил прессе и другую информацию. Арлен Дюваль не только призналась, что Баллард был мертв, когда она влезла в дом через кухонное окно, но она решила попасть в дом через окно именно потому, что увидела на полу его тело.

В полицейской лаборатории на одной из туфель Арлен Дюваль нашли следы крови и определили, что это человеческая кровь четвертой группы – очень редкой, встречающейся не более, чем у трех или пяти процентов людей. Именно эта группа крови была у Джордана Балларда.

Газеты также намекали, что полиции удалось обнаружить еще одну, очень вескую улику, но в настоящее время они держат ее «под строжайшим секретом».

Естественно, репортеры снова рассказали о таинственной пропаже почти четырехсот тысяч долларов наличными из Коммерческого банка Лос-Анджелоса и что Джордан Л.Баллард работал в том банке и был одним из подозреваемых в краже. Незадолго до смерти Баллард вспомнил номер одной украденной тысячедолларовой купюры и передал эту информацию полиции.

Опять описывалась история о шантажисте, требовавшем пять тысяч долларов наличными, номера купюр были учтены. Список номеров хранится в ФБР, причем это самая секретная информация во всем деле. Ходят слухи, что даже самому Гамильтону Бергеру не удалось заполучить его: в ФБР заявили, что они будут проверять номера подозрительных купюр, но никому не доверят сам список. Таким образом, они надеются поймать вора в ловушку: когда-нибудь ему все равно придется потратить учтенные купюры.

Газеты цитировали Гамильтона Бергера, сказавшего что, по его мнению, нет ни малейших сомнений в том, что убийство Джордана Балларда очень тесно связано с кражей денег в Коммерческом банке.

Репортеры также ссылались на осведомленный источник, попросивший, не упоминать его имя, положение которого позволяло ему утверждать, что Перри Мейсон признался перед Большим Жюри в получении от Арлен Дюваль двух купюр в качестве предварительного гонорара – тысячедолларовой и пятисотдолларовой.

Окружной прокурор списал номера этих купюр. В настоящее время ведется работа, чтобы связать их с кражей в Коммерческом банке.

В полиции сообщили, что последние полтора года Арлен Дюваль не работала, а жила в свое удовольствие, тратила деньги направо и налево, причем совершенно очевидно, что денег этих она не заработала, а источник их неизвестен.

В это время ее отец вел жизнь заключенного в Сан-Квентине и, судя по всему, ему предстоит провести там еще немало лет.

– Ну, как тебе статейки? – спросила Делла Стрит, как только Перри Мейсон отложил последнюю газету. – Всю грязь вытащили наружу.

Мейсон кивнул.

– Они только прямо не заявляют, что ты в сговоре с Арлен Дюваль. Принимаешь гонорары из украденных денег, попытался заткнуть рот Балларду, чтобы он не смог давать показания против твоей клиентки.

– Это последняя новость. Естественно, они любыми способами стараются привлечь читательский интерес.

– Ты собираешься пойти в тюрьму, чтобы поговорить с Арлен Дюваль?

– Не сейчас, – ответил Мейсон.

– Но теперь ты имеешь на это полное право, ей официально предъявлено обвинение. Ты можешь...

– О, конечно, – ответил Мейсон. – Они просто горят желанием, чтобы я с ней встретился, и даже распорядились, впускать меня в любое время дня и ночи.

– Тогда почему ты не идешь? – недоумевала Делла Стрит.

– Потому что комната для свиданий напичкана подслушивающими устройствами. Я не сомневаюсь в этом, – ответил Мейсон.

– Но ты же всегда следишь за тем, что говоришь. Будешь вдвойне осторожен, – возразила Делла.

– А Арлен станет осторожничать? Что ее удерживает? Она может ляпнуть что-нибудь, а потом обе наши шеи окажутся в веревочных петлях.

– Я об этом не подумала, – призналась Делла.

– Бьюсь об заклад, что Гамильтон Бергер, как раз все предусмотрел, заявил Мейсон.

На столе адвоката зазвонил телефон, номер которого не был указан ни в одном телефонном справочнике. Его знали только сам Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк, и использовался он лишь в крайнем случае. Мейсон схватил трубку.

– Да, Пол. Что случилось?

– Масса новостей, Перри. – В голосе детектива слышалось страшное возбуждение.

– Выкладывай.

– Ты читал газеты? Помнишь, они намекали, что у полиции имеются какие-то новые улики, которые могут сыграть решающую роль, и все в таком роде?

– И что с этими уликами, Пол?

– Они обнаружили тайник полный денег в трейлере Арлен Дюваль.

– Сколько там?

– Точно не знаю, но более двадцати пяти тысяч долларов.

– Где она их прятала?

– Одна из досок отходит. Обычно между полом и обшивкой проложен слой стекловаты, но под этой доской прокладка оказалась совсем другая – целая груда наличных.

– Что-нибудь еще? – спросил Мейсон.

– Полно всего. Ты помнишь, что у властей имеются номера купюр, составляющих в целом пять тысяч долларов? Они нашли больше тысячи долларов украденных денег в этом тайнике.