– А она могла видеть этот сигнал с того места, где находилась?

– В тот момент, думаю, да.

– А где именно она находилась?

– Она вышла из такси и направилась к парадному входу, с минуту постояла там, прислушиваясь. Она поняла, что в доме гость. Ей это не понравилось, она вернулась к машине, расплатилась с водителем и обогнула дом.

– Вы утверждаете, что она обогнула дом. Что вы имеете в виду?

– Пошла вдоль той части дома, которая выходит на улицу.

– По тротуару или вдоль самого дома?

– По тротуару. Это угловой дом. Мужчина появлялся в окне, выходящем не на боковую аллею, а на главную улицу.

– И она могла его хорошо рассмотреть?

– Я не уверен, что вообще кто-либо мог бы его хорошо рассмотреть в тот момент. Он отодвинул шторы, и я видел его силуэт на фоне освещенной комнаты, пока шторы опускались на место. Потом фигура с минуту оставалась у окна и что-то там делала с жалюзи. Должно быть, он давал ей сигнал.

– И она видела этот сигнал?

– В тот момент она шла по тротуару. У нее был гораздо лучший обзор, чем у меня.

– А у Фразера?

– Тот вообще практически ничего не видел. Возможно, короткую вспышку света, когда отодвигались шторы – и все.

– И что сделала Арлен Дюваль?

– Продолжала идти к задней части дома. Это бунгало калифорнийского типа с большим внутренним двором. Она обошла дом и скрылась в тени. На несколько минут я потерял ее из виду, так что потом последовал за мисс Дюваль на место, откуда мог за ней наблюдать.

– Сколько времени она там находилась?

– Минуты три-четыре. Затем она снова вернулась в мое поле зрения, как раз в тот момент, когда мужчина выходил из передней двери. Именно поэтому я не обратил особого внимания на мужчину, я пытался следить за ней.

– Вначале она подошла к парадному крыльцу?

– Да.

– Потом вернулась и расплатилась с таксистом?

– Да.

– Потом пошла вдоль дома со стороны улицы?

Мунди кивнул.

– А затем, когда она находилась на тротуаре как раз напротив окна, шторы отодвинули, там появился мужчина и произвел какие-то действия с жалюзи. Все правильно?

– Я _д_у_м_а_ю_, что это случилось, когда она как раз проходила мимо окна, и он производил не какие-то, а вполне определенные действия с жалюзи: опустил их, а затем вернул в прежнее положение.

– На какое время он их опускал?

– Секунды на три или на четыре. Не надолго.

– Вы считаете, что это был сигнал?

– А что это еще могло быть?

– Не знаю, – ответил Мейсон. – Я это у _в_а_с_ пытаюсь выяснить. Полиция тоже будет об этом расспрашивать. Теперь давайте вернемся к Арлен Дюваль. Что она делала?

– Когда мужчина уехал, она откуда-то вытащила деревянный ящик и поставила перед кухонным столом, влезла на него и заглянула внутрь.

– Долго смотрела?

– Семь или восемь секунд. Казалось, она что-то изучает в доме.

– А что она потом сделала?

– Подняла окно.

– Каким образом?

– Просто пальцами. Очевидно, оно оказалось не закрытым на шпингалет. Она с минуту там поковырялась, взялась руками за скользящую раму подъемного окна и перекинула правую ногу через подоконник, опустила голову, чтобы не удариться и залезла на кухню.

– А потом?

– В общей сложности она провела там минут пять. Затем выбежала из входной двери.

– Вы пытались держать в поле зрения и заднюю, и переднюю часть дома?

– По мере возможности. Я концентрировал внимание на Арлен Дюваль. После того, как она забралась в дом через окно, я договорился с Фразером, что он помигает фарами, если она выйдет через парадную дверь.

– И она сделала именно это?

– Да. Он мигнул фарами, и я бросился к передней части дома. Он сказал, что она сбежала по ступенькам и направляется к углу. Я прыгнул в машину, он немного покружил и мы снова ее увидели. Он действовал не слишком ловко. Слишком близко подъехал, потом резко остановился, не включая фары на полную мощность, притормозил у бордюра... в общем, все испортил.

– Вы думаете, она поняла, что кто-то сидит у нее на хвосте?

– Определенно.

– И как она отреагировала?

– Прошла еще два или три квартала, очевидно, обдумывая план действий.

– Вы следовали за ней?

– Не очень близко. Мы выключили фары и несколько отстали. Затем мы заметили, что она завернула к какому-то дому, тогда мы включили свет и бросились за ней.

– Вы записали номер дома, куда она завернула?

– Да. Все у меня в блокноте.

– А как ей удалось вылезти из трейлера таким образом, что никто не заметил? – поинтересовался Мейсон.

– Понятия не имею. Я пытался срезать путь и направился звонить Дрейку через площадку для гольфа. Вдруг впереди себя я увидел женскую фигуру. Я сразу же ушел с открытого места, чтобы она меня не засекла, и последовал за ней. Это оказалась Арлен Дюваль. Она направлялась на эту автозаправочную станцию, где мы сейчас с вами находимся, и воспользовалась телефоном.

– Вы наблюдали за входом в трейлер?

– Нет, мистер Мейсон. Мы решили, что с места, где она припарковалась, только один выезд и ждали у него, но два других сыщика, я думаю, находились как раз там, откуда видна дверь трейлера. Должны были выбрать такое место. Они исчезли в кустах с таким видом, словно точно знали, куда направляются и с какой целью.

– А сейчас она в трейлере? – спросил Мейсон.

– Не знаю, – ответил Мунди. – Да и мой напарник, наверняка, недоумевает, что же со мной случилось. Я ведь сказал, что пошел звонить в контору. Он, наверное, решил, что я бросил его одного.

– Пора возвращаться к нему, – заметил Мейсон. – Может, что-то новое еще произошло. Если да – вы еще раз позвоните с отчетом Полу Дрейку.

– Вы хотите поговорить и с моим напарником?

– Нет, я просто подвезу вас, но оставаться не буду.

– Спасибо, а то через площадку для гольфа идти довольно долго.

– Кто-нибудь видел вас или мисс Дюваль, когда вы ее пересекали?

– Не думаю. В клубе есть ночной сторож. Суетливый, ворчливый старикан. Периодически бродит по округе с фонариком, но мне кажется, его держат только для того, чтобы на случай пожара кто-то мог вовремя вызвать пожарных, да и члены клуба спокойны, зная, что в здании всю ночь кто-то дежурит.